Где не ступала нога Рундквиста?

Сегодня знаменитый путешественник и писатель Николай Рундквист отмечает шестидесятилетний юбилей. За свою жизнь он объездил почти весь земной шар, а уж родной Урал исходил вдоль и поперёк. Впрочем, на карте ещё остались белые пятна — например, редакция «ОГ». Чтобы исправить это, Николай Антонович проложил маршрут и к нам. И тут же удивил — оказывается, он нашей газете — ровесник, потому что ощущает себя… на 27 лет.

— Возраст, на который я себя ощущаю, слишком юный: 27. Это был запоминающийся год — на новый уровень вышли туризм и путешествия, родился второй сын, диссертацию защитил… В той жизни, до 27 лет, я ещё был и учёным (смеётся).

— А помните свой самый первый поход?

— Конечно. Я учился в 4-м классе, у меня был друг Олег Богатырёв. Его папа был, кажется, майор, и он любил возиться с ребятнёй, для ватаги дворовых пацанов он организовывал то интеллектуальные игры, то дворовые… И вот однажды он говорит: «А давайте в поход сходим». Я думал, меня мама не отпустит, но она почему-то отпустила. И пошли мы на скалы Петра Гронского в однодневный поход. Это был 1968 год… Правда, я вам только что сказал, что мне 27 лет — нестыковка получается (смеётся).

— Первый осознанный тур, наверное, был уже в студенческие годы?

— Да. На начальном этапе я увлекался «чемоданным» туризмом — на 4-м курсе мы с другом поехали по столицам союзных республик — целый месяц ездили, очень нам понравилось. Всё бы хорошо, но один недостаток выявили: не было моря. На следующий год мы решили море включить и поехали в Крым. Полежали на пляже двое суток, и нам это надоело. Стали думать, чем развлечься — залезли на одну гору, на другую, на третью… А потом вообще плюнули на море и почти весь Крым прошли пешком. А в спортивный туризм я попал так. У меня руководитель диплома был туристом. Он мне говорит: «Коля, слушай, ты что-то заработался… Не пора ли тебе куда-то сходить?» И мы пошли в достаточно серьёзный поход — второй категории сложности. После я уже от этого «вируса» не мог отделаться.

Николай Рундквист: «Из-за стодневного похода мне пришлось уволиться из университета, но я никогда об этом не жалел - именно по итогам этого путешествия родилась моя первая книга». Фото: Александр Зайцев

— Правда ли, что ради первого длительного путешествия вам пришлось уволиться с работы?

— Чистая правда. Я сходил в несколько походов, и мной овладела, скажем так, гигантомания. Мне захотелось чего-то большего. Захотелось шагнуть по ту сторону классических походов и сделать что-то сногсшибательное. Так и возникла идея за 100 дней обойти весь Урал — от Магнитогорска до Ледовитого океана. Тогда я работал в УПИ. Прихожу к ректору — Станиславу Набойченко — рассказываю про свои планы. Он говорит: «Я не против. Если завкафедрой отпустит». Прихожу к заведующему, он отвечает: «Я не против. Если ректор разрешит». Так я ходил туда-сюда, потом уже вспылил и говорю: «Если не отпустите — уволюсь». Если честно, я блефовал. Не думал, что они моё заявление подпишут. А завкафедрой подписал и сказал: «Всё. Свободен». Пришёл домой, всё рассказал. Потом неделю моя семья думала, что я шучу. Но можете верить или не верить, но я ни разу не пожалел, что ушёл тогда с работы. Не хочу никого обидеть, но в УПИ я бы, наверное, закис.

«Опыт — отрицательная штука»

— В основном вы ходите в пешие походы?

— Меня всегда привлекал именно пеший туризм, но с годами добавились другие виды. Водный, например. Лыжный я тоже пробовал, но он мне как-то не очень нравится — без лыж вообще никуда не сунешься. Извиняюсь, но даже в туалет ночью без лыж — никак! Потому что небольшую площадку вытоптали вокруг палатки, а дальше — всё, в снегу тонешь. Я спокойно отношусь к морозам, но снег по пояс — не моё.

Потом добавился велотуризм — это очень здорово, за один день можно гораздо больше мест посетить. Потом это направление получило развитие — мы ездили на мотоциклах, а теперь и автомобилями не брезгуем. Сейчас один из моих любимых видов — автопешеходный. Структура походов теперь такая — мы на автомобиле едем до какой-то точки, а дальше, где уже никакой вездеход не пройдёт — идём пешком. Потом возвращаемся, едем на следующую точку.

— Что больше всего любите в походе — подготовку, сам поход или анализ, послевкусие?

