Отверженный умер. Да здравствуют иные?

• Опубликовано в №15 от 27.01.2017 

По просьбам читателей восстанавливаем рубрику, в которой раз в месяц «ОГ» представляет очередной номер единственного в регионе толстого литературного журнала. На сей раз читаем «Урал» с литературным критиком Леонидом Быковым.

— Бывая в жюри разных литературных конкурсов, — говорит Л. Быков, — отмечаю: даже при возникающей иногда уязвимости содержания («портфель» издания не всегда богат) каждый журнал стремится быть отмечен «лица необщим выраженьем». Своеобразие «Урала» — большое внимание к поэзии. В каждом номере, как минимум, развёрнуто представлены четыре поэта — не отдельными стихами, а подборками. В этом номере их пять. Петербург, Москва, даже из США… Пропорция авторов уральских и «извне» сложилась как 3:1. Честно говоря, хотелось бы паритета: замечательных стихотворцев и на Урале достаточно. К тому же те авторы, что представлены, типологически похожи — своим явным метафорическим стилем. Хорошо, что журнал работает на повышение эстетической грамотности читателей. Но показалось: такая метафоричность для одного номера избыточна — возникает ощущение одной эмоциональной ноты, схожих образов. Например, в подборке Елены Чарниквозникает птица. Другая, но птица, летает по стихам Елены Дуреко…

Многие стихи напоминают строчки: «Что я делаю во сне, неизвестно даже мне». Словно записи снов. Конечно, неправильно выверять поэзию исключительно логикой земного. Поэзия — не прогулка по Невскому. Но густая метафористика, синтаксические изломы, интонационная аритмия явно не работают на поддержание читательского интереса. Это поэзия «сама из себя». Если автор демонстрирует прежде всего свою версификационную технику (поэма «Делавер» Ирины Машинской), то, похоже, сам он получает больше эмоционального, интеллектуального удовлетворения, нежели достаётся мне, читателю. Проведу аналогию с изобразительным искусством — да, ещё в ХХ веке художники, оставив фотографиям право безусловно вторить действительности, начали играть цветом, линиями, объёмом, пропорциями. Но! В музеях даже самого современного искусства не одна только нефигуративная живопись.

— Избыток концентрированной поэзии, рискну предположить, компенсируется…

— …прозой, где практически каждая публикация — бытописательство. Причём с очевидным мотивом: низкое, житейское существование персонажей и — творческие поползновения, которые прорезываются в них. Об этом — повесть «Смотри: прилетели ласточки» Яны Жемойтелите. О том же — рассказ «Дедушка» Романа Сенчина. Получил настоящее удовольствие от того, как преподнесены в «Дедушке» известные факты биографии отверженного поэта Александра Тинякова. Да, отвержен, но не хочет «встраиваться» в общий ряд. Те же, кто ведут как бы достойную жизнь, на самом деле продают свой талант…

— Так это документальное повествование?

— Художественное! Тинякова я узнал по стихам, которые цитируются. И это одна из «вкусностей» рассказа. Кончается же он красноречивой драмой: на больничной койке умирает отверженный поэт, а в это время открывается I Всесоюзный съезд советских писателей, главное на тот момент событие страны… Словом, каждый сам выбирает для себя принцип творческого поведения.

Всего десять страниц! Но если бы в конце года, условно, журнал решил выпустить №13 — с лучшими публикациями, «Дедушка» первым номером претендовал бы на антологию избранного.

— Вижу в оглавлении рубрику «Детская». По-моему, «Урал» первым из толстых журналов начал последовательно отстаивать, что детская литература — полноправная часть литературы вообще…

— Москвичи отдают дань теме. «Знамя» №11 целиком посвящён детству и детской теме в литературе. Был в прошлом году и у журнала «Октябрь» такой тематический номер. В том и другом случае это разовый выход, альманах. Позиция «Урала» последовательнее: в каждом номере есть публикации самой детской литературы, а с этого года замечательный детский писатель и искусствовед Елена Ленковская взяла на себя миссию вести «Детскую полку». Интерес к этой словесности обусловлен тем, что «Урал» хочет оставаться журналом семейного чтения. Корысть — маленький человек должен знать, что литература существует не только в виде книг, но и в журнальном формате. И знаменательно: с этого года 143 школы Екатеринбурга будут ежемесячно получать номер «Урала».

— Леонид Петрович, недавно мы пересеклись с вами в Ельцин Центре на встрече, посвящённой юбилею Мандельштама и его пребыванию на Урале. Полный зал! Тем отраднее видеть в «Урале» публикацию о детстве поэта…

— Мандельштам — трудный для понимания автор. А детский взгляд на мир — один из смысловых обертонов его творчества. Поэтому статья Павла Нерлера, одного из самых преданных Мандельштаму исследователей, — просто подарок.

Ну и, конечно, свою просветительскую миссию журнал продолжает в литературных обзорах — на очень хорошем уровне. В этом номере рекомендовал бы статью «О Боге и боли» — об одном из самых интересных питерских поэтов Сергее Стратановском, его поэзии прямого социального высказывания, и очередной материал тагильчанина Александра Кузьменкова. Постоянный автор «Урала», Кузьменков адресует обычно свою критику даже не начинающим авторам, а (что делает ему честь) литературному бомонду, избалованному вниманием. На сей раз его очень ядовитая статья — по поводу «Крепости» Петра Алешковского, лауреата последнего «Букера». Премия присуждается за лучший роман года, так неужели, ставит вопрос критик, в русской литературе не нашлось ничего достойнее, чем это произведение из разряда «средняя температура по больнице»? Кузьменков доказателен. Нет субъективного отношения к автору — есть объективное отношение к тексту.