«Онегина» наизусть? Можно. Но не нужно

В год 60-летия «Урала», единственного в регионе толстого литературного журнала, «ОГ» представляет его,читая с молодыми авторами. Декабрьский номер читаемс прозаиком Кириллом АЗЁРНЫМ.

– Кирилл, предлагаю нарушить традицию обзоров и пройтись не по самым впечатляющим, а по нетрадиционным для журнала публикациям. К примеру, тронуло представление подборки «Кто-то тихо поёт...» студента литературного отделения ЕГТИ Никиты Боброва – «первая публикация в «Урале». Редкое профессиональное издание так презентует молодых. Уже одно это подвигло прочесть «избранника судьбы»... 

– Поэтический ассортимент номера разнообразен, при этом тексты Никиты Боброва почти насильственно центральны: их тон бескомпромиссен до навязчивости. Много сильных и громких слов – и это напоминает пробку в центре большого города. Вижу замашку на масштаб («километровый») – но оправдан ли он? 

Возможно, стихи действительно о чём-то очень значимом. Но это не так важно. Это в целом не имеет значения – о чём именно пишутся стихи. Мне лично утомительно и неловко читать про то, как кто-то курит с Господом на лавочке. Кроме того, меня как человека верующего такое панибратство возмущает. Поистине: мир большой, а я – маленький. Цитата или нет – не всё ли равно? Это ведь трюизм. Трюизмы никому не принадлежат. Я чувствую себя маленьким по отношению к тому, о чём говорят стихи, но разве они становятся лучше от этого? Всё ясно и так. Если ставить на каждом углу памятник, гласящий, к примеру, «Помни о смерти», жизни вообще никакой не будет. Никогда. Вместо того, чтобы «помнить», трюизм (общеизвестная, избитая истина) подвигает к обратному: прочитал и забыл. Зато как можно забыть по-настоящему личное,  не заёмное? 

У того же Боброва: «Наоборот и вверх уходит время из-под ног». Замечательная строчка, по-моему – она очень точно передаёт это вырывание нас из ситуации встречи с бытовыми вещами. Событие было, оно реально, но – что за ним? Вот иду я, например, за подарком – ещё не знаю, что купить, и вот уже иду обратно – с керамическим чайником, настольной игрой или ватной лисицей. Что важнее, а что легче забыть – за чем я шёл или с чем иду? Что – обобщение? 

Не знаю, что конкретно видит автор, оглядываясь назад, но ему удаётся показать: взгляд назад относится ко времени, а не к пространству. Это важно. При этом клишированный, банальный образ «оглядываясь назад» Бобров в лучших местах своей поэзии превращает в действие. Мы ВИДИМ.

Думаю, Никита Бобров – классный поэт, к текстам которого... возможно подходить со всей строгостью, безо всякой новогодней скидки . Он выдержит критику.

– Кстати, о памяти и забвении... Помните рассуждения Шерлока Холмса о том, что память – «чердак ограниченного объёма, и его надо время от времени расчищать»? Ведущий рубрики «Письма учёному соседу» Владимир Губайловский использует этот образ, начав в номере разговор об «искусстве забывать». Мне читать его было тем интереснее, что в разное время и по разным причинам мы с Губайловским, не будучи знакомы, предприняли одну и ту же попытку – выучить наизусть «Евгения Онегина»... Как вы относитесь к выводу автора: идеальная память – недостаток?

– Ситуация Нового года неплохо подходит под рассуждения Губайловского о памяти и забывании. Читатель найдёт в этом тексте потрясающую историю профессионального мнемониста Соломона Шерешевского. На своих выступлениях Ш. (под этим именем он обрёл посмертно всемирную славу) запоминал большие таблицы цифр и букв, которые составляли зрители или диктовал ассистент. Размеры таблиц превышали способности нормального человека – они включали в себя 50 и более символов. Ш. мог прочитать их по памяти в любом порядке, сказать, какой символ следует за указанным, прочитать символы на выбор через один, через два, через три. Но самое пора­зительное – Ш. больше никогда не забывал эти бессмысленные наборы цифр или букв, хотя провёл сотни «мнемонических» сеансов. Он помнил всё. Выдающийся нейропсихолог Лурия проверял его без предупреждения и через 10, и через 15 лет. Ш. прочитывал цифры, буквы или слова с той же точностью, что и на первом сеансе. Сам охотно объяснял феномен: для него каждая цифра и каждая буква – образ, причём не только зрительный, но и звуковой, обонятельный, мускульный. Все цифры имеют форму: 1 – независимо от графического изображения, это что-то законченное, твёрдое; 2 – более плоское, четырёхугольное, беловатое, бывает чуть серое; 3 – отрезок заострённый и вращается; 4 – опять квадратное, тупое, похожее на 2, но более значительное, толстое; 5 – полная законченность в виде конуса, башни, фундаментальное... Восьмёрка же ему напоминала известь!

Любопытная, обострённая форма восприятия, когда для человека звуки – окрашены, а цвет – звучит, тактильные ощущения рождают зрительные образы, а увиденное может уколоть. Казалось бы, о такой феноменальной памяти можно только мечтать. При том, что обычный человек то и дело забывает, например, прочитанные книги, даже прочитанные очень внимательно.

Однако у феномена есть и обратная сторона. Идеальная память парализует другие способности человека. Какие? Это – у Губайловского. Под Новый год или на рождественских каникулах – увлекательное научное чтиво! Есть о чём задуматься...

– В отличие от ежедневных газет, «Урал» редко привязывает свои публикации к календарным датам. Но в этом номере использовал приближающийся Новый год как информационный повод, и невозможно – хотя бы для настроения – пропустить «Недетские новогодние сказки» Алексея Лисаченко или «Новогодний маскарад» Михаила Яснова...

– Тем более что последний – известный поэт, писатель, мастер литературного перевода, ориентированный не только на высокие традиции русской лирики, но и на образцы западной, прежде всего французской поэзии. Вот вам и особенность декабрьского «Урала», мудро объединившего «традиции от Михаила Яснова» и «дебют от Никиты Боброва».

Если на то пошло, раз уж зашла речь о дебюте, вспомню, хоть это и нескромно, свою дебютную публикацию – тоже в «Урале», в 2012-м. В моей повести «Человек конца света» герой встречает Новый год (в одном из финальных эпизодов), живя в постоянном ожидании конца света, который никогда не наступает. Не наступает потому, что человек не идеален и ему постоянно есть куда расти. 

Желаю каждому из нас в Новом году «не дорасти до своего конца света». Предела совершенствования нет. С наступающим!

• Опубликовано в №240 от 27.12.2018