«Об этом только и нужно писать в стихах»

Неделю назад «Областная газета» и екатеринбургский Дом писателя сделали горожанам подарок на Всемирный день поэзии – по Екатеринбургу прошёл «поэтический трамвай», в котором прочли стихи уральские поэты. Сегодня мы публикуем стихотворения поэтов, читавших стихи в трамвае. А заодно рассказываем вам немного о них.

• Владимир Блинов. Родился в 1938 году в Свердловске. Автор прозаических книг «Хлебная карточка», «Недорисованный портрет», «Монастырская роща», книги стихов «Отцовское вино». Профессор УралГАХА. Член высшего творческого совета Союза писателей России. Живёт и работает в Екатеринбурге.
• – Любому человеку, и мне, конечно, ярче всего вспоминается то, что было впервые: первый вальс в пионерском лагере, первый поцелуй, первая любовь… Прошло уже пятьдесят лет, но до сих пор помню, как вышла моя первая публикация – в газете «Вечерний Свердловск». Это было так радостно – я даже нюхал этот газетный листок! И до сих пор его храню… А потом так же трепетно я воспринимал выход первой книги «Хлебная карточка». Потом было много публикаций и книг, но самые сильные впечатления, конечно, были от самых первых.

***

• Эта ложечка серебряная,
•        с краю объеденная, ущербная,
• Словно русское дворянство, изрядно помятая,
• И все же выжившая, на варенье щедрая,
• На вишнёвое моё и на чай с мятою.
• Не могу я, конечно, помнить, как бабушка Надежда Григорьевна,
• Подарила мне ложечку,
•        по традиции, на первый зубок,
• Времена-то минули какие горькие,
• Не всякий в них устроиться смог.
• Многое могла бы порассказать вещица заветная,
• Вскоре исполнится ей дата почетная!..
• Где же проба твоя благородная, еле заметная,
• Восемьдесят четвертая?
• И когда опустеет в граде и в каждой квартире,
• Кто-то в раю окажется, кто-то – в аду,
• Слышите – только тихая-тихая музыка в мире
• (Трудно представить, но все же смогу).
• И последние зубы раскрошатся…
•       На кого быть в обиде?
• Рукописи истлеют, травы
•        пожухнут, горючее – на нуле…
• Только ложечка чайная кружится по орбите,
• Будто память о людях, родившихся в феврале.

Старый трамвай

• С годами войну забывают,
• Но это я помню вполне:
• В наш город ввозили трамваи,
• Разбитые на войне.

• На красном железе вагонном,
• Как траур, от гари следы.
• И бьются вагоны в агонии
• На рельсах от снега седых.

• Мальчишки глазеют с обочин,
• А скрежет – как медленный стон…
• Заботливо руки рабочих
• Лечили моторный вагон.

• В оправе стекло засинело,
• Простукана гулкая грудь.
• Хоть после болезни несмел он –
• Пора отправляться в путь!

• Подкрашенный, будто новый,
• Уходит он в первый маршрут.
• За ним – прицепные вагоны,
• Как братья слепые, идут.

• Зелёным единственным глазом
• Вращает испуганно он,
• Как будто не ездил ни разу,
• Как будто он юный вагон.

• Знакомо шуршание свежих
• Газет и кондукторши крик,
• И на подножке, как прежде,
• Какой-то повис баловник.

• Привычно шныряют машины,
• Искры летят над дугой…
• Но помнит других пассажиров
• И город он помнит другой.

• Вадим Дулепов. Родился в городе Нижняя Тура в 1964 году. Окончил Львовское военно-политическое училище. Служил в Вооружённых силах СССР и России. Майор запаса. Член Союза журналистов России (1989). Член Союза писателей России (1995).
• – Никогда особо не рассчитывал на признание. В 1995 году на совещании молодых литераторов попал на семинар к поэту Юрию Кузнецову. С его стихами я, разумеется, был знаком, но в лицо Кузнецова не знал. Поэтому на семинаре, нарушив всякую субординацию, начал наравне с ним обсуждать работы других литераторов. Он, не выдержав, спросил: «Ты, парень, кто вообще?» В ответ я кинул ему подборку стихов, написанную от руки. На следующий день я был рекомендован в Союз писателей…

***

• После зимней скудной пайки
• Возликуй, усталый взгляд!
• Над исетью свердловчайки
• В лёгких платьицах летят!

