Эпоха с лицом Гагарина

«ОГ» обращается к своим учредителям, которые обладают правом законодательной инициативы — внести в российский парламент предложение об объявлении 12 апреля красным днём календаря.

На прошлой неделе Генеральная ассамблея ООН объявила 12 апреля Международным днём полёта человека в космос. Инициатором соответствующей резолюции выступила Россия. Однако в разработке её принимали участие ещё 60 стран. И это, без сомнения, не только признание важности гагаринского полёта для всего человечества, но и дань уважения нашей стране, констатация её приоритета в деле освоения космоса.

Давайте задумаемся: так ли уж много событий отечественной истории имеют всемирно-историческое значение? Революция 1917 года? Трудно отрицать, что многое из происходившего в ХХ веке (и хорошего, и не очень) стало следствием того социального катаклизма. Победа во Второй мировой войне? Безусловно, роль нашей страны в разгроме фашизма не сравнима ни с чем, цена той Победы хорошо известна всему миру. И, конечно же, в этом списке — 12 апреля 1961 года.

Как и 9-го мая 1945-го, люди тогда прильнули к репродукторам. Как и в День Победы, вышли на улицы и площади. Это тоже была Победа, значение которой сразу осознали все и в нашей стране, и за рубежом.

Ещё с 1962 года эта дата отмечается как День космонавтики. Но занимает ли она на самом деле подобающее место в череде наших праздников? Не пришло ли время сделать 12 апреля красным днём календаря?

В России есть праздники, первопричины и названия которых ясны, увы, далеко не всем соотечественникам. Не следует, наверное, принижать значимость событий, лежащих в их основе. Но 12 апреля... На снимках мы видим ликующие толпы, заполнившие московские улицы. Счастливые лица скромно одетых людей... Вряд ли нужно что-то ещё, чтобы понять место этого дня в нашей истории.

5 апреля 2011 года с космодрома Байконур стартовала ракета-носитель «Союз-ФГ» с космическим аппаратом «Союз ТМА-21». На этом корабле, носящем имя «Юрий Гагарин», на Международную космическую станцию отправились россияне Александр Самокутяев и Андрей Борисенко, а также астронавт НАСА Рональд Гаран.

Теперь число землян, побывавших в космосе, достигло 522. Не так-то уж и много за полстолетия! Никто давным-давно не говорит о профсоюзных путёвках, по которым можно будет отправляться на орбиту. Люди, решившие стать космическими туристами, выкладывают за это десятки миллионов долларов. Сама профессия космонавта остаётся «штучной», требующей большой выносливости и при этом очень опасной.

Сколько человек, отправившихся в космос, заплатили за свою мечту жизнью? Наверное, в этот день правильно будет вспомнить этот скорбный список.

Владимир Комаров, испытывавший корабль «Союз-1» и погибший из-за отказа парашютной системы 24 апреля 1967 года. Георгий Добровольский, Виктор Пацаев и Владислав Волков, погибшие из-за разгерметизации спускаемого аппарата 30 июня 1971 года. Семеро членов экипажа «Челленджера», ставших жертвами взрыва на

73-й секунде полёта 28 января 1986 года. И ещё семь астронавтов, погибших при разрушении челнока «Колумбия» 1 февраля 2003 года.

18 человек из 522-х... Каждый двадцать девятый! Чрезвычайно высокий риск.

Как известно, весной 1961 года было заготовлено сразу три сообщения ТАСС о полёте Гагарина. Наряду с «победным», существовали тексты на случай гибели первого космонавта, а также его приземления в нерасчётном районе — на территории другого государства. Исследователи сходятся, что шанс на успех того полёта был весьма невелик — от 30 до 46 процентов.

О людях, которые пошли на риск и выиграли, — продолжение этого материала на четвёртой и пятой страницах сегодняшнего номера газеты.

Случайность? Закономерность? Результат военного соперничества сверхдержав? Проявление гения учёных и прозорливости политических лидеров?

