Иван Павлов: «Если то, что делают Ленин и большевики с Россией, есть эксперимент, то для такого эксперимента я пожалел бы даже лягушку»

Сергей Борисов, журналист, г. Екатеринбург:

— Любая революция — это насилие, и направлено оно против кого-то. А ещё революция рождает мифы для оправдания насилия. В советских учебниках существовал миф о победоносном шествии Октября по стране. Штурм Зимнего дворца стал легендой, воспетой кинематографом. Дескать, это потом пролились реки крови из-за белой контрреволюции. Но что происходило на самом деле?

Военного отпора большевикам в Петрограде во время октябрьского переворота 1917 года практически не было. Офицеры, остававшиеся лояльными Временному правительству, были в абсолютном большинстве пассивными зрителями происходящего. В Зимнем дворце находились лишь три роты юнкеров, несколько десятков случайных офицеров, а также женский батальон смерти. Всего меньше тысячи штыков. Но и это небольшое количество защитников никто по-настоящему не пытался организовать.

Взятие Зимнего для наступающих было практически бескровным. Но тогда чем объяснить ту жестокость, с которой несколько дней спустя подавлялось такое же робкое сопротивление юнкеров — по сути, мальчишек, с юношеским максимализмом пытавшихся оставаться верными присяге. 29 октября Владимирское военное училище в Петрограде сначала было разгромлено артиллерией, потом туда ворвалась толпа вооружённых людей и учинила кровавое побоище. «Многие были заколоты штыками, — заколоты безоружные. Мёртвые подвергались издевательствам: у них отрубали головы, руки, ноги», — приводит свидетельства очевидцев тех дней историк Сергей Волков.

Невольно вспоминается пушкинское: «Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный». Насколько точные слова. «В русской революции прежде всего поражает её нелепость», — писал Максимилиан Волошин. Эту нелепость он видел в отсутствии причин революции. Хотя, конечно, причины были — слабая власть, народные тяготы из-за долгой и бездарно ведущейся войны. «Ответственны за революцию все, и более всего ответственны реакционные силы старого режима. Я давно считал революцию в России неизбежной и справедливой», — писал русский философ Николай Бердяев.

Но оправдывает ли справедливость революции её жестокость? Первому русскому нобелевскому лауреату Ивану Павлову приписывают такие слова: «Если то, что делают Ленин и большевики с Россией, есть эксперимент, то для такого эксперимента я пожалел бы даже лягушку». Хорошая метафора. А вот большевики не пожалели миллионов. Всего с 1917 по 1922 год, по мнению историков, в стране погибло от 10 до 16 миллионов человек, Википедия приводит данные — 12,5 миллиона, почти два миллиона из них — от «красного террора». И это только жертвы Гражданской войны. Для сравнения: за четыре года Германской войны погибло и умерло от ран 1,7 миллиона солдат русской императорской армии.

К столетию революции было много размышлений о том, что она дала, тем самым оправдывалось это событие. Но как это примирить с тем злом — «бессмысленным и беспощадным», которое вырвало из жизни миллионы наших соотечественников?

• Опубликовано в №230 от 9.12.2017