В год 60-летия «Урала», единственного в регионе толстого литературного журнала, «Облгазета» представляет его, читая вместе с молодыми авторами. Мартовский номер читаем с поэтом, художником, дизайнером книги Сергеем Ивкиным.
– Сергей, помните несколько лет назад, на проекте «Облгазеты», посвящённом Всемирному дню поэзии, мы читали стихи. В трамвае. Вместе в пассажирами… Уверена: вы не обойдёте вниманием поэзию мартовского номера. Что, действительно, поэзия, а что у коллег не задалось?
– В мартовском номере (видимо, в честь Дня поэзии) представили шесть (!) поэтов. Открывает журнал подборка мэтра уральской литературы – Аркадия Застырца. Ему удаётся виртуозно балансировать на грани нежнейших оттенков чувств и жесточайшего сарказма. Его почитатели и последователи (я в их числе) настолько привыкают к такому видению мира и говорению, что для непосвящённого читателя выглядят кощунствующими эстетами. А это не поза, мы так у Аркадия Валерьевича учились. А учитель всё поднимает и поднимает градус изощрённости.
Знакомьтесь: Сергей Ивкин
Родился в 1979 г. в Екатеринбурге. Окончил РГППУ.
Автор восьми книг стихотворений.
Иллюстратор, редактор журнала поэзии «Плавучий мост».
Ведущий фестивалей авторской песни «Свезар» и «Август».
Член Союза писателей России.
- Я ходил по Дворцу пионеров,
- Наслаждаясь его чистотой,
- И молился – долой маловеров! –
- Галерее героев святой.
Впрочем, недостижимую вершину речевой изысканности много лет на Урале удерживает Юлия Кокошко. Её путями следовать невозможно. Чтение этих стихов – практические уроки ходьбы по воздуху. Иногда удаётся оторваться на несколько сантиметров от земли и повисеть так минут десять. А Юлия Михайловна – летает.
- … ванное ложе застлано пенной лазурью,
- и пущены надувные утята,
- ни одного – гадкого.
- Ожидание, безмятежное качание, бриз…
Практически антитезой к этим поэтам стоит подборка Аллы Поспеловой. Её речь предельно проста, но за ней – волевой жест, нелёгкий нравственный выбор, духовный подвиг. Мне посчастливилось в 17 лет попасть на семинары к Алле Николаевне: она учила ответственности за слово и ритмической акцентуации текста, порой с нарушением привычной музыкальности. Несомненно, Алла Поспелова продолжает традиции акмеизма, но с большим вниманием к гражданской позиции. Скоро у неё в Москве выходит книга «Цветы и песни», оформленная в духе месоамериканской культуры. Кровь и солнце – на мой взгляд, главные для неё образы.
- В деревне у бабушки подпол,
- там держат картошку,
- и ближе к весне
- почти вся она вмиг прорастает
- такими белесыми пальцами
- хиленьких веток,
- которые рвутся к теплу
- и невидному свету…
- И их обречённость
- всегда меня в детстве пугала…
- В бараках так часто
- зачем-то рождаются дети.
Детский отдел также представляет отличного поэта – Инну Домрачеву. Если говорить о преемственности, то у Сапгира, Маршака и Чуковского появилась явная наследница. В стихотворении про традиционных Рыцаря, Принцессу и Дракона автор «выворачивает» сюжет, представляя Дракона... домашним любимцем Принцессы.
– Редкий случай: в номере два романа. Оба из разряда нон-фикшен, в основе писательской фантазии – реальные люди и факты. Александр Кердан в «Романе с фамилией» оттолкнулся именно от своей фамилии, имеющей, как оказалось, глубокую и экзотическую историю, а у Сергея Петрова герой романа-версии «Бакунин. Агент влияния» – известный исторический персонаж. В подобных случаях всегда можно спорить «было – не было так в истории»…
– Однажды я написал дюпонизм (философское одностишие) «Истории нет – есть истории». Мы представляем события по чужим воспоминаниям, оперируем притчами. Можно пойти по пути игрока в бисер и, изучив эпоху, поместить себя в неё, а можно собрать сведения и подумать: а что за века изменилось? Александр Кердан встал в позу магистра Йозефа Кнехта и написал академическую штудию о «лишнем человеке» в классическом Риме, поместив современного наблюдателя (себя) в иную ментальность. А вот Сергей Петров, напротив, вытащил покрытого пылью персонажа и сделал с ним то, что Владимир Набоков совершил в романе «Дар» с Чернышевским: перебрал биографию с новых ракурсов. Михаил Бакунин, чьё имя взял себе для псевдонима популярный беллетрист (Б. Акунин), в подаче Сергея Петрова становится нашим современником, в нём проступают черты лидера группы «Война» – Олега Воротникова. Личная харизма, манипуляция близкими, вымогание денег и вольная жизнь на гребне исторических событий. Появляется ощущение, что именно сейчас и вершится история, раз такие люди занимаются сёрфингом на её волнах. Обе истории написаны о заигрывании с властью. Но у Александра Кердана, на мой взгляд, – кукольный балаган, а у Сергея Петрова – посещение спецхрана.
– В разделе «Критика и библиография» с любопытством прочитала заметки Алексея Коровашко «Сомнительный Макар, или Не всё то классика, что Чудра». Не во всём согласилась бы с автором – уж больно ехиден он в отношении составителей школьных программ по литературе, а ещё больше достается самому Горькому за его рассказ «Макар Чудра». Но вот же парадокс: сарказм Коровашко заставляет о рассказе думать – об истории создания, стилистических огрехах, отзвуках философии Ницше. А «думать» – правильно: нынешний юбилей Горького позволяет заново и глубже вчитаться в его произведения.
– Юбилей – время доставать писателя из шкафа. Коровашко совершил провокацию, но провокацию педагогическую. Максим Горький – писатель до сих пор современный, но для школы по педагогическим меркам не подходящий. Видимо, и раньше не подходил, потому в программе стоял лишь для галочки проходным произведением, из которого выдернута раскрученная цитата. На днях я виделся с преподавателем УрФУ Андреем Якубовским, и он поделился, что его студенты не читают учебники по программам, а предпочитают видеоуроки. Так мы получаем человека «умелого, но не умного». То же самое и с литературой: роман, повесть, рассказ не прочитываются – проходятся конспекты, наборы тегов и мемов, привязанные к персонам оперируемой культуры. Но пришло время не погружаться в прошлое, а вытаскивать исторические личности в современность, их глазами смотреть на то, что происходит сейчас. Салтыков-Щедрин – абсолютно современен. Как вчера написано. И Максим Горький больше нам может рассказать про наше время, чем про предреволюционную Россию. Человек меняется, общество меняется, а художник – такой же: видит, что не положено, и говорит о чём не принято. Этим и ценен для думающего читателя, затрагивая темы, лежащие порой за границей каждодневного внимания.
- Опубликовано в №054 от 30.03.2018
Сюжет
Читаем с пристрастием
Представляем очередной номер журнала «Урал» с участием известных уральских литераторов.
