Когда умер Сталин, отец рыдал, мать веселилась

Павел Фаттахутдинов, кинорежиссёр:

— Я по профессии не историк, а кинематографист. Мне проще рассуждать об этой страшной трагедии российского государства на примере своей семьи. Родители мои — два типа личности: один дореволюционный, второй советский.

Мать из «белых» забайкальских казаков, после революции они со всем своим хозяйством ушли сначала в Монголию, потом в Китай. Её семья потеряла всё — и богатство, и Родину. Но в 1947 году они вернулись, Победа заставила забыть все обиды! А потом последовали сталинские лагеря.

Отец был старшим сыном в большой татарской семье. С самых ранних лет (так жизнь сложилась) он начал работать. И прошёл, как говорится, все стадии: пионерия, «Артек», комсомол, в партию не вступал, но был настоящим советским человеком.

И, на мой взгляд, лучшее, что дала революция, а после неё устоявшаяся коммунистическая власть — это как раз воспитание советского человека, для которого труд — смысл жизни. Труд на пользу Родине, светлому будущему. К самым ярким примерам этого типа личности относится плеяда красных директоров и наркомов. Я узнал о них, работая над фильмом «Равная величайшим битвам», который рассказывает про эвакуацию во время Великой Отечественной войны. Это необыкновенные люди. Многие из беднейших семей, они достигли социальной вершины благодаря трудолюбию и способностям. Музруков, Славский, Максарёв… Это директора крупнейших заводов, которые вытащили нашу оборонную промышленность и справились в сороковых с сильнейшей армией в мире. Они были способны работать круглые сутки! И мой отец был воспитан в таком же духе. Точно так же понимают смысл жизни и моя тёща, и тесть, и дед моей жены.

Долгое время всё советское было предметом ожесточённых споров между родителями. Когда умер Сталин, отец рыдал, мать веселилась. Споры закончились в 90-х, когда наступили страшные времена. Мать, видя унижение Родины, сказала, что пусть уж лучше Сталин. Представляете, это после того, как семья прошла лагеря!

И ещё результат 17-го года. У советского человека подрубили способность к Вере! Отец так и не смог стать верующим человеком. Это разделяло семью. Я православный человек, так воспитала меня мать. Когда мама была в коме, мы пригласили священника провести обряд соборования. Стояли вдвоём с отцом у кровати умирающей, и отец вдруг стал креститься. Я с надеждой спросил: не хочет ли он принять православие? Отец разозлился и сказал, чтобы я никогда не поднимал эту тему. Он полностью утратил духовную связь с мусульманством, а христианином стать не захотел. Теперь он умер, и я не могу за него молиться. Советская власть заставила его забыть религию. А во мне, как в сыне своих родителей, бьются два сердца. У Кедрина есть такие строки, я читал их при поступлении во ВГИК: «Два месяца в небе, два сердца в груди, орёл позади, и звезда впереди. Я поровну слышу и клёкот орлиный, и вижу звезду над родимой долиной».

Это всё 1917 год…

• Опубликовано в №147 от 12.08.2017