«Ваше величество, я простой лётчик»

1 сентября 1941 года Юра Гагарин пошёл в первый класс. А через пару недель их деревню Клушино заняли немцы. Семье пришлось уступить дом оккупантам — переселиться в землянку. Однажды раздражённый чем-то «постоялец» схватил младшего брата Борю за шарфик, повязанный вокруг шеи. И на этом шарфике подвесил на яблоневый сук. Всё происходило на глазах Юры. Немец ржал, как жеребец, не подпуская мать к ребёнку. «Хорошо, что баварца кликнул какой-то начальник, — вспоминал Юрий, — и мы с мамой спасли нашего Бориса. Унесли его в землянку и едва привели в чувство».

Биография Гагарина хорошо известна: школа в Гжатске, ремесленное училище в Люберцах, индустриальный техникум в Саратове. Там же, в Саратове, он пришёл в аэроклуб и совершил первые полёты. Затем Оренбургское военно-авиационное училище, служба в Заполярье.

Лётчиков, которые могли бы отправиться в космос, в стране было множество. Около тридцати лет, вес до 70 килограммов, рост не более 170 сантиметров... Таких поначалу набралось три тысячи! Психологическая устойчивость, готовность идти на риск, умение не растеряться в нештатной ситуации? Тесты психологов выдерживали многие. Наконец, соответствие жёстким медицинским требованиям, способность переносить колоссальные перегрузки? И таких, наверное, было не так уж мало. Непростая задача: сформировать отряд из двадцати достойных, из которых затем выбрать достойнейшего. Так почему же именно он?

События 12 апреля 1961 года поминутно, во всех деталях, описаны многими авторами. Известно всё: и что Гагарин накануне старта спал как убитый, а Королёв не спал. И что люк в корабль за первым космонавтом удалось закрыть не сразу, а при спуске с орбиты вовремя не прошла команда на разделение спускаемого аппарата с приборным отсеком (металлические ремни, соединяющие их, отгорели сами). Известно, какие мелодии Гагарин насвистывал в течение 108 минут полёта, какая «знакомая волжская панорама» открылась его взору в момент приземления.

Гораздо интереснее то, что произошло потом. В этом «потом», скорее всего, и кроется секрет сделанного ранее выбора. Люди, решившие — «Гагарин!», чётко представляли всю сложность его дальнейшей задачи.

Человек, на которого будет смотреть весь мир. Который ни при каких обстоятельствах не должен уронить своего достоинства и достоинства страны. Символ державы, которому придётся общаться и с толпами простых людей в разных странах, и с государственными деятелями. И за тем, не раздавит ли его свалившаяся слава, будут пристально наблюдать все.

Утром 12 апреля 1961 года журналист «Комсомолки» Василий Песков оказался в подмосковной квартире Гагариных. Он сделал исторический снимок: Валентина Гагарина в момент, когда «корабль пошёл на посадку». Снимок, передающий всю гамму чувств его героини... Назавтра, 13 апреля, Песков — уже под Куйбышевом, на обкомовской даче, где находился первый космонавт. Он был одним из первых журналистов, беседовавших с Юрием Гагариным. И позднее много раз сталкивался с ним в разных ситуациях.

«Семь лет славы не изменили Гагарина, — потом вспоминал Песков. — О трудностях, какие выпали на его долю, не все и догадывались. Работа, семья, учёба и внимание людей — жадное, ненасытное, порой изнуряющее. Гагарин нёс эту ношу с честью и достоинством... Наблюдая его, я всегда думал, какой безошибочный выбор сделан в апреле 1961-го!».

Много раз приходилось читать об открытости Гагарина, его умении со всеми быть на равных, оптимизме и скромности, об удивительном обаянии и врождённом чувстве такта. А уж простота «деревенского паренька, покорившего космос» — качество, которое сразу бросалось в глаза. Но вот мнение несколько иного рода, высказанное журналистом Ярославом Головановым.

«Если хотите, Гагарин был не совсем так прост, как кажется. Когда надо, он скажет, а когда надо — промолчит. Однако не было случая, чтобы его молчание могло принести какой-то вред другим, поставить человека не то что под удар, а просто в невыгодное положение. Быковский сказал как-то, пусть грубовато, но точно: «Юра был себе на уме, но без подлянки. Это был высокопорядочный, честный человек, обладавший особой природной интеллигентностью».