• Смотрят дерзко, вольно, птичьи
• Ситец, шёлк, атлас, шифон!
• Девы – стереоскопичны
• сразу с четырёх сторон!

• Пусть на позабытых кухнях
• Свердловчайники кипят.
• Мир, товарищи, не рухнет,
• Если девушки летят!

***

•                       Юрию Казарину
• У снега отмолив
• Мелодию окраин,
• Ты сам себе мотив
• Заказывать хозяин.
• Звезда и скрип шагов,
• Безветренная полночь,
• Рифмуя кровь и кров,
• Такой её запомнишь:
• Не с прописных – строчных,
• Морозной стороной,
• Где дым из труб печных
• Стоит с прямой спиной.

• Егор Белоглазов. Родился в 1975 году, в 1992 году приехал в Свердловск из Анапы. Окончил филологический факультет УрГУ, факультет драматургии ЕГТИ (курс Николая Коляды). Автор стихов, бардовских песен, прозы.
• – В девяностые я устраивал вечер по­эта Алексея Верницкого. Списались с ним, но в лицо никто его не знает. В назначенный час в клубе куча народу. Пора начинать. Где Верницкий? Говорят, пришёл, где-то тут. Хватаю первого же парня, спрашиваю: «Верницкого видел?» Пошли искать. Ловим ещё одного: «Не видел Верницкого?» Не знает, ищем втроём. Через десять минут вся толпа тащится с нами гусеницей и ищет… Доходим до зала с микрофоном. Первый мой помощник говорит: «Ну вот, все собрались в зале, можно начинать». Лезет на сцену и начинает читать стихи. Правильно, он и был Верницкий…

***

• Зарядивши с утра и прокисших небес
• Бекасиною дробью дождя по затылку,
• Не Господь вразумил нас, а мелочный бес,
• Оплетая хандрой, как лозою бутылку.

• Хоть бы матицу в щепы – не встану с софы,
• Милый мой государь, говорю вам с лихвою, –
• Чтоб все ночи не слушать советов совы,
• Я из «тулки» вчера рассчитался с совою.

• У тоски и у неба цвета – глинозём, –
• Это ныне, а завтра, затеплится день лишь, –
• Голубая тоска полонит окоём,
• И соседи наедут, а их не застрелишь…

• Мелкотравчатой твари настала пора!
• Нам вольно, и не я эту волю нарушу…
• Васька, геть!.. Подавай-ка на стол, а с утра –
• Заложить экипаж!..
• И именье.
• И душу…

***

• …Поднимешь руки – и устанешь.
• На берегах уральских рек
• Уральский лось тебе товарищ
• И самый лучший человек.

• Ты многограннее стакана,
• Талантливее, чем Аллах –
• Но отразишься без изъяна
• В кривых и тёмных зеркалах.

• И, с непривычки не пугаясь
• Слепого, старого стекла,
• Сперва одна, затем другая
• Ладонь навылет потекла…

• А как там встретят зазеркалы –
• Не всё ли, кажется, равно,
• Когда читаешь по оскалу,
• Что ты давно уже, давно

• Дрейфуешь призрачным порогом,
• Обняв руками мокрый стан
• Какой-нибудь забытой Богом
• Дурацкой речки Шегультан…

• Какие чайки с парусами?
• Какой прибой тебе, когда
• Глядишь раскрытыми глазами
• На карасиные стада…

• …Сухое выдохом согрето
• Стекло. Шагни – и там, внутри
• Найди в кармане сигарету,
• И улыбнись, и закури, –

• И стой, объевшись льда и снега!
• И знай, что выдернул не зря
• Одну затычку из ковчега,
• Один стакан до ноября.

