Самого знаменитого писателя Урала обвинили в махинациях со стажем

• Опубликовано в №214 от 17.11.2016 

В 1933 году на заседании объединённой партийной группы Уральского истпарта (комиссия по истории Октябрьской революции и РКП(б)), партийного архива и Музея революции из рядов Всесоюзной коммунистической партии большевиков был исключён писатель Павел Бажов — автор «Малахитовой шкатулки», тогда ещё ненаписанной.

Бажова обвиняли в присвоении партийного стажа* с 1917 года, пребывании в партии левых эсеров, а также в выступлениях в защиту Учредительного собрания в Камышлове. С таким заявлением выступил заведующий библиотекой Свердловского областного краеведческого музея Михаил Кашеваров. Историки считают, что у Кашеварова были личные счёты c Бажовым: когда писатель работал в областном управлении по делам литературы, он не пропустил в печать несколько краеведческих сборников, в составлении которых участвовал Кашеваров. Кроме того, известно, что Бажов раскритиковал рукопись Кашеварова «История Шадрина».

Бажов обвинения отрицал. В Центре документации общественных организаций Свердловской области сохранилось личное дело Бажова со стенограммой того самого заседания. Судя по этим документам, отвечал будущий автор «Малахитовой шкатулки» уверенно:

— Я считал, что стаж имею законно, так как Усть-Каменогорская большевистская организация, принимая меня в партию в декабре 1919 года, установила мне стаж с июля 1917 года, учитывая мои прежние заслуги. В 1917 году и после я не был эсэром, а был анархистом, и это давало мне возможность блокироваться со всеми другими партиями, с кем было выгодно. Взгляды мои были большевистские, но учитывая засилие кадетов в Камышлове, я под маской эсеров выступал за осуществление большевистских взглядов. С большевиками Камышлова я блокировался в июльские дни, и это явилось стимулом установить мне стаж с 1917 года. Надо сказать, что камышловские большевики группировались вокруг меня. Когда я отступил с Красной армией (дело было в годы гражданской войны. — Прим. «ОГ».), то и семья моя преследовалась белыми, значит, я определённо имел партийность.

Однако слова Бажова участники заседания сочли лживыми, некоторых даже возмутил тон обвиняемого… Парторг Машкова, например, заявила:

— Партгруппа должна исключить Бажова из членов партии за присвоение стажа, за неискренность на чистке и за неискренность в своём объяснении на партгруппе.

Её поддержал товарищ Коковин:

— Никто не имел права дать товарищу Бажову стаж с 1917 года. Надо по-большевистски отнестись к делу, и товарища Бажова из партии исключить.

На этом заседание закончилось. Павла Петровича из партии исключили быстро, на обсуждение ушло едва ли больше получаса. Но Бажов не смирился и подал апелляцию, в итоге через три месяца (в феврале 1934 года) решение заменили на строгий выговор. Но репутация уже была испорчена, и в январе 1937 года Бажов снова попал под удар: за книгу «Формирование на ходу. К истории Камышловского 254-го 29-й дивизии полка» его исключат из партии повторно.

*В советские годы партийный стаж имел большое значение — с одной стороны, это статус, с другой — хорошие надбавки к пенсии и другие льготы.