Художественная гимнастика стала одним из самых обсуждаемых видов спорта прошедшей Олимпиады. Виной тому скандал из-за судейства, который разгорелся сначала в индивидуальном многоборье (кажется, мы навсегда запомним слёзы сестёр Авериных), и затем перенёсся в соревнования групп. В составе команды за награды боролась уральская гимнастка Анастасия ТАТАРЕВА, которая привезла в родной Екатеринбург действительно выстраданную серебряную медаль.
Домой Настя прилетела уже спустя неделю после окончания Игр – в Москве прошла череда награждений, приёмов, встреч с болельщиками. Казалось, все пытались компенсировать девушкам то, что недодала по заслугам Олимпиада в Токио. Олимпиада, к которой гимнастки, как и другие представители летних видов спорта, шли долгие пять лет – через пандемию, травмы, допинговые дрязги. И в момент, когда они должны были на высшей ступени пьедестала, пусть и под Чайковского, думать, что всё это было не зря, судьи лишили их такой возможности, разделив тем самым мир художественной гимнастики на «до» и «после».
«Решила доказать всем, кто в меня не верил»
– Анастасия, мы с вами встречались после того, как вы стали олимпийской чемпионкой Рио в 2016 году. Тогда вы признавались, что не было уверенности в продолжении карьеры, а если бы остались в спорте, то неизвестно, на сколько лет. В чём нашли мотивацию? Ведь гимнастика очень молодой вид спорта, и так уж часто складывается, что на долю «художниц», как правило, выпадает только одна Олимпиада…
– Во-первых, я понимала, что ещё могу взять от спорта, здоровье на тот момент позволяло. Во-вторых, как раз из-за того, что многие не верили в меня, говорили: «А всё, она уйдёт, она уже не сможет», решила назло им всем доказать, что это не так. Ну и, конечно, себе самой доказать, проявить спортивный характер.
– В 2017-м на чемпионате мира вы завоевали два золота и серебро, в 2018-м – золото и серебро, на чемпионате Европы в том же году – два золота и бронзу. Но потом почти два года вас не было в основной команде. Что произошло?
– Были определённые обстоятельства, в том числе семейные. Также была травма, в этот момент как раз происходило восстановление, были проблемы и другого характера. Поэтому да, в совокупности получился большой перерыв, но при этом я постоянно была на виду у Ирины Александровны (Винер-Усмановой), постоянно тренировалась и находилась рядом с командой. Ирина Александровна всегда, абсолютно всегда, мне доверяла, верила, знала, что я боец и в любой момент встану и всё всем докажу.
– 2020 год стал самым сложным для спорта. Как вы переживали самые жёсткие ограничительные меры в пандемию?
– Когда началась пандемия, мы были на базе. И почти сразу, всей командой, переболели коронавирусом. Правда, мои антитела довольно быстро куда-то исчезли, быстрее, чем у других девушек. Поэтому приняли решение меня привить.
Как только мы приступили к тренировкам, естественно, я была в форме, естественно, претендовала на место в первом составе, но потом по семейным обстоятельствам пришлось отодвинуть спортивную карьеру на второй план. И всем тренерским составом во главе с Ириной Александровной мы приняли решение, что сейчас в приоритете должна быть семья. Сначала нужно было закончить все семейные вопросы, а потом уже спокойно, без лишних мыслей, продолжать тренироваться. И, как показала жизнь, всё-таки это решение было верным.
– Но летом 2020-го вы напугали болельщиков, рассказав, что у вас есть большие проблемы со здоровьем, снова понадобилось восстановление. Когда вернулись в сборную? Ведь до Олимпиады оставался всего год…
– Я вернулась где-то за полгода до Токио, полностью погрузилась в тренировочный процесс и смогла встать в основу.
«24 в гимнастике – уже не возраст»
– Игр в Токио спортсмены ждали дольше, чем нужно — 5 лет. И думаю, если бы после Рио вам сказали, что вы продержитесь в спорте минимум до 24-х – вы бы сами удивились. Каково это быть художественной гимнасткой в 24 года?
– В нашей команде сейчас есть девушки, которым и по 28 лет, и по 30 лет. И я понимаю, что 24 года на сегодняшний момент, на данном этапе в нашем виде спорта – уже не возраст. Конечно, нужно отталкиваться от здоровья и от того, чего человек сам хочет. Мы все знаем, что если нет рвения, то и результата не будет. А если желание есть, как показывает практика моих сокомандниц, то и в 30 лет ты можешь конкурировать.