В июне 1961 года Гагарин был приглашён на ланч к Елизавете II. Справа, слева, впереди — огромное количество столовых приборов. «Я и не знаю, за что взяться», — рассказывал он позднее друзьям.

—Ваше величество, — с улыбкой произнёс Гагарин. — Я простой лётчик, каких у вас сотни. Меня не обучали, как и что надо делать за столом.

—Мистер Гагарин, — рассмеялась королева. — Я родилась и воспитывалась в Букингемском дворце. Но я тоже не знаю, как и что надо делать. Давайте будем кушать так, как кому удобно.

Они проговорили более двух часов. А в конце британская королева — невиданный случай! — выразила желание сфотографироваться с первым космонавтом.

2 марта 2011 года новый российский посол в Лондоне Александр Яковенко вручал Елизавете II верительные грамоты. По сообщениям информационных агентств, состоялась 30-минутная беседа. Говорили о многом, в том числе о годе космоса, проводимом совместно с британской стороной.

—Королева рассказала о своих впечатлениях от встречи с Гагариным, — заявил Яковенко журналистам. — Она очень хорошо помнит этот разговор.

«Упрям и достаточно гибок»

Вообще-то в этой юбилейной публикации на первом месте должен, конечно, быть Он. Главный конструктор, сумевший ради достижения высокой цели объединить усилия многих людей. Человек, в молодости поверивший в возможность космических полётов и добившийся осуществления своей мечты.

Юношеское увлечение авиацией, а затем ракетной техникой. Работа в знаменитой Группе изучения реактивного движения. Удачный запуск первой ракеты в 1933-м. Исследователи сомневаются, ездил ли Королёв в Калугу к Циолковскому, но совершенно точно знают: он видел Константина Эдуардовича в Москве в 1932 году, на встрече в Осоавиахиме. И даже выступал перед основоположником космонавтики.

Арест в июне 1938 года, пятьдесят восьмая статья и — прииск на Колыме. Всё, что происходило там, довольно точно отражено в фильме Юрия Кары «Королёв» с Сергеем Астаховым в главной роли.

Он действительно не попал на последний в навигации пароход, идущий из Магадана во Владивосток. И пароход тот, действительно, затонул — в штормовом проливе Лаперуза, вместе с тысячью зэков, находившихся в трюмах.

Что же было потом?

...8 сентября 1944 года Лондон подвергся очередной немецкой бомбардировке. Взрывы были очень сильные. Когда возле одной из воронок нашли кусок патрубка, замороженного жидким кислородом, стало ясно, что это новое оружие вермахта. Первая в мире баллистическая ракета ФАУ-2 была разработана немецким конструктором Вернером фон Брауном. Она могла поражать цели на расстоянии до 320 километров.

К тому моменту Королёв работает в Казани, в ОКБ авиационных реактивных двигателей. Это было тюремное конструкторское бюро — типичная «шарашка», куда собирали заключённых, не способных принести большой пользы на лесоповале, но могущих сделать что-то для обороны страны. Правда, Королёв — уже не зэк. Незадолго до этого руководитель «шарашки» — будущий создатель лучших в мире ракетных двигателей осуждённый Валентин Глушко — оказывается в кабинете Сталина. Вождю так понравился его доклад, что он распорядился немедленно освободить не только самого Глушко, но и наиболее ценных его сотрудников.

В 1945 году и Королёв, и Глушко, и другие будущие звёзды ракетно-космической отрасли командируются в Германию. Они изучают детище фон Брауна. А по возвращении в Москву получают задание немедленно воспроизвести ФАУ-2.

Начинается захватывающая дух ракетная эпопея, полная как удач, так и провалов. Сергею Павловичу Королёву предстоит сыграть в ней главную роль. Финал этого изнурительного марафона впечатляет: запуск в 1957 году первой в мире межконтинентальной баллистической ракеты Р-7 (знаменитой королёвской «семёрки»), благодаря которой и стал возможен штурм космоса.

Королёв — не просто гениальный конструктор, способный находить оригинальные решения, казалось бы, неразрешимых проблем. Он — энергичный организатор, заставляющий в одной упряжке работать тысячи специалистов разных ведомств. Он ещё и тонкий политик, умеющий в выгодном свете подать свои идеи руководству, указать на слабости конкурентов, выбить необходимые ресурсы. Мечта есть мечта! Воплощать её приходится, нажимая на все возможные рычаги.

