Раз в месяц «ОГ» представляет очередной номер единственного в регионе толстого литературного журнала. В Год театра читаем журнал с уральцами, так или иначе связанными с театром, ведь в основе сценического действа – литература, значит – есть понимание её законов и достоинств. Августовский номер читаем с заведующим литературной частью екатеринбургского Камерного театра Семёном ВЯТКИНЫМ.
– В большой публикации Евгения Алёхина, получившего когда-то в России литературный приз «Голос поколения», достаточно манков, чтобы начать читать. Интригующее название – «Рутина». В подзаголовке – «Книга первая». Стало быть, замах на большой формат. Сама личность автора, который совмещает литературную деятельность с музыкальной, а в 2017-м даже снялся в триллере «Чёрная вода». Более того: характеризуя одного из героев, Алёхин говорит – «Его рассказы, технично написанные, были лишены личности и походили на хорошо выполненные старательным, но не изобретательным роботом упражнения». «Рутина» – не сочинение робота. Она основана на реальных событиях. Но! На середине текста понимаешь: ты не хочешь это читать…
- Для журнала «Урал» публикация Алехина – удачный маркетинговый ход. Евгений Алёхин – участник таких групп, как «Ночные грузчики» и «Макулатура», которые на слуху и пользуются у молодёжи популярностью. А это значит, что есть надежда на привлечение новой аудитории в ряды читателей журнала. «Рутина» будет в первую очередь интересна поклонникам этих групп.
С литературной точки зрения текст, конечно, претенциозен. Такой non-fiction, документальная проза, литература без вымысла. Описание будней студента ВГИКа со всеми отсюда вытекающими подробностями богемной жизни. В центре повествования сам автор, который ищет себя в этой жизни. Он один из тех, кто в 25 ещё не определился, «кем станет, когда вырастет». Герой то мечтает писать сценарии для кино, то углубляется в музыкальные эксперименты, то решает заниматься исключительно прозой. В общем – «драмкружок, кружок по фото, а мне ещё и петь охота». Чтобы non-fiction было интересно читать, автор, коли он пишет от первого лица, должен жить какой-то особенной жизнью, более интересной, чем его потенциальные читатели. Читать о метаниях молодого писателя и его творческих муках на протяжении десятков страниц (а это и впрямь ещё только первая книга), не столь увлекательно, как мог бы рассчитывать автор. Название «Рутина» полностью себя оправдывает. Буквально! У Эдуарда Лимонова, который сделал non-fiction одним из своих основных инструментариев, описание похода в больницу и то интересней читать…
Досье «ОГ»
Семён Вяткин. Родился в Свердловске. Работал разнорабочим, осветителем, журналистом, печатником, грузчиком, сторожем, диск-жокеем, администратором сайта, монтировщиком, редактором газеты, звукорежиссёром, и пр. В 2019 году закончил Екатеринбургский государственный Театральный институт, курс драматургии Николая Коляды. Пьесы входили в шорт-листы таких конкурсов, как «Евразия», «Любимовка», «Ремарка» и «Исходное событие». Публиковался в журналах «Урал» и «Кольцо А» (Москва), а также в сборниках «9 пьес» (Санкт-Петербург, 2018г.) и «Первый хлеб» (Екатеринбург, 2018г.) Постановки: «Дом у дороги» (Коляда-Театр, 2015 год, режиссёр Николай Коляда), «Хабибулин едет из Владивостока в Калининград к Зое», эпизод «Хабибулин снова в Екатеринбурге» (Коляда-Театр, 2019 год, режиссёр Николай Коляда).
Литературные предпочтения: Николай Коляда, Исаак Бабель, Сухово-Кобылин, Амброуз Бирс, Мартин МакДонах, Андрей Платонов, Чарльз Буковски, Сэм Шепард, Славомир Мрожек, etc.
Театральные предпочтения: условные театр, площадной театр, театр марионеток, театр масок, русский реалистический театр.
Член Союза писателей Москвы. Работает завлитом в Екатеринбургском Камерном театре.
– «Человек во Вселенной» Алексея Честнейшина – ещё одно название «с претензией». По-хорошему зацепили рассуждения в финале. «Вся жизнь моя похожа на микроскопическую искорку, зажатую с двух сторон вселенским минувшим и грядущим. Смысл жизни? Любой смысл теряется, если оперируешь подобными масштабами». И – «Моя жизнь ещё и до крайности маловероятна. Мать познакомилась с отцом, когда её из института направили на практику в посёлок, где он жил. А если бы направили в другой? Порвись одно звено и всё – меня бы не было». Мне очень понятны, близки эти мысли. Не понимаю только: почему они отданы автором, по сути, герою-бомжу, вору? В этом-то какой смысл?
