Весь жизненный уклад мы связывали с советской властью, а значит, и с революцией

Михаил Хребтов, пенсионер, бывший учитель физики и ОБЖ, отличник народного просвещения (Курганская область, Каргапольский район, село Тагильское):

— Я узнал о рубрике «Монологи о революции» от своих внуков, которые возят мне номера «ОГ» каждую неделю. Мои ровесники, особенно те, кто родился и вырос на селе, чаще всего говорят именно о том, что мы в результате Октябрьской революции приобрели. Иначе, наверно, и нельзя. Все величайшие достижения того периода — и научные открытия, и всесоюзные стройки, все праздники и первые вехи в жизни — вступление в пионеры и комсомол, весь жизненный уклад мы связывали с советской властью, а значит, и с революцией.

Мои родители были одними из основателей коммуны «Муравейник». Деревню возвели фактически на пустыре, а через несколько десятилетий она стала богатой и процветающей. В детстве казалось, что огромная ферма, сад, пасека, мельница и маслобойка в одном небольшом селении — это совершенно естественно. Помню, когда отец, бригадир тракторной бригады, получил первый железный, а потом гусеничный трактор, как в деревне появилась первая машина-«полуторка». Каждый год жизнь улучшалась на глазах, и я видел, как взрослые не оглядывались назад, а смотрели в будущее, и это помогало пережить трудные времена. Деревня неслучайно получила своё название: люди и впрямь были трудолюбивыми, как муравьи. Врезалась в память картинка: утром женщины идут на работу, как на праздник — в красных платочках и с песнями. И никто не жаловался, что всё было общественным — вокруг домов, которые даже на замок не закрывали, не было огороженных участков, зато вся деревня была обнесена забором, и, убегая в лес, мы с товарищами всегда закрывали за собой тяжёлые ворота.

Не всё из того, что было обещано, сбылось, но эмоциональный подъём остался. И мы, уроженцы Муравейника, ещё долго отмечали и день рождения деревни — 1 марта, и день Октябрьской революции. Даже женился я в день 50-летия советской власти — 7 ноября 1967 года: свадьбу сыграли всё в той же деревне. На месте «Муравейника» — теперь снова заросший бурьяном пустырь, а о доме моего детства до последнего времени напоминала только одичавшая груша — теперь и её не стало. Но ощущение эмоционального подъёма, которое мне передали родители, с радостью принявшие революцию, я пронёс через всю жизнь.

• Опубликовано в №64 от 13.04.2017