«Я много встречался с этим интересным и страстным человеком, — пишет в своих мемуарах Никита Хрущёв. — Вот уж кого нельзя причислить к непротивленцам злу. Королёв умел проталкивать нужное, азартно отстаивая свои идеи... Я, слушая его, восхищался... Надо было видеть его, когда он докладывал, чувствовать его горение, ощущать ясность его ума. Замечательный конструктор! С Глушко он потом разошёлся. А жаль».

В Советском Союзе существовали сразу несколько ракетных корпораций. Их возглавляли Сергей Королёв, Михаил Янгель, Владимир Челомей, Валентин Глушко. В мире бушевала холодная война. Но не уступающая ей по накалу страстей битва (тоже холодная) протекала между этими обласканными властью людьми, заслуги и талант которых не подлежат сомнению.

Примерно через два года после смерти Королёва Глушко как-то сказал Ярославу Голованову:

—Ну что вы всё: Королёв! Королёв! А что такое Королёв? Это тонкостенная металлическая труба. Я ставлю внутрь её свои двигатели, Пилюгин — свои приборы, Бармин строит ей старт, и она летит...

Не менее любопытно складывалась беседа журналиста и с Владимиром Челомеем:

—Ну что вам рассказать о Королёве... Королёв был человеком недостаточно образованным. Обладал удивительной технической интуицией и огромным организаторским талантом. Да... А интеграла, увы, взять не мог... Отобрал у меня облёт Луны — сам не сделал и мне не дал. Разве это не талант?

—Но ведь он не успел, он умер, — заметил Голованов.

Никакая самая жёсткая система не в силах отменить конкуренцию между людьми. Борьбу амбиций, самолюбий, характеров. Как же Королёву и его влиятельным оппонентам удавалось находить общий язык? Наверное, все они хорошо помнили историю, приключившуюся ещё в начале 50-х годов. Вот как её излагает в своих мемуарах известный создатель систем управления ракетами и космическими аппаратами ныне здравствующий Борис Черток:

«В 1952 году Берия должен был рассмотреть и утвердить очередной график, связанный со строительством знаменитого кольца ПВО вокруг Москвы. Помощник ему доложил, что график не визируют два главных конструктора. Они никак не могут договориться о распределении ответственности и работ между собой. Помощник просил, чтобы Лаврентий Павлович их выслушал.

—Передайте им, — сказал Берия, — что если два коммуниста не могут договориться между собой, то один из них — враг. У меня нет времени разбираться, кто из них двоих действительно враг. Дайте им ещё сутки на согласование.

Помощник вышел, через пять минут он вернулся в кабинет и положил перед Берией график, завизированный обоими главными».

Бериевские времена ушли в прошлое. Но враждующие друг с другом академики прекрасно понимали: космос — это заказ государства. А интересы страны не были для них пустым звуком. Власть не жалела для них ничего, но не потерпела бы срыва своих амбициозных проектов из-за каких-то распрей.

В иной ситуации оказался осевший в США фон Браун. К нему в 50-е годы относились довольно настороженно: чего ждать от бывшего штурмбанфюрера СС? Именитого конструктора ограничили разработкой ракет малой дальности. Контракт же на спутники получил конкурент Брауна — военно-морской флот США. В итоге ракета ВМФ при пробном запуске смогла подняться только на метр. Звёздный час фон Брауна был впереди, когда Америка приняла грандиозную лунную программу.

...Считается, что одним из кураторов советской космической одиссеи в конце 50-х годов был секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев. Не все знают, что наряду с «Малой землёй», «Возрождением», «Целиной» в его воспоминаниях есть глава, посвящённая космосу. Создатели этих мемуаров включили в неё следующий пассаж, касающийся Сергея Королёва: «Человек был очень непростой... Отличался твёрдым характером, бывал, когда нужно, требовательным, даже жёстким, был порою упрям, но одновременно и достаточно гибок. Он умел не только убеждать в своей правоте, но и внимательно прислушиваться к оппонентам».

