Полёт в молодость

• Опубликовано в №18 от 1.02.2017

Воистину — иной раз не знаешь, чем твоё слово отзовётся. На мою публикацию «Небесные люди» («ОГ» за 24.01.2017) откликнулся, как он сам представился, «участник войны без участия в боевых действиях» Борис Степанович Сомов.

— Об этих энтузиастах, частных пилотах, я ещё нынешним летом узнал из вашей же газеты в заметке о фестивале любителей полетать на самолёте, воздушном шаре и так далее. Нашёл их, позвонил, поинтересовался, сколько стоит полетать, я же семь лет отслужил авиамехаником, и летать приходилось, но не пилотом. Узнали, что участник войны, сказали, приезжайте, мы вас просто так прокатим. Встретил меня Вячеслав Вершинин, усадил в самолёт. И я как в молодости побывал, он даже порулить дал в воздухе, там же двойное управление, всё под контролем. И три круга мы дали над дачей друга моего, Виталия Нисковских. Молодцы ребята!..

И выяснилось, что разговариваю я с весьма необычным человеком. Лауреат Государственной премии (в группе конструкторов НИИтяжмаша при Уралмашзаводе), он только недавно перестал ходить на яхте, пишет картины маслом. В армию призван был в 1944 году, но поскольку учился в спецшколе ВВС, направили в училище авиамехаников, окончил его, а тут и войне конец.

Сержант Сомов присел на двигатель немецкого самолета-снаряда. Автор фото неизвестен

Служил сержантом в Васильковском авиационном училище, что было под Киевом, а в годы войны дислоцировалось в Миассе. Киев освободили, стали переезжать обратно. Всё было разрушено, сожжено, засорено боеприпасами. Восстанавливали. Прибыла матчасть — штурмовики ИЛ-10. За каждым механиком было закреплено по четыре-пять самолётов.

Штурмовик ИЛ-10 . Мощность двигателя - 2 000 лошадиных сил. Фото из архива Бориса Сомова

— Вооружение, связь — на других спецах, всё остальное — моё. В первые вылеты очень волновался за исправность, потом как-то поспокойнее стал.

Потом был перевод на обучение реактивной технике под город Горький. Там собрали всё трофейное по реактивной авиации — двигатели, самолёты, летали наши сначала на ЯК-17, а после на МиГ-15.

Борис Сомов в центре переподготовки на реактивную технику на фоне двигателя от мессершмитта Ме-262. Фото из архива Бориса Сомова 

— У меня даже фото сохранились, где я у реактивных двигателей от мессершмитов, и даже от самолёта-снаряда, были такие у немцев. Брали старый самолёт, начиняли его взрывчаткой, подвешивали такой двигатель и отправляли без пилота в Англию. Курс задали, на определённой дальности он падал, и взрыв мог быть в самом неожиданном месте. Но потом англичане изобрели радары, стали засекать и сбивать эти самолёты ещё над Ла-Маншем…

Авиамеханик Борис Сомов на досуге нарисовал, как у самолёта МиГ-15 меняют прогоревшие сопла двигателей.

Вернулся в училище с оценкой в 25 баллов, не у всех лётчиков-лейтенантов столько было. И командир полка прикрепил к своему самолёту. Однажды ему второй человек нужен был в первую кабину учебной спарки, и он спросил: «Сержант, полетите со мной?» Как я мог отказаться — с детства мечтал… Тут надо пояснить. Командир готовил себя в качестве инструктора, который находится в задней кабине, но там меньше приборов, а в первой кабине, где приборов полный комплект, должен быть обучающийся пилот. А иной раз в день полётов нет никого свободного, он и брал меня. Вот тогда-то я и узнал, что такое перегрузки.

И опять перевод, на этот раз в Саратов, в учебный центр подготовки иностранных пилотов. Но сначала Сомову дали поршневой самолёт ЯК-11. Приехали болгары.

— Простые сельские парни, за плечами школа, да аэроклуб. С азов учили их. Особенно мне запомнился Серафим. Понимаете, винт самолёта крутится по часовой стрелке, и самолёт при взлёте слегка сносит в другую, правую сторону, надо штурвалом корректировать. Никак Серафим не мог поначалу осилить эту простую операцию. Я его учил: «Найди ориентир, трубу какую-нибудь, и держи курс на неё. Сносит — подправляй». Потом, когда в Болгарии я встретился со своими учениками — был там в гостях у родственников — спросил, а где Серафим? Погиб, отвечают. Взлетали в паре, он был ведущий, и на взлёте его протаранил ведомый…

Борис Степанович Сомов — не только умелый чертёжник, он ещё и пишет картины маслом. На полотне, которое пока не закончено, — его друзья-сослуживцы. Фото: Павел Ворожцов

Семь лет отслужил Борис Сомов и уволился старшим сержантом. И сразу — учиться. Три курса окончил в Краснодарском институте пищевой промышленности по специальности «механическое оборудование», доучивался в УПИ уже дома, в Свердловске. Поступил чертёжником в НИИтяжмаш, где за одним и тем же рабочим столом вырос до начальника отдела, до сих пор дружит с Виталием Нисковских, генеральным конструктором знаменитой машины непрерывной разливки стали. Стал лауреатом Государственной премии в группе конструкторов, которой была разработана уникальная технология сгибания огромных труб из нержавейки для атомных реакторов. И как-то на всё у него хватало времени: и картины маслом писать, и на яхтах ходить. Дачи вот только нет.

— Она у меня в Анапе, где живёт сын, — улыбается ветеран. — Он капитан пассажирского судна. Горжусь…

Борис Сомов после полёта с Вячеславом Вершининым в частном аэропорту в Красном Адуе. Фото из архива Бориса Сомова