Палочке Коха объявили мировую войну

В пятницу, 24 марта отмечается Всемирный день борьбы с туберкулёзом. Принято считать, что это болезнь бедных и обездоленных, враг, который «воюет с хижинами, но щадит дворцы». С другой стороны — в истории немало примеров, как неизлечимая чахотка отнимала жизни и августейших особ, и толстосумов, и государственных деятелей.

Несмотря на то, что сегодня в России наблюдается устойчивое снижение уровня заболеваемости туберкулёзом, от этого недуга по-прежнему на сто процентов не застрахован никто. Об этом мы поговорили с Андреем Цветковым, главным врачом Свердловского областного противотуберкулёзного диспансера.

— Исторически так сложилось, что уровень заболеваемости туберкулёзом на Среднем Урале в целом выше среднероссийского. Наш край находится, скажем так, на перепутье, через нас проходили большие потоки населения — торговцы, переселенцы, ссыльные. Кроме того, регион всегда был насыщен пенитенциарными учреждениями, тысячи заключённых в лагерях в условиях сурового содержания болели всем, что только можно вообразить. Потом они оставались здесь жить, создавали семьи, стали коренным населением…

Сегодня на уровень заболеваемости, помимо постоянных жителей, влияют и мигранты. Мы также зафиксировали возбудителей болезни у тех, кто приехал к нам с Украины, где в целом эпидемиологическая ситуация сегодня хуже, чем в России. Там в последние годы по понятным причинам практически не проводят массового профосмотра. Таких случаев не так много, но все же…

— Можно ли назвать сегодняшнюю эпидемиологическую ситуацию в регионе благополучной?

— Уже шестой год у нас сохраняется устойчивая тенденция к снижению заболеваемости. Сравните: в 2011 году мы фиксировали 110,3 случая (на 100 тысяч взрослого населения), в 2015-м — 93,2, в прошлом году — 86,7. Сегодня и детская заболеваемость в два раза ниже в сравнении с тем, что было три года назад. И в целом распространённость этого недуга у нас в регионе снизилась на 20 процентов.

— Смертность от туберкулёза тоже снизилась?

— Да. В последние пять лет цифра снизилась с 17,5 случая на 100 тысяч населения до 12,7. Самое большое достижение — на 20 процентов уменьшилось число умерших в трудоспособном возрасте. Если в абсолютных цифрах, то в этом году нам удалось сохранить 122 жизни. Я считаю, это хороший показатель.

Как ни банально это звучит, но нам очень помогла налаженная система профилактических мероприятий. Вы только представьте, сегодня при профосмотрах мы выявляем более 60 процентов всех случаев заболевания! И чаще всего происходит так: у человека ничего не болит, он приходит на плановое флюорографическое обследование и с удивлением для себя узнаёт, что серьёзно болен.

Ещё один важный момент — это меры соцподдержки. У нас в 28 муниципальных образованиях приняты специальные программы. Где-то частично оплачивают проезд к месту лечения, где-то даже выдают продуктовые наборы.

— Кто сегодня чаще всего болеет туберкулёзом?

— Подавляющее число пациентов в Свердловской области — неработающие. По разным причинам. Это и пенсионеры, и инвалиды, и люди вполне трудоспособные, но социально не адаптированные, это категория мигрантов, это лица, освободившиеся из мест лишения свободы. Сюда же входят те, кто не имеют места жительства. И что интересно, в основном это мужчины — более 80 процентов заболевших. При этом не нужно забывать, что заболеть может каждый, даже вполне благополучный человек.

— Кто входит в группы риска и почему?

— Туберкулёз, как правило, на пустом месте не возникает. Должен быть контакт с возбудителем — микобактерией, и чаще всего такой контакт происходит в детстве. Если организм здоровый, он самостоятельно справляется с инфекцией. Но иногда происходит сбой в организме. Например, самый простой: ребёнок растёт, появляются гормональные сдвиги в подростковом возрасте. Вот как раз в это время могут появляться результаты контакта человека с микобактерией. Поэтому подростков мы обследуем особенно внимательно.

Или, к примеру, женщина готовится стать мамой. Во время беременности большая нагрузка на организм, и после родов у нее может проявиться туберкулёзная инфекция. Это не так часто случается, и всё же мы настоятельно рекомендуем до и после рождения ребёнка пройти флюорографию.

В группе риска люди со слабым иммунитетом, больные сахарным диабетом, с хроническими обструктивными болезнями лёгких, а также те, кто перенёс пересадку органов и тканей. И, разумеется, в особой группе те, кто употребляет психоактивные вещества.

— Можно ли заразиться туберкулёзом, скажем, в трамвае или поликлинике?

— При однократном контакте ничего не произойдёт. Контакт должен быть длительным. Сам процесс развития болезни — тоже дело не одного дня.

— Есть такое сложное с этической точки зрения решение — принудительное лечение. Применяется ли оно у нас?

— У нас есть принудительная госпитализация. Но здесь возникает проблема. Мы обращаемся с исками в суд, чтобы госпитализировать сложного пациента, который по каким-то причинам отказывается от лечения. Суд принимает решение, пациент приезжает в приёмный покой — и на этом решение суда считается выполненным. Больной может сразу уйти, и не будет никаких последствий. И нам приходится повторять весь процесс.

Закрытых учреждений для принудительного лечения у нас нет. В своё время депутаты в Алтайском крае выступали с такой инициативой, но она не получила поддержки. Может быть, когда-то мы доживём до таких изменений в законодательстве. Я считаю, что с учётом того, какую опасность эта болезнь представляет для окружающих, такая мера нужна.

— Флюорография — самый эффективный метод профилактики?

— Методов диагностики сейчас много, но если говорить о профилактике — на первом месте флюорография у взрослых, а у детей — туберкулинодиагностика и диаскинтест.

— Одно время было поветрие среди родителей, которые массово отказывались прививать новорождённых вакциной БЦЖ…

— К сожалению, сейчас детей очень рано выписывают из роддома, и там им не всегда успевают поставить эту прививку. Я считаю, пропускать её нельзя, она формирует длительный иммунитет против туберкулёза.

— Как часто туберкулёз лечат при помощи хирургического вмешательства?

— В прошлом году мы провели 125 операций, из них около 30 высокотехнологичных (например, так называемая бронхоблокация). Сейчас наши хирурги выезжают в область, консультируют больных и отбирают из них тех, кому необходимы операции. Я думаю, в этом году прирост по числу прооперированных составит около 50 процентов. Это, как правило, хронические больные, которых ещё можно оперировать.

В большинстве случаев лечение туберкулёза — это лекарственная терапия, средний курс может составлять от года до трёх.

— Во сколько бюджету обходится лечение одного больного туберкулёзом?

— Цифры разные, но если говорить о хроническом больном с множественной лекарственной устойчивостью к возбудителям, то сумма очень приличная — более полутора миллионов рублей за один курс лечения.

Государство берёт на себя социальные обязательства, а вот больные, к великому сожалению, не всегда выполняют свои обязательства перед обществом. Я говорю о тех, кто по разным причинам бросает курс дорогостоящей терапии, едва почувствовав улучшение. Но если курс прервать, формируется лекарственная устойчивость возбудителя к препаратам. Здесь снова встаёт непростой вопрос о принудительном лечении…

— Врачи собираются окончательно победить эту болезнь до 2035 года. Как вы считаете, это возможно?

— Да, есть глобальная стратегия ВОЗ, мы с большим оптимизмом смотрим вперёд и очень надеемся, что эта стратегия будет реализована.

• Опубликовано в №49 от 23.03.2017