День в лодке Фёдора Конюхова

Сегодня наступил уже 138-й день путешествия Фёдора Конюхова на вёсельной лодке в Южном океане. У заветного мыса Горн, по предварительным прогнозам, он должен был оказаться ещё в конце марта, но океан решил иначе. Сейчас Фёдор – на заключительной стадии этого этапа. Вот какое сообщение он оставил в своих дневниках вчера: «У меня ночь, идёт моросящий дождик. Океан начал шуметь по-другому, не так, как все эти дни, уже чувствуется течение. Я ощущаю, как лодку начинает засасывать в лейку пролива Дрейка. Ветер тоже развернулся на попутный. Держу курс на группу островов Диего-Рамирес. Это предвестники мыса Горн, находятся в 55 милях к юго-западу от мыса. Самая южная точка Чили и Южной Америки. Это моя маршрутная точка, откуда я планирую начать заходить в пролив Дрейка. До Диего-Рамирес – 550 миль».

Все эти 138 дней домом для Фёдора Конюхова является вёсельная лодка «Акрос», которую специально для него разработал британский дизайнер Филипп Моррисон. Он же проектировал для Фёдора вёсельную лодку «УралАЗ» – на которой тот пересёк Атлантический океан за 46 суток и лодку «Тургояк» – на ней путешественник пересёк Тихий океан от Чили до Австралии за 160 дней.

И именно лодка «Тургояк» находится в штабе Фёдора Конюхова в Москве, где побывали журналисты «Облгазеты». Для неё в двухэтажном здании сделан специальный пристрой, напоминающий большой балкон. По размеру «Тургояк» идентичен лодке «Акрос» – обе в длину по 9 метров. Когда думаешь о размере этого судна, представляешь себе просторную комнату, и кажется, что человеку в ней должно быть вполне комфортно. К нашей радости, нам разрешили залезть в «Тургояк» и хотя бы приблизительно почувствовать себя на месте Фёдора Конюхова. И как только ступаешь на борт, осознаёшь, насколько обманчивы были наши представления об этих 9 метрах.

Самая просторная часть лодки – открытый кокпит: здесь – место гребца. По левую и правую руку от Фёдора – всё самое необходимое, между опорами для ступней закреплён нож. Он пригодится, если в шторм волна запутает снасти или если на Фёдора нападут. Речь, конечно, о морских обитателях – акулах, китах…

На бортах закреплены вёсла – длиной по три метра. В Южном океане у Фёдора с собой три комплекта таких же вёсел: одними он гребёт, другая пара привязана к бортам, третья находится в носовой части в разобранном состоянии. Пока запаска ему не понадобилась. Вёсла очень лёгкие, даже нам, девушкам, не составило никакого труда поднять весло одной рукой – сделаны из углепластика (карбона), как и корпус лодки.

– Несмотря на лёгкость, эти вёсла могут представлять опасность для гребца, – поясняет Оскар Конюхов. – Фёдор признался, что в лодке очень легко что-то себе сломать – руку, ногу, ребро… Дело в том, что вёсла живут практически своей жизнью.

Но нам кажется, что травму можно получить и просто перемещаясь из отсека в отсек. Да, у нас нет такой сноровки, как у Фёдора, но и «Тургояк» стоял на месте, его не раскачивали волны. Через узкий люк мы попадаем в навигационную рубку: слева средства связи, справа – камбуз. Но не представляйте себе две отдельные комнаты – уместиться в этом маленьком отсеке может только один человек, сидя или на корточках.

Почти ползком пробираемся в отсек для отдыха. Конечно, о мягкой перине мечтать не приходится – на днище прикреплены ремни. Во время сна Фёдор забирается в непромокаемый спальный мешок (разработан в Санкт-Петербурге, он отводит влагу из мешка и не пропускает воду, которая капает с крыши и стен каюты), обязательно привязывается ремнями. Ещё здесь расположены два рундука (мы бы назвали их полками), где хранятся личные вещи, книги, иконы Фёдора. Спальное место очень тесное, и уже через пару минут нам становится не по себе в этом очень узком замкнутом пространстве.

– Спит Фёдор урывками, по несколько минут, – говорит Оскар, – А первый месяц в Южном океане Фёдор и вовсе спал сидя. Была такая суета, что ему было страшно заползти в кормовую каюту, потому что всё время следил за лодкой. Сейчас уже втянулся, больше доверяет лодке. Ну и возникла необходимость быть на корме, потому что её всё время поднимает вверх и сейчас необходимо отдавливать её своим весом.

Мы пытаемся представить себе условия, в которых сейчас находится Фёдор. В «Тургояке» – темно, небольшие иллюминаторы не спасают. Любой щелчок по корпусу лодки отдаётся гулким эхом. Но это ничто по сравнению с тем, что слышит Фёдор, ведь о лодку постоянно бьются океанские волны, а карбон – материал, который значительно усиливает звук.