– У вас уникальный олимпийский опыт: вы выступали на двух, пожалуй, самых необычных Играх – в Рио-де-Жанейро и в Токио. Перед Бразилией начался допинговый скандал, и многих российских спортсменов не допустили до соревнований, в Японии сделали запрет на флаг, гимн и прочее, да ещё и пустые трибуны…
– Всё так, но каждая из этих Олимпиад всё равно запомнилась по-своему, везде были свои сложности и свои радости. Игры в Токио оказались для меня сложнее морально. И возраст тут тоже сыграл роль. В Рио всё-таки у меня был ещё, скажем так, детский ум. Могу ассоциировать себя со щеночком с горящими глазами. Мне казалось, что всё здорово, что я абсолютно всё смогу. Олимпиада в Японии, конечно, была более рассудительной. Я подошла к ней с другой головой, с другими мыслями. Понимала, через что мне пришлось пройти, чем пожертвовать, чтобы попасть туда, а потом ещё и завоевать медаль.
«Знали, что будет война»
– Но, как оказалось, морально тяжёлой эта Олимпиада стала для всех российских «художниц», да и не только российских. Впервые с Игр в Сиднее (2000 год) олимпийскими чемпионками и в индивидуальном многоборье, и в группах стали спортсменки не из нашей страны. И случилось это не потому, что соперницы были объективно сильнее, а из-за действий судей. Сейчас часто говорят, что всё дело в изменении правил оценивания. Расскажите нам как профессионал, что такого появилось в новой системе, что стал возможен вот такой судейский подход?
– Новые правила рассчитаны на высокую сложность. Сколько можешь – столько и делаешь, уровень сложности зависит только от спортсменки. Делаешь невероятный максимум — пожалуйста. Выходи – показывай эту программу. И нас эти правила вполне устраивали, более того, на протяжении года до Олимпиады — на всех этапах Кубка мира, чемпионате Европы, где мы выступали, со сложностью наших программ мы были на две головы выше других. И перед Играми мы ещё больше усложнили программы, минимум на два балла, чтобы нас точно было не догнать. Болгария этого делать не стала (гимнастки из этой страны в итоге стали олимпийскими чемпионками. – Прим. «ОГ»). У них тоже сложная программа, не спорю, девчонки молодцы. Но с нашей сложностью их сравнивать нельзя хотя бы потому, что они остались на прежнем уровне. Почему судьи этого не увидели? Почему нас так оценили? Мы не понимаем. Это вопросы для всех.
– Когда выступали сёстры Аверины, вы смотрели, были в зале?
– Обычно не смотрю соревнования, я отдыхала, потому что у нас в этот день была квалификация. Но девчонки из нашей группы смотрели. Помню, как вышла из своей комнаты, а они все ревут, толком ничего сказать не могут. Это была такая очевидная несправедливость, что никто просто не ожидал. Сердце разрывалось. После окончания соревнований мы встретились, общались и с тренерами, и с Диной с Ариной. Конечно, все были очень подавлены.
– Как вам удалось собраться, настроиться? Ведь уже следующим утром вам нужно было выступать и наверняка понимали, что судьи и в отношении вас уже всё решили?
– Мы знали, что будет непростая ситуация, что будет война. Нас на это настраивали. Может быть, где-то глубоко мы уже понимали, что на первое место нас не поставят. Но мы вышли с правильным настроем, с хорошей такой спортивной злостью. Нам нужно было выступать за девчонок — за Дину с Ариной, за Ирину Александровну и всех тренеров, за страну. Нашей задачей было сделать всё чисто, всё, чему нас учили. И сейчас мы точно можем спать спокойно, не за что себя ни винить, ни корить. Мы действительно всё, что наработали — всё показали. Дальше уже были не наши разборки.
– В Москве повсюду были развешены плакаты с вашими фотографиями, в Интернете тысячи, да, наверное, даже миллионы людей выражали вам поддержку…
– Я всегда знала, что у меня огромная команда, которая переживает, всегда поддержит, подставит плечо. Я ещё раз убедилась в том, что у меня действительно самые крутые болельщики. Именно в Свердловской области.
– После Рио в интервью вы сказали, что второе место для гимнасток – это проигрыш. Так вас всегда настраивала Ирина Александровна. Что она сказала вам после этих Игр?
– Она сказала, что очень нами гордится и что эта наша серебряная медаль намного ценнее, чем золотая. Мы показали то, к чему шли пять лет, показали на ковре театр. Мы очень благодарны всем откликам, людям, которые звонят до сих пор. Ирине Александровне звонили очень высокопоставленные люди, благодарили за то, что мы сделали. Мы защитили и её честь, я считаю.
– В октябре в Японии пройдёт чемпионат мира. Будете ли вы в составе команды?
– Сейчас нужно восстановиться, решить все проблемы со здоровьем, так сказать, зализать травмы. Это в первую очередь. А потом уже взвешенно, на холодную голову, принять решение.
- Опубликовано в №155 от 25.08.2021 под заголовком «Мы точно можем спать спокойно»
Сюжет
Летние Олимпийские игры в Токио
Следим за свердловскими спортсменами на XXXII летней Олимпиаде в Японии.
