– Мы в своё время сделали шаг вперёд по упорядочению старта. Там же всё зависело от судьи-стартёра. Не понравился ты ему – получил один фальстарт, второй и гуляй, Вася. Если же стартёр кому-то по каким-то причинам благоволит, то он его отпускает спокойно. Мы с инженерами вибролаборатории турбинки создали фальстартовую систему. Сначала слежение было на световом луче, но система получилась громоздкая, много проводов. Но потом всё это модернизировали и сделали на радиолуче, сразу всё стало миниатюрным. Мы эту систему выставляли даже на чемпионате Европы на алма-атинском стадионе «Медео». Я связался с нашим представителем в Международном союзе конькобежцев (ИСУ, от англ. International Skating Union. – Прим. «ОГ»), сказал, что есть такая новация, и если нет возражений, то мы её выставим. Отработала отлично. Ребята-инженеры дипломы от ИСУ получили. В профкоме турбинки тоже решили не отставать – выписали материальную помощь в размере 100 рублей.
В домашнем музее Дёмина что ни фото, то человек-легенда или интересная история.
– Это Эрик Хайден, пятикратный олимпийский чемпион, причём все свои золотые медали он завоевал на одной Олимпиаде – в Лейк-Плэсиде в 1980 году. В одном из победных забегов – на 500 метров – ближе всех к нему был Женя Куликов, но у него был сбой, и на финише Хайден опередил его буквально на мизер (0,34 секунды. – Прим. «ОГ»). Все тогда прочили Куликову золото, но Хайден – уникальный совершенно спортсмен. И до Олимпиады 1980 года он выигрывал всё. И среди юниоров, и среди взрослых. Правда, в Нидерландах в том же году ему не дали выиграть чемпионат мира. На стадионе в Херенвене тогда не было крыши, моросил дождик. Перед забегом нидерландского фаворита Хилберта ван дер Дёйма вдруг объявляют внеплановый перерыв для подготовки льда. А лучший результат на тот момент был у Хайдена. Конечно, по хорошему льду ван дер Дёйм его обошёл.
Мой любимый ученик Евгений Маринченко, богдановичский парень с блестящими данными… Он был сильнейшим юниором в стране, никого не было рядом. Договорились, что он пойдёт служить в спортивную роту, но в итоге там оказались «силовики», а Маринченко два года оттрубил в Чехословакии. Когда вернулся, пришлось серьёзно сбрасывать вес. Через два года он выиграл Кубок СССР на «Медео», вошёл в сборную СССР. Но за время армейской службы мышцы ног, которые должны конькобежца толкать, были полностью атрофированы. Нагрузки по их восстановлению Женя не смог выдержать, и из сборной его отчислили из-за падения результатов.
Чемпион мира среди юниоров Андрей Бобров, был неофициальным рекордсменом мира в беге на 10 километров. Парень с абсолютного нуля в Академическом районе организовал подготовку юных конькобежцев. Прошлой зимой приглашал на соревнования. Даже олимпийский чемпион Игорь Малков был, хотя вообще-то он все подобные мероприятия игнорирует вчистую.
А вот это я в качестве лыжника стартовал на первенстве Хабаровского края по мотолыжам. Я был тогда студентом Хабаровского железнодорожного института, где преподавал Дориан Маркович Петров, заядлый мотоциклист, как и все прибалты. Он меня и подбил на занятия этим видом спорта. Вообще-то я мотогонщиком был, но и на лыжах стоял хорошо. Сначала попробовали по льду Амура, а через две недели соревнования – трасса 50 километров, я на лыжах, привязанный к мотоциклу, болтаюсь. По торосам, он-то шипованный, прёт как танк, а мне только уворачиваться от препятствий. Зато по гладкому льду мотоцикл мчит 140 километров в час. Мы с ним умудрились быть дважды чемпионами Хабаровского края – в 1954 и 1955 годах. Из-за спортивных увлечений меня в итоге из «железки» после второго курса турнули за академическую неуспеваемость. Так я оказался в пединституте, на факультете физвоспитания.
