В Елабуге, городе, где окончился земной путь великой русской поэтессы, встретились цветаеведы со всей страны. Повод для встречи — череда юбилеев: 120 лет со дня рождения самой Марины, столетие Музея изящных искусств (ныне Пушкинский музей), открытого отцом поэтессы Иваном Цветаевым, и
Шестые международные цветаевские чтения «Дух — мой сподвижник и дух — мой вожатый» объединили свыше ста человек: филологов, исследователей, переводчиков, ценителей творчества Цветаевой из Франции, Великобритании, Швеции, Италии, Сербии, Финляндии, Японии, России. Обсуждали переводы произведений и вопросы популяризации творческого наследия поэтессы. Программа оказалась очень насыщенной: доклады, презентации, поэтические часы, концерты и, конечно, стихи Марины Цветаевой.
Особый интерес участников вызвала презентация уникального новаторского проекта «Окрыления Марины Цветаевой». Фразы, крылатые выражения Цветаевой перевели на девять языков: английский, армянский, башкирский, татарский, шведский, французский, немецкий, японский, итальянский. Результатом стало издание книги, сразу же признанной раритетом. В этой работе приняла участие и Анна Барсегян. Она, кстати, представила также свои переводы стихов Цветаевой. Безусловно, Армения не сегодня открывает для себя великую русскую поэтессу. Тем не менее, "перевод важен тогда, когда он нужен читателю, — уверена Барсегян. — В Армении стихи Цветаевой сегодня востребованы: звучат на творческих вечерах, литературных встречах. Взявшись за перевод, я обязательно стараюсь попасть в ритм, подбираю слова, ищу ритмические рисунки. Удивительно красиво звучали стихи Цветаевой на японском, итальянском, шведском, сербском, башкирском. Марина Цветаева, будучи сама замечательным переводчиком, отмечала важность слуха и вкуса во время работы с иноязычными текстами: «Я перевожу по слуху — и по духу (вещи). Это больше, чем «смысл».
Анна Барсегян долгие годы прожила в 25 километрах от Елабуги и принимала участие во всех Цветаевских конференциях. В её переводах всегда на первом плане — проблема воссоздания стилевых особенностей оригинала. Выбор выразительных средств, образной системы находится в подчинении этой задачи.
Во время чтений прозвучало определение личности и творчества Марины Цветаевой, с которым согласились все: «...Цветаева — взрыв, вихрь, накал, катастрофа. По-атомному разрываясь, она и в осколках сохраняет главную суть жизни. Никто с такой силой не передал в слове катастрофичность и трагизм своей эпохи, при этом всегда оставаясь собой, безошибочно узнаваемой...». В Елабугу, как магнитом, людей притянули беспредельная искренность, сила духа, огромная эмоциональность, взрывной характер, дерзкие, уникальные ритмы произведений Цветаевой... Её поэзия, по мнению многих, обладает неповторимой, магической силой. Те, кто признают эту силу, ищут новые формы существования поэзии Цветаевой. Анна Барсегян мечтает о «Цветаевских кострах» — творческих встречах, посвящённых творчеству великой русской поэтессы. По мысли переводчицы, проходить они должны в Екатеринбурге.