- Ну а почему бы на эти темы не порассуждать бомжу или вору? Эти мысли одинаково близки и бомжу, и профессору, и проститутке, и студенту философского факультета. В общем, любому человеку, мало-мальски способному на рефлексию. Для меня в рассказе осталось непонятным другое. Там есть чёткий, на мой взгляд, водораздел, который делит рассказ на две отдельные истории. Первая – такой детектив, с нотками Достоевского. Интригует с первых абзацев. Вот на перроне дачного посёлка стоит человек и чего-то ждёт. До последней электрички полчаса. «Время ещё есть», – сообщает нам автор. Для чего? За этим интересно следить – а что будет дальше? Саспенс нагнетается до момента входа главного героя в круглосуточный магазин, где разворачивается хоть и будничная, благодаря криминальным новостям, но кровавая драма. И вот тут начинаются какие-то досадные несостыковки. Из описания, как герой шёл потом в электричку, как отметил, что электричка опоздала на минуту и пятьдесят секунд и т.д., становится понятно: человек впервые в жизни решился на преступление. А из дальнейшего повествования – что он давно промышляет разбойным делом.
Ещё одна нестыковка – в переходе повествования с третьего лица к первому и обратно. Что это? Авторский ход (не очень понятный) или невнимательность? Тем не менее, за повествованием интересно следить, интересно – а что же дальше? А дальше человек возвращается к обычной жизни, с оплатой коммуналки, походами в магазин и пр. Водораздел – это разговор с хозяйкой квартиры о её внуках, сгнивших огурцах и тому подобном. В рамках рассказа довольно обстоятельный по масштабам разговор. Вот убери его – что изменится? Ничего. Тогда зачем он здесь? Я думал, что это хоть как-то связано с убийством охранника в магазине дачного посёлка – хозяйка квартиры заядлая дачница, но нет. Финал же с его философскими размышлениями – уже другая история, никак не связанная с кровавой драмой в круглосуточном магазине. И тут соглашусь: в чём смысл был соединять их?
– А вот пьесу «Яжемать» Юлии Новгородцевой мне бы даже хотелось увидеть поставленной в театре. Наверное, трудно: пьеса – монолог девицы, «случайно» оказавшейся беременной. Кто из актёров и зрителей готов в клиповом сегодня к монодействию на сцене? А ведь тут и послушать есть что, и чему посочувствовать. Сколько инфантильных девиц оказываются не готовы к материнству, потому что «придётся пропустить много серий «Игры престолов» и других мультиков». За одно это наблюдение драматургу – аплодисменты…
- Жанр монопьесы – не редкость на театральной сцене. Например, наш Камерный театр проводит открытый театральный фестиваль «СВОЙ» (в этом году он пройдёт с 25 по 30 сентября). Формат фестиваля – спектакли-дуэты и монопьесы. Этот жанр – высший пилотаж театрального искусства. Действительно: попробуйте удерживать внимание зала на протяжении часа, а то и полутора? Это требует высокого мастерства и от режиссёра, и от актёра. А от драматурга – в первую очередь. Пьеса должна держать внимание. История должна быть узнаваемой зрителями. Юлия Новгородцева, на мой взгляд, блестяще справилась с этой задачей. Тема матерей-одиночек, детей-отказников – болезненная для нашего общества и, к сожалению, актуальная. Об этом, конечно же, надо говорить. «Яжемать» (или «Мы музыка» – второе название пьесы) не non-fiction, как у Евгения Алёхина, хотя есть некая иллюзия этого – описание жизненного опыта от первого лица. У самой Юлии Новгородцевой в личном плане всё хорошо – любящий муж, долгожданная дочь. В этом и есть крутость автора – залезть в чужую шкуру, увидеть мир глазами другого человека, почувствовать его боль, да так, что ни на секунду не усомнишься в правдивости происходящего.
А ещё эта пьеса о взрослении человека. Тоже довольно актуальная тема в наш инфантильный век. Главная героиня на протяжении всей истории теряет не только любимого человека, который отвернулся от неё, но и иллюзии. В финале она совсем другой человек, нежели в начале пьесы. И она скорее убеждает себя, оправдывает свой жуткий выбор в пользу аборта, чем выносит приговор своему неродившемуся ребёнку. Хочется надеяться, что эту пьесу заметят режиссёры и она будет поставлена где-то в театре.
- Опубликовано в №156 от 30.08.2019
Сюжет
Читаем с пристрастием
Представляем очередной номер журнала «Урал» с участием известных уральских литераторов.
