Книга-судьба: «Фрэнни и Зуи»

• Павел Фаттахутдинов, кинорежиссёр:

— Моя мама приехала из Китая в 1947 году (она из семьи репатриантов), а папа мой абсолютно советский человек. В детстве, когда я смотрел хоккей и играли СССР и Канада, конечно, болел за наших, мама же говорила: «Да хоть бы забили «Советам». Мне было обидно до слёз. А дело в том, что когда она уезжала из Китая, вся русская диаспора разделилась на две части: одна уехала в Америку, другая — в Советский Союз. У нас большинство из них посадили, отсюда и мамино негативное отношение к СССР. А её чувства к Америке вылились в то, что со временем у меня появилось желание читать американскую литературу.

В школе у нас преподавали русскую литературу, но так, что вызывали к ней полное отвращение — пичкали нас темами вроде «лишние люди в условиях загнивающего капитализма». И я с головой погрузился в чтение американских произведений и набрёл на Сэлинджера, который совершенно свёл меня с ума. Особенно мне запал в душу рассказ «Фрэнни» (часть повести «Фрэнни и Зуи»). В ней рассказывается о девушке, которая пытается заниматься искусством, но видит в этом скорее выпячивание собственного «я». А семья этой девочки пытается приблизиться к религиозным истинам, смирению, отказу от самолюбования. И вот, чтобы бороться с эгоизмом, Фрэнни читает книжку «Записки русского странника» — русскую книжку. Она анонимная, но приписывают её Тургеневу. И я решил эту книжку найти.

В советские времена это оказалось невероятно сложно, я отыскал её в каком-то храме в Москве. И с первой же главы был поражён чистым русским, музыкальным, буквально льющимся языком — это всё равно что сравнивать воду из-под крана с той, что в роднике. Мне тогда казалось, что написана она явно духовно преображённым человеком. Книга заставила меня иначе взглянуть на русскую литературу. Когда я поступил на Высшие режиссёрские курсы, то даже совершил подлог: взял справку о том, что собираюсь снимать религиозный фильм, чтобы меня впустили в отдел русской религиозной философии Ленинской библиотеки. Потом я прочёл всего Тургенева, Достоевского, Толстого… «Фрэнни» открыла для меня клад величайшей русской литературы, которую спрятала советская школа.

Мне жаль, что сейчас такого вдумчивого чтения, проживания судьбы героя произведения сторонятся, считая, что это пустая трата времени. Я знаю, что сегодня даже студентов на режиссёрском не заставишь читать. А как, не читая классику, можно снимать? Там обозначены все темы, и с тех пор ничего нового не появилось.