Безусловно, многое было утрачено, но сколько нового родилось!

Дмитрий Касимов, главный режиссёр екатеринбургского Камерного театра:

— В России была очень сильно подрублена корневая система общества. После 1917 года наша страна потеряла много умных людей, которые уехали за границу, но это уже был другой путь — эмиграционный. К этому моменту истории тоже можно по-разному относиться, главное в ином: будучи за пределами своей Родины, люди оставались русскими и продолжали так или иначе служить русской культуре.

Самое важное при оценке революционных событий заключается в понимании, не что обрела или утратила Россия, а что хотела обрести! Люди верили в революцию: Александр Блок, Владимир Маяковский, Павел Филонов, Всеволод Мейерхольд, Андрей Платонов и ещё очень многие интеллигенты, философы.

Просвещённые люди нуждались в переменах, но в каких именно? Не обмануты ли были их ожидания? Вот что мне кажется важным. Тогда мы получили совсем не то, что хотели, а менять что-либо было уже поздно. Оставалось лишь жить с тем, что есть, и спасти то, что ещё можно спасти.

Революция — это явление прежде всего природное, стихийное, оно всё переворачивает на своём пути. И такие кардинальные изменения необходимы, чтобы стряхнуть с себя всё старое, отжившее, и создать новое.

Нужно понимать, что мы разрушаем и что предлагаем взамен. Илья Кормильцев очень хорошо сказал в культовом фильме «Сон в красном тереме»: «Пафос разрушения плохих вещей значительно лучше, чем пафос созидания вещей ненужных. Всё зависит от того, что мы разрушаем? Если мы ломаем старый развалившийся сортир, то, наверное, это совсем другое действие, чем если мы взрываем Храм Христа-Спасителя». Безусловно, многое было утрачено, но сколько нового родилось! Конструктивизм в архитектуре, новые театральные гении — Таиров, Мейерхольд, Вахтангов. Или, например, «Русские сезоны» Сергея Дягилева, которые тогда гремели по всей Европе. Кстати, именно в начале 1917 года состоялось их триумфальное возвращение после небольшого спада — это тоже была самая настоящая революция, только в искусстве.

Потом оказалось, что русский авангард вообще никому не нужен. Иллюстрацией тому служит расцвет сталинской эпохи, когда всё, что происходило в искусстве, должно было отвечать исключительно вкусам наших вождей. Потом в 50-х, 60-х утерянное вновь стало обретённым, в страну с гастролями приехал Игорь Стравинский. И начался ренессанс, от которого ждали качественных культурных изменений, хотя по прошествии времени опять же мы получили не то, что хотели.

• Опубликовано в №225 от 2.12.2017