Ещё в «Тургояке» очень душно, а мы не закрывали за собой люки, как это делает Фёдор в путешествии. Вот как он описывает своё состояние в дневниках: «В затяжном шторме тяжело дышать, всё задраено, даже вентиляционные люки – волны проходят через всю лодку от кормы до носа. Когда уже совсем невмоготу, приоткрываю входной люк на проветривание, сижу в напряжении, боюсь прозевать момент прохождения очередной волны через лодку – в этот момент надо успеть закрыть люк, иначе его просто вырвет и внутрь каюты зальет сотни литров морской воды, это уже будет катастрофа».

Мы не без удовольствия покидаем лодку, выпрямляясь в полный рост. У Фёдора же такой возможности нет уже почти 140 суток…

Что помогает выжить

Конечно, выжить в Южном океане на вёсельной лодке без уникальных систем жизнеобеспечения было бы невозможно. Мы подробно расспросили Оскара Конюхова об устройстве лодки и о том, что помогает Фёдору в пути, помимо, разумеется, характера.

ВОДА

– На борту обязательно должен быть запас воды – 200 литров, из расчёта два литра в день. И Фёдор иногда берёт эту воду: когда большие шторма, он не может включить опреснитель, – рассказывает Оскар.

И хотя до конца путешествия Фёдору уже хватило бы запасов воды, он радуется возможности включить опреснитель и объясняет, почему:

– Наконец-то удалось запустить опреснитель и закачать три канистры воды. Трёх канистр (по 5 литров) должно хватить на неделю. У меня есть неприкосновенный запас, я иногда расходую на 10–20 процентов в штормах, когда нет возможности запустить опреснитель. По моим оценкам, НЗ уже должно хватить до берега, даже если из строя выйдет опреснитель, но мне нежелательно расходовать запас. Вода, которая лежит на дне лодки в канистрах, также выполняет функцию балласта, особенно в штормовую погоду, задавливает корму и удерживает лодку от переворота, – сообщил Фёдор 16 апреля.

ЭНЕРГИЯ

На лодке три источника выработки энергии: солнечные батареи, ветрогенератор и система топливных элементов (EFOY).

В солнечную погоду основной источник энергии у Фёдора – это солнечные батареи, если пасмурно, но ещё не шторм – на помощь приходит EFOY, работающая на метаноле. В шторм – энергию остаётся только экономить.

– Установка EFOY работает так: в результате электрохимической реакции на протонно-обменной мембране водорода, содержащегося в метаноле, с кислородом, содержащимся в воздухе, образуются свободные электроны, то есть вырабатывается электрический ток. На этом месте, – смеётся Оскар, – обычно люди говорят – ну всё, это точно фантастический роман, такого не может быть. Но эта система очень хорошо себя зарекомендовала на яхтах и широко используется. Однако Фёдор должен залезть в носовую каюту, открыть вентиляционные лючки – для реакции нужен кислород и выхлоп нужно обязательно выводить. Но если у него шторм, куда он полезет – понятно, никуда. Сейчас работа с этими установками очень помогает, потому что часть солнечных батарей у Фёдора смыло. Сама установка размером сантиметров 40, метанола с собой – две канистры по 10 литров, много его не надо.

А вот гибкие солнечные батареи – российского производства. Они были созданы по заказу российской компании «ТЭЭМП», и их КПД больше 22 процентов.

– Никогда ещё у нас на борту не было таких эффективных солнечных батарей, – поясняет Оскар.

А вот ветрогенератор оказался самым бесполезным (их на лодке два, марка — Rutland 504). Когда океан спокоен, и ветер не превышает 15 узлов, он не заряжает бортовые аккумуляторы, а когда ветер усиливается до 25 узлов и больше, поднимается волна, лодку бросает с борта на борт и использование ветрогенератора становится просто опасным. Если лодка перевернётся на волне, ветрогенератор будет препятствовать возврату лодки на ровный киль.

Как раз сейчас у Фёдора – проблемы с энергией. В одном из недавних сообщений он передал: «Температура на улице +5. Жалко, что не могу запустить обогрев каюты, не хватает электропитания, оставшиеся солнечные батареи только-только поддерживают работу навигационных приборов. А здесь холодно, аккумуляторы стоят на дне лодки, вода в океане холодная. Обидно, что в аккумуляторном отсеке установлена специальная система подогрева аккумуляторных отсеков: металлическая пластина с нагревательными элементами по типу тёплого пола. Расчёт был на то, что тёплая пластина служит прослойкой, подогревает аккумуляторы и повышает их КПД, но я не могу её использовать. Как только включаю, заряд аккумуляторов падает на глазах. Потеря части солнечных батарей сильно сказывается на энергобалансе, до переворота я не знал проблем с зарядкой, а сейчас всё время мониторю индикаторы бортового питания, особенно ночью приходится экономить и в штормах. Вынужден отключить часть устройств, чтобы соблюдать положительный энергобаланс, в первую очередь экономлю на обогреве каюты, аккумуляторного отсека, свет не включаю, пользуюсь налобным фонариком, благо батареек достаточно.

Суммарная пиковая мощность фотоэлектрических элементов, установленных на вёсельной лодке «Акрос», составляет 720 Ватт. Они питают навигационные приборы, спутниковую связь, опреснитель воды, систему обогрева каюты.

• Опубликовано в №072 от 23.04.2019