Книга-судьба: «Первоклассница»

• Елена Якубовская, заведующая редакционно-издательским сектором Свердловской областной библиотеки им. Белинского:

— «Первоклассница» Евгения Шварца, книга моей старшей сестры, изданная явно после выхода нашумевшего в 1947-м и мгновенно полюбившегося всем фильма, была иллюстрирована кадрами из него — может, потому и заинтересовала. Я уже училась в школе — то ли первый класс, то ли второй, но школьная жизнь, изображённая в книге, — это было как другая планета. Большие окна в классе (в нашем были не такие), раздельное обучение (главная героиня, девочка Маруся, училась в абсолютно девичьем классе) и, наконец, они учились письму совсем не так, как мы. У нас были автоматически заправлявшиеся ручки, предшественницы шариковой, а Маруся и её одноклассницы сначала учились писать карандашом. Тот, у кого с чистописанием выходило лучше, — переходил к ручке… Так ненавязчиво книга учила: поощряется труд, ничего само собой не происходит.

Конечно, на тот момент я всё воспринимала интуитивно, но (как сейчас понимаю) — с правильными выводами. Например, характер юной Маруси. Помните, как, не дождавшись мамы, она сама пошла записываться в первый класс? Маруся принимала решения — и отвечала за них. Это, даже в том моём юном возрасте, я отчётливо сознавала. И не оттуда ли, от Марусиной самостоятельности, столь понравившейся мне в детстве, и моя самостоятельность? Нынешняя.

А ещё Маруся была послушной девочкой. Не в том смысле, что покорно подчинялась чужому велению-хотению. Она умела слушать и слышать. Драматический эпизод: дети, отправившиеся за вербой, заблудились. Одни. Без родителей. Впору запаниковать. И тогда стало бы ещё хуже. Но маленькая Маруся помнила когда-то и кем-то обронённое наставление: в самой трудной ситуации не надо ссориться, ища виноватых, надо мобилизоваться… Кто-то из читателей, возможно, оценит это как «советское морализаторство». Не согласна. Девочка вспомнила простую и мудрую, как сам мир, заповедь, и все вместе они справились со своей маленькой бедой.

Да, тогда я никаких выводов не формулировала для себя. Просто — книжка завораживала. Прочитав её единожды, я стала перечитывать её с пугающей родных регулярностью. Им было невдомёк: ну что же это — ребёнок читает одну и ту же книгу? Неправильно. Ненормально. Только став взрослой, придя в библиотечную сферу, осознав многие профессиональные секреты работы с книгой, я поняла (и объяснила близким) то, что знают психологи: когда ребёнок перечитывает полюбившуюся книгу — это здорово. Эта книга — понятный и комфортный для него мир. Ещё лучше — если полюбившаяся книга есть в домашней библиотеке, к ней можно возвращаться. Два комфортных мира — семья и книга — соединяются. Что может быть нравственно здоровее?