В Ельцин Центре представили фильм «Довлатов» — рассказ о тяжёлой неделе 70-х годов, когда писатель Сергей Довлатов пытается удержать в руках свою рассыпающуюся жизнь. В Екатеринбурге картину презентовал режиссёр Алексей Герман-младший и его супруга — екатеринбурженка Елена Окопная. Именно она создавала художественный мир фильма, который в итоге был удостоен «Серебряного медведя» на Берлинском кинофестивале. «ОГ» поговорила с режиссёром о Довлатове, сложных аллюзиях и оружии беззащитных.
— Алексей, у вас, я так понимаю, не было идеи делать экранизацию произведений. Вы хотели сразу сделать неделю из жизни писателя. Почему не экранизировать тот же «Чемодан», например?
— Он не сценичен. Довлатов — писатель-собеседник, писатель интонации, писатель точного наблюдения, писатель слова. Он не драматург, не писатель больших форм. Поэтому это невозможно переложить на язык кинематографии, если не превращать в «Ералаш». А если делать это — вы получите фильм Станислава Говорухина. Три года я ему не отвечал, три года терпел его оскорбления, потому что он не мог принять, что кто-то ещё занялся Довлатовым кроме него. Во многих СМИ он говорил, что я бездарен, что фильм будет плохой и никому будет не нужен. Нам показалось, что надо придумать своего Довлатова — кому-то он будет близок, кому-то нет, кто-то увидит в нём лирического героя и будет спрашивать: а где же тот Довлатов, драчливый и брутальный? Хотя он как раз был не драчливый и не такой уж брутальный… Поэтому кто-то для себя в этом образе что-то найдёт.
— Помните своё первое знакомство с произведениями Сергея Донатовича?
— Года 24 мне было. Был на даче и за несколько ночей прочёл его четырёхтомник.
— А не боялись браться за эту тему? Всё же фильм о писателе и тем более о Довлатове — непростая штука…
— Я не за какую тему не боюсь браться, и Елена не боится. А что нам бояться? Совсем плохо мы не сделаем, а то, что это вызовет споры — понятно. А упрёки… Всё, что я делаю, вызывает какие-то упрёки, просто из-за того, что у меня такая фамилия. Но на это не надо обращать внимание. Да, в картину мало кто верил, впрочем, как и в её прокат.
— Вы отмечали, что на каком-то этапе вам помог Никита Михалков. Чем именно?
— Не могу сказать. Но Никита Сергеевич, правда, очень помог. Хотя где-то я с ним и не согласен. Однако за этот мужской поступок, я ему очень благодарен. Он есть и в титрах — без него бы этого фильма не было. Он уже видел фильм и сказал одному из продюсеров, что хорошо относится к этой работе.
— У вас было желание сделать не просто биографию, а добавить свои образы?
— Что вы имеете в виду?
— Довлатов получился, на мой взгляд, немного фантазийным — ленинградская дымка, лица. В целом — фильм-фантазия…
— Я пытался уловить образ города, страны, а Питер — он вообще немножко призрачный город. Но желания делать фильм-фантазию — не было. Для нас Довлатов такой гид в эпоху, гид в людей, гид в состояние мыслей, души. Поэтому мы решили делать антибиографию. Мы решили пойти каким-то другим путём, наплевав на жанровые условности, потому что нам казалось, что фильму это не подойдёт. Ведь Довлатов — писатель короткий, и он не терпит громоздких драматургических форм.
— С Довлатовым связано очень много мифов. И в литературе он сам многие из них подпитывал. Вам помогло общение с семьёй писателя какие-то мифы развеять?
— Лена общалась с семьёй. Некоторые вещи они нам подсказывали, помогали, советовали, и этот мир — квартира — это уже общение её с Катей (дочерью. — Прим. «ОГ») и с Леной (женой. — «ОГ»). Моя супруга более въедливая, чем я. А я более упрощённо мыслю.
Серб Милан Марич невероятно похож на молодого Сергея Довлатова. По мнению режиссёра, внешнее сходство — очень важный фактор. Кадр из фильма «Довлатов», реж. А.Герман-младший
— Ваш фильм для показа купил «Netflix». Его покажут за рубежом во многих странах. Вы не боитесь, что люди многого не поймут?
— Он будет понятен части слоёв. Конечно, какие-то вещи западный зритель не поймёт. Они просто не поддаются переводу. Всё-таки в каждой стране своя культура. Меня это совершенно не пугает.
— В «Довлатове» всё действие занимает неделю. Эту неделю вы, кажется, стараетесь максимально насытить драматическими событиями. Не кажется ли вам, что такого интенсива на самом деле не было?