• Нашарь на закусь барбариску,
• Облепленную табаком…
• И снова горы слишком близко.
• И слишком море далеко…

• Дарья Крапивина. Родилась в Свердловске в 1990 году, окончила филологический факультет УрФУ. Работает педагогом, ведёт литературное творчество у ребят в отряде «Каравелла». В 2013 году вышел сборник стихов в соавторстве с Алексеем Шестаковым – «Мама не поймёт». Осенью 2014 года вышла книжка-раскраска с детскими стихами. В 2015 году – книга «Стихи ДЛЯ и ПРО детей».
• – В 6 лет я получала премию «Серебряное пёрышко». Тогда по Первому каналу шла передача «Утренняя звезда» с Юрием Николаевым. Моя мама отправила туда мои стихи. Нас вызвали в Москву – записаться перед камерой, вроде как отборочный тур. Мы приехали, стихи я прочитала… Потом вернулись в Екатеринбург. Через две недели срочно вызывают в столицу, ничего не объясняют. Мы приехали. Нас посадили в зал, началась церемония… И тут вдруг меня вызывают на сцену. Сидели мы где-то очень далеко. Я побежала к сцене, забралась. Стою – дрожу… И выглядела я тогда очень забавно по сравнению с другими детьми – зелёный вельветовый комбез, майка с Симбой, две косички… Явно не принцесса стихосложения. Подарили нам тогда огромную хрустальную вазу – оказалось, я заняла первое место, всем мои стихи очень понравились. Так и везли с мамой этот прекрасный хрупкий приз домой, боялись разбить…

***

• Луна с лицом младенца Рафаэля
• Здесь светит. А на том конце земли
• Ты жадно кофе пьёшь, но пьётся время,
• И дочь читает вслух Экзюпери.

• Молюсь за пыль души твоей и нашей,
• В земле чужой колени преклоня.
• Приняв прощенье из церковной чаши,
• За все твои грехи себя кляня,

• Я знаю, что нет дома, лучше сердца,
• Что всё пойдёт по кругу без причин.
• Пока звенит полуденная месса,
• Пока в моих руках лишь пять морщин,

• Пока река не льётся через Лувр,
• Пока отцы не шлют почтовых карт,
• Пока ты можешь, громко крикнув «Дура»,
• Бежать среди шеренг метровых парт.

• Пока ты подворачиваешь брюки,
• На солнце светел сахарный петух,
• Пока торгуют добрые старухи,
• Не говоря тебе ни слова вслух.

• Пока рояль ты можешь бить по крышке,
• Себе представив сказочный орган.
• Пока тебе, обычному мальчишке
• Никто ещё про смерть не рассказал.

***

• Ты не клянёшься никогда
• И ничего не обещаешь.
• А я иду с тобой туда,
• Где ты заботливо качаешь
• Все тайны неба и земли,
• И чуть робеешь с непривычки,
• Когда твой шёпот «спи-усни»
• Колышет детские реснички.
• Он жадно просит молока,
• Ты смотришь в зеркало живое
• И не клянёшься никогда –
• Ты знаешь, что это такое.

• Сергей Ивкин. Родился в 1979 году в Свердловске. Окончил РГППУ по специальности «Преподаватель декоративно-прикладного искусства». Вышло пять книг его стихотворений. Дипломант Санкт-Петербургского конкурса имени И.А. Бродского в номинации «Большое стихотворение».
• – Когда моя жена объявила, что уходит от меня (не к другому мужчине, а в служение к Господу), мы сидели на полу квартиры и не знали, что дальше произнести. И тогда я стал читать наизусть диалог из цветаевской «Поэмы конца» со строк: «Движение губ ловлю и знаю: не скажет первым…» Когда я дочитал до «Нет, вовсе их не пишете. Книг.», то смог улыбнуться, растрепать теперь уже бывшей жене волосы, пойти ставить чайник на кухню. Она подошла и сказала, что впервые ей было хорошо от того, как я читаю вслух стихи. Меня-поэта жена боялась, держась исключительно меня-человека. Однажды мой учитель Андрей Санников сказал, что когда мы читаем поэта (любого) вслух, то мы молимся за него. И когда читают нас – молятся за нас. Но оказывается, читая стихи людям, мы молимся за тех, кому их читаем.