50 лет с Байконура стартуют пилотируемые космические корабли. И все 50 лет эти запуски осуществляются ракетами семейства Р-7, созданными «очень непростым человеком».

«Пусть Америка нас догоняет»

Покорение космоса совпало с периодом противоречивого правления Хрущёва. Без сомнения, полёт Гагарина стал самой славной страницей хрущёвского десятилетия.

К 1961 году Никита Сергеевич уже сделал главное дело жизни — развенчал культ. Бывшие соратники-соперники большей частью в отставке. Новые пока ещё смотрят ему в рот.

Впереди, осенью 1961-го, 22-й съезд. Это не просто новая программа партии. Это — торжественное обещание, что нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме. Действительность (и полёты в космос в том числе) должна убеждать всех, что самые фантастические мечты становятся реальными.

На 22-м съезде Гагарин и Титов — одни из самых молодых делегатов. Вместе со всеми они аплодируют эмоциональным заявлениям Хрущёва. Вместе со всеми голосуют за вынос Сталина из Мавзолея.

Есть своя справедливость в том, что Гагарин стал лицом именно той яркой эпохи. Решения о развитии ракетной техники принимал Сталин. Но именно Хрущёв поставил во главу угла их общечеловеческий аспект. Да, он пёкся об обороноспособности страны и заявлял, что «мы делаем ракеты, как сосиски». Да, космическая эпопея укрепляла его личный престиж. Да, он рассматривал прорыв в космос как грандиозную пиар-акцию. Но чтобы предвидеть пропагандистский эффект события, надо ведь для начала оценить саму значимость этого события — для страны, для мира. Специалисты ему что-то предлагали, рисовали перспективы. Решения же (в том числе и о колоссальных ассигнованиях на космос) оставались за ним.

Добрая улыбка Гагарина удивительно соответствовала тому времени. Когда страну накрыла новая волна энтузиазма, когда бушевали дискуссии физиков и лириков, когда никто уже почти ничего не боялся...

Никита Сергеевич обожал встречать космонавтов. Он любил многотысячные митинги на Красной площади, любил говорить: «Пусть Америка теперь нас догоняет». К Гагарину же (и другим симпатичным ему ребятам из отряда космонавтов) относился с большой теплотой. Но отблески космической славы не помогли ему сохранить власть.

...Август 1962 года. Весь мир следит за очередным триумфом Советского Союза. На орбите — сразу два корабля с космонавтами Андрияном Николаевым и Павлом Поповичем. Но мало кто знает, что пару месяцев назад в Новочеркасске расстреляна демонстрация рабочих. Волнения были вызваны повышением цен на продовольствие и перебоями со снабжением.

Июнь 1963 года. Новая сенсация. С орбиты звучит позывной Валентины Терешковой — «Чайка». На другом корабле рекорд пребывания в космосе (почти пять суток) устанавливает Валерий Быковский. А Советский Союз уже год как закупает пшеницу за океаном, у отстающих от нас в космической гонке США.

12 октября 1964 года впервые выведен на орбиту многоместный корабль. Впервые полёт осуществляется без скафандров. Экипаж «Восхода» — Владимир Комаров, Константин Феоктистов, Борис Егоров — пробыли в космосе сутки. После приземления космонавтов доставляют в Кустанай, где они довольно долго ожидают приветственного звонка Хрущёва. Телефон молчит...

Через несколько дней на трибуне Мавзолея рядом с ними будут стоять Брежнев и Косыгин.

Система, призванная удивлять

Американцы отстали от Советского Союза на три с небольшим недели. 5 мая 1961 года скромный на фоне гагаринского 15-минутный полёт Алана Шепарда по суборбитальной траектории позволил им заявить: «Мы тоже были в космосе». И только лишь 20 февраля 1962 года Джон Гленн совершил три полноценных витка вокруг Земли.

А между тем Герман Титов на «Востоке-2» ещё в августе 1961-го 17 раз обогнул земной шар, пробыв в космосе больше суток.