— Если жизнь рассыпается, то полностью. Мы не знаем чего-то точно, но думаю, бывало гораздо тяжелее и хуже. Где-то фильм даже мягкий. Но есть закон драматургии — разговор должен на чём-то строиться. Помните, как в «Гамлете» у Шекспира насыщенно. Одно за другим.
— В конце появляется титр, что Иосиф Бродский в скором времени покинул страну. А Довлатов залезает на крышу автомобиля и катит в соседний двор. Это метафора отъезда?
— Нет. Сел и сел. Поймите, я и Елена — не авторы подтекста и каких-то образов. Там на самом деле нет тройных и четверных смыслов, которые необходимо расшифровывать. Мы не добавляем их специально. Мы руководствуемся другим: интересно — не интересно, органично — не органично. Мы не художники сложных аллюзий. В эпизоде, где Довлатов залезает на крышу машины, мне показалось, что такое просто могло быть. Молодость, вызов.
— Главный вопрос, который вам уже задавали много раз, но всё же: почему на роль русского писателя вы пригласили иностранного актёра?
— Не нашлось русского. Да и зачем? Ну взяли бы мы нашего актёра, да ещё и известного. Все бы начали прежде всего сравнивать две личности. Мне это было не нужно. А Милан похож, очень талантливо и тонко сыграл. А главное — в нём есть обаяние, он ведёт за собой.
— Также на «Довлатова» вы пригласили зарубежного оператора — Лукаша Зала. Почему?
— С русскими операторами по техническим вещам сложнее. У них другая школа. Она не хуже, просто иная. Иностранцы не вытаскивают триста киловатт света там, где можно справиться с пятьюдесятью. Они, как ни странно, больше считают деньги. В кинопроизводстве это очень важно.
— Когда заканчивается просмотр, становится грустно. Почему-то в картине мало иронии в отличие от литературы Довлатова…
— Есть разница между тем, какой человек в жизни и какой в литературе. Есть такое выражение: ирония — оружие беззащитных. Через свою прозу, через улыбку, через попытку гиперболизировать ситуацию отталкивал от себя сложившуюся ситуацию. Я не уверен, что он был таким в жизни. Мы не пытались подстраиваться. Не было задачи всем понравиться. Так и Довлатов нашёл слог, когда он ваш собеседник. Это всё напоминает уютный кухонный разговор. Да? Мы не хотели делать универсальный радостный фильм, мы хотели просто рассказать о человеке. И нам это удалось. Мы знали, что нас некоторые спросят: а почему он не пьёт и не дерётся? А он не дрался — его били. Он боялся заходить в тёмные подъезды. При этом он маниакально работал над стилистикой. Он вставал в семь утра и писал. Всю литературную жизнь он совершенствовал свою прозу.
«Каждая сцена — это был вызов»
Также мы задали несколько вопросов Елене Окопной.
— Елена, Алексей — перфекционист. А вы? Есть ли у вас сейчас мысли, что в фильме нужно было что-то сделать иначе?
— Конечно. Это закономерная история, когда ты возвращаешься к чему-то и думаешь, что нужно было сделать иначе. Странно, когда этого не происходит. (На этом моменте Алексей сообщает, что у него такое никогда не происходит).
— Есть моменты в картине, где сейчас вам кажется, что нужно было сделать лучше?
— Если честно, я об этом не задумывалась. Но в «Довлатове» у меня было полное погружение, и все моменты хотелось дожимать до конца. Каждая сцена — это был вызов. Хотя мне иногда до сих пор кажется: а правильное ли это сочетание? Вот тут рояль, а вот тут банка стоит.
— Художественные решения были полностью ваши?
— Художественные декорации Лёша мне даёт на откуп.
— Из всех вещей, которые использовались в фильме, что было труднее найти? Наверное, крышки от молока 70-х годов…
— А я не искала их специально. Мы вообще ничего целенаправленно не делали. Но когда ты попадаешь на барахолку, у тебя возникает чувство — здесь и сейчас. Ты понимаешь, что эта вещь идеально подойдёт и покупаешь. Поэтому все вещи как будто необязательные: могло их быть, а могло не быть.
Досье "ОГ"
Алексей ГЕРМАН-младший родился 4 сентября 1976 года в Москве. Его отец — известный кинорежиссёр Алексей Герман, а дедушка — писатель Юрий Герман. В 2001 году окончил режиссёрский факультет ВГИКа. Лучшие фильмы: «Гарпастум» (2005), «Бумажный солдат» (2008), «Под электрическими облаками» (2015). Дважды обладатель премии «Ника» за лучшую работу режиссёра и дважды обладатель «Золотого льва» Венецианского кинофестиваля.
- Опубликовано в №39 от 6.03.2018