— Если бы я хотя бы одну из частей не любил, не ходил бы в походы, наверное. Очень люблю планировать. Мне очень важен чертёж — если он красиво выглядит, в нём есть какая-то гармония, это хорошо. Сам поход, разумеется, тоже люблю. Ну и подведение итогов — это очень важно…

Николай Рундквист оставил запись в книге почётных гостей «Областной газеты». Он написал, что с радостью придёт к нам ещё. Фото: Александр Зайцев

— Поход удался, если…

— …Если минимум на 90 процентов выполнена программа, то есть мы спланировали маршрут и прошли его. Раньше, когда чемпионаты СССР по туризму проводились, важнейший критерий был — соответствие заявленного маршрута пройденному. Вот составлен маршрут на 16 дней — и ровно в такие сроки уложились — вот это класс!

— Это уже опыт, наверное.

— Ну если говорить об опыте, он — тоже отрицательная штука.

— Почему же?

— Потому что он к косности ведёт. Вот, к примеру, пошли в поход. Я вижу — всё, пора останавливаться на ночёвку: место хорошее, а дальше пойдём — стемнеет, дров не будет, воды не будет. А мне говорят: «Да ты что! Пошли дальше». И я говорю: «Пошли, конечно». А дальше приключения начинаются: дров — нет, воды — нет. Мне потом ещё предъявляют претензии: «А чего ты нас не разубедил?» А я говорю: «Да мне самому интересно было, чем всё это кончится!»

— Какой самый страшный случай с вами в походе случился?

— Один участник попал под машину на велосипеде в Китае. Там дорога такая малолюдная… Одна-две машины за полдня. И это нас подвело. Внимание ослабло, и… Но всё закончилось хорошо, поправился. Вообще, на первых порах в походах спортивная сторона довлела: залезть, дойти. Сейчас мне это неинтересно. Раньше я мог в густом тумане лезть на гору, просто потому что надо. Сейчас я задумаюсь, что там делать — мокро, сыро, не пофотографируешь.

Николай Рундквист оставил запись в книге почётных гостей «Областной газеты». Он написал, что с радостью придёт к нам ещё. Фото: Александр Зайцев

— Экстрима, получается, меньше стало?

— Экстрим меня всё равно преследует. Например, во время сплава летом 2015 года… Я первый раз сплавлялся на надувной лодке. Там достаточно много порогов, и до этого мы много раз проходили его на катамаране. Катамаран падает вниз, потом выскакивает… Да, все мокрые, но выскочили. Ну и на лодке мы тоже влетели в этот порог… Нас захлестнуло водой, а это же не катамаран — вся вода осталась внутри. Лодка стала неуправляемой, а там — следующий порог… В общем, нас перевернуло. Хорошо, что всё было привязано. Пострадали только телефоны и фотоаппараты, но это стандартная ситуация — у меня вся техника кончает жизнь таким образом.

На фразу «Ни пуха, ни пера!» отвечаю «Спасибо»

— В походах вы очень любите чётко следовать плану, а в жизни?

— Я педант. Никогда не опаздываю, чаще всего на встречу прихожу первым. Таким образом я хочу минимизировать неожиданности. В жизни их и так хватает.

— Вы суеверный человек?

— Нет. В детстве был, а сейчас нет. Я говорю «последний поход», а не крайний. На фразу «Ни пуха, ни пера!» я отвечаю «Спасибо».

— Читали, что вы очень любите красивые цифры. Может быть, в магию цифр верите?

— Цифры я люблю. Например, у меня в телефоне забиты не все имена. Я запоминаю людей по номеру телефона. Такая вот у меня дружба с цифрами. Но, опять же, это никак не связано с суевериями. К примеру, я очень люблю цифру 13. И кстати, часто ходил в поход в пятницу, 13. И ничего такого.

— Есть место на Урале, где не ступала нога Рундквиста?

— Безусловно есть. Везде побывать невозможно. Урал тянется примерно на 2 000 тысячи километров. И удивительно, что самое глухое место — Северный Урал — находится посередине. Туда очень трудно добраться. Там есть такие места, где до ближайшего населённого пункта километров 150, а то и больше. И там есть что посмотреть, где походить. Люди же в основном ходят по популярным направлениям — Таганай, Иремель, Нургуш. Ну, верх оригинальности — Зюраткуль. А вокруг очень много замечательных мест, но туда никто не идёт, потому что не знают или потому что неприятно.

— А у вас за это время появился любимый маршрут?

— Я прихожу к такой мысли, что у меня не может быть любимого маршрута, потому что я стараюсь один и тот же путь не проходить дважды. Во-первых, когда ты прошёл, то получил определённую информацию. А во-вторых, как поётся в песне: «Не возвращайтесь туда, где был рай когда-то». Но… к вам в редакцию я бы вернулся ещё раз, этот маршрут мне понравился.

• Опубликовано в №54 от 30.03.2017