***

• – Покорми голубей.
• «Голуби не едят
• вермишель под соевым соусом, яблоки из компота».
• Каждое утро я выхожу на работу
• и спотыкаюсь о самый любимый взгляд:

• – Что тебе, сложно? Вывали под кустом.
• Если не птичкам, хотя бы собачкам станет.
• Каждое утро я обнимаю Таню
• и покидаю самый любимый дом.

• Я говорю себе: «Нелетающий человек
• кормит свой город, а должен кормить свой голос».
• Сытое небо наш утоляет голод,
• крошит на землю самый любимый снег.

Имена

•             В библиотеку имени меня…
•                   Роман Тягунов
• Мы всем деревьям дали имена:
• шурша листвою в сумерках с работы,
• мы говорили с каждым: «Вот те на!
• а мы и не узнали сразу, кто ты».

• Не Дантовская выставка искусств,
• а души выходили из тумана.
• Взъерошенный весёлый тощий куст
• мы окрестили именем Романа.

• Ему махали: «Здравствуй, Тягунов»
• (его кора была почти горячей
• и дольше всех зелёное руно
• на нём держалось на углу со Стачек).

• Там были и Блаженный, и Парнок,
• обэриуты между гаражами,
• горел на Бродском золотой венок,
• К.Р. и Блок друг другу руки жали.

• Глазков стоял, невзрачен и сутул
• (секретный часовой Поэтограда),
• и Решетов ладони протянул
• над детским садом.

• Клён Мандельштам пёр сквозь кирпич стены,
• Ахматова смотрела на витрину
• (но не было рябин и бузины,
• чтобы одну из них назвать Марина).

• Немые собеседники в снегу,
• и не осталось никаких эмоций,
• но вот уже два года не могу
• идти пешком к метро по Краснофлотцев.

• Евгений Чемякин. Родился в Свердловске в 1986 году. Окончил исторический факультет УрГУ (2009). Кандидат исторических наук. Живёт в Екатеринбурге. Автор по­этических книг «Стихотворения» (2006) и «Третье лицо» (2011). В 2014 году вошёл в шорт-лист Волошинского международного конкурса (номинация «Поэзия» журнала «Воймега»).
• – Первые стихи начал писать ещё в детстве – набирал их сразу на родительской печатной машинке. При этом очень завораживал сам процесс печатания – щёлканье клавиш, перемотка ленты, появление букв на больших белых листах. Каждый раз, когда вижу подобное «чистое» поле – сразу тянет сесть и начать заполнять его словами. Это как определённый вызов. Сейчас я работаю в детском кукольном театре «Мир на ладошке» и часто наблюдаю, как дети перед спектаклями рисуют на листках бумаги. Некоторые из них просто изображают, что «пишут», заполняя линиями листок от края до края. Мне кажется, во мне что-то до сих пор осталось от такого ребёнка – желание подчинить себе новое пространство, найти и утвердить себя в нём.

***

• Женщину обнимаешь, держишь, как воробья –
• кажется, будто сердце одно сплошное
• пульсирует, бьётся под пальцами у тебя.
• И от этого так хорошо, смешно и

• немного страшно. Держишь её в руках.
• За окном снег, фонари, аптеки.
• Об этом только и нужно писать в стихах:
• о женщине, воробье, фонарях и снеге.

***

• Чем ближе к дому, тем тяжелее сны –
• словно из камня выточен этот дом.
• Отчего, Мельпомена, твои дети всегда грустны?
• Оттого ли, что путь этот им знаком?

• Оттого ли, что камень зовёт в тишине косу,
• и в который раз слышен глухой удар?
• Это сердце твоё, Мельпомена, чует грозу
• точнее, чем корабельный радар.

• Оттого ли и штурман глядит с тоской
• на прибрежные скалы. No pulse nor will*.
• Даже дочь твоя, Мельпомена, закрыла глаза рукой –
• столкновение неизбежно. Плыви. Плыви.

* – строчка из стихотворения У. Уитмена «O Captain! My Captain!»