...Как и Гагарин, Титов приземлился в Заволжье. Спускаясь на парашюте, он заметил железную дорогу, летящий на него с огромной скоростью поезд. По одним свидетельствам, космонавт сел в пятидесяти метрах от железнодорожного полотна, по другим — в десяти. Состав прогромыхал рядом.

Приходилось читать удивительные подробности этого приземления. Будто бы Титов даже разглядел ошарашенное лицо машиниста, по пояс высунувшегося из паровозной будки. Фантазия журналиста? Может быть. Но может быть и правда: производство паровозов в СССР было прекращено в 1956 году, и в начале 60-х они ещё вовсю эксплуатировались.

Вот в этом — всё! Наши космические корабли бороздят просторы Вселенной. А на советских железных дорогах используется паровая тяга. Как при общей технической отсталости удалось подняться к вершинам космоса? Может ли такая страна, вдруг поднапрягшись, сохранить первенство?

Система, созданная в СССР, была призвана удивлять. Построить сотни гигантов индустрии в тридцатые годы смогли. Перебросить эти заводы в 1941-м на Урал за считанные месяцы сумели. Взорвать атомную бомбу всего через четыре года после американцев тоже оказалось по силам. Система была настроена на то, чтобы сосредотачивать ресурсы (людские и материальные) на решение конкретной задачи. Но невозможно концентрироваться сразу на всём, всё время испытывать сверхнапряжение.

Можно открыть космическую эру человечества. Но почему-то нельзя при этом обеспечить достойный набор товаров и услуг для населения. Можно поставить атом на службу человеку. Но почему-то нельзя решить жилищную проблему этого самого человека. Можно строить нефтяные города на севере, прокладывать БАМ. Но как-то затруднительно предоставлять весь спектр необходимых свобод: от свободы передвижения до свободы слова. Или — или.

Советский Союз мог вырваться вперёд, но удержать лидерство вряд ли. Особенно, если учесть, что конкуренты оказались готовы принять вызов и извлечь уроки из поражения.

—Мы стали свидетелями того, что начало достижениям в космосе было положено Советским Союзом, благодаря имеющимся у него мощным ракетным двигателям, — признал президент Кеннеди в мае 1961 года. — Это обеспечило Советскому Союзу ведущую роль на многие месяцы... Сейчас мы не можем дать гарантию, что будем когда-нибудь первыми в этой области. Но можем гарантировать, что не пожалеем труда для достижения этой цели... Я верю, что страна согласится с необходимостью высадить человека на Луну и обеспечить его благополучное возвращение на Землю до конца настоящего десятилетия.

А вот — январь 2011 года, обращение президента Обамы к конгрессу «О положении страны».

—В 1957 году запуск СССР первого спутника Земли оказал благотворное влияние на ситуацию в стране: Америка увеличила размер инвестиций в научные исследования и образование, после чего стала мировым лидером в этих областях. Настал момент, когда нынешнее поколение американцев должно запустить свой спутник.

...В начале 70-х в советский прокат вышел фильм «Укрощение огня». И хотя не все факты биографии его главного героя — Башкирцева — совпадали с перипетиями судьбы Сергея Королёва, было ясно, о ком идёт речь. Помните тост, который Башкирцев (в исполнении Кирилла Лаврова) произносит на приёме в Кремле? «За тех самых нас, которые мёрзли под Магнитогорском, лопатами строили ДнепроГЭС и Турксиб, хлебали голод и холод, отстояли Москву и взяли Берлин... Это так трудно — быть первыми».

Патетика? Ну а что должен был сказать герой фильма, решение о выходе которого на экраны принимали на специальном просмотре первые лица страны? «За нас, загибавшихся на Колыме, корпевших в «шарашках»?

Космический прорыв состоялся и благодаря системе, и вопреки ей. Говоря современным языком, это был национальный проект, в котором действительно участвовали миллионы «нас». Главными же его архитекторами двигали не столько идеологические, сколько общечеловеческие интересы.

В «Укрощении огня» — удивительная музыка. Увертюра Андрея Петрова точно передаёт этот фантастический прорыв — с сомнениями, преодолением, колоссальным риском. В ней сила и мощь страны, в которой мы жили. Сила и мощь людей, совершивших невероятное.

От этой музыки — мороз по коже. Как и от событий, которым она посвящена.