– Я родом с Украины, но отец был военным, так что в детстве и юности побывал много где. В 1943 году часть, где служил отец, отправили в Сталинград, на охрану подземного завода, на котором делали ракеты для «катюш». Раз в месяц отец выгребал из моей лежанки арсенал – шмайссер, автомат ППШ, наши и немецкие патроны. А когда удавалось раздобыть трассирующие пули – это вообще прелесть в сумерках.
Воинская часть стояла на берегу Волги на бывшей территории тракторного завода – броневые плиты лежали, башни от танков бракованные. Накупаешься и на эту плиту, а она горячая. А если ещё удаётся взорвать кусок берега, спичек не было порох поджечь, поэтому поджигали увеличительным стеклом, в месте взрыва обнажается сланец, слоистая глина – кладёшь в рот, и что-то вроде как сладкое. Жизнь прекрасна! А осенью начиналась миграция воробьёв – огромные стаи. Вышибали нескольких железками и на костёр – они жирные, вкусные. Из солдатской столовой для семьи командира выдавали по полведра картофельных очистков. Масла не было, мама делала котлеты на артиллерийской смазке. Вкусно невероятно!
В 1958 году прибыл в Свердловск по командировке Хабаровского краевого КГБ на учёбу. Через два года школу нашу закрыли, но меня к тому времени уже заметил тренер конькобежцев школы «Динамо» Виталий Иванович Недополз. Вообще-то в институте специализировался по лёгкой атлетике (молот, ядро, диск) и гимнастике, но и коньками начал заниматься ещё на Дальнем Востоке. После 50 километров в мотолыжах пять километров или десять проехать для меня было раз плюнуть – выиграл первенство «Буревестника». Чтобы на что-то жить – устроили меня на работу в «Пентагон» (НПО автоматики. – Прим. «ОГ»), в экспериментальный цех учеником монтажника. Как на выходца из «органов» на меня возложили проведение политинформаций. Но международное положение не очень-то интересовало, особенно девушек. Это было время невероятной популярности поэзии, так что как только начальник цеха, проверив явку, уходил, я читал стихи Евтушенко из только что вышедшего сборника «Нежность» и Вознесенского.
По итогам Олимпиады 1984 года в Сараево был приём в Москве. Мне Орден Знак почёта влупили, а Игорю Малкову – Дружбы Народов.
А в мае была встреча тех, кто отличился на Олимпиаде в Сараево, с первым секретарём Свердловского обкома КПСС Ельциным. Как-то пробовал высчитать, сколько на фото с этой встречи спортсменов, а сколько чиновников. Оказалось, что последних почти 90 процентов.
Справа у стенки трибуна, к которой все подходили и рапортовали: «Мы, благодаря… будем стараться, не покладая рук и ног…». Дошла очередь до меня. А я взял с собой разработанную документацию по строительству крытой конькобежной дорожки с укороченными радиусами. В ту пору считалось, что причина наших неудач в беге по повороту. На «Юности» стали разгонять конькобежцев с помощью троса и мотоцикла на шипах. Какой смысл? На укороченных радиусах при относительно небольшой линейной скорости ты можешь получить все удовольствия, которые наваливаются во время рекордного бега.
Причём всё это было в рамках оздоровительного комплекса, где было всё, чтобы смена с завода в обед загрузилась в автобус, проехала километр от цеха и в течение обеденного перерыва получила оздоравливающие процедуры. Было доказано, что после обеда производительность у тех, кто на тяжёлых работах, падает. После таких процедур она бы возрастала. И плюс искусственная дорожка для конькобежцев.
Папки были готовы. Надо было как-то попасть к Ельцину. Но я же беспартийный, и попасть нереально. И этот приём был уникальным шансом. Подготовили рецензии, письма, рекомендации. Авторами перекрытия у нас были выдающиеся инженеры-строители – отец и сын Сперанские.
Когда дошла до меня очередь, я вышел не к трибуне, а к столу президиума. И папки свои перед вождями выложил. А потом уже подошёл к трибуне и сказал: «Эти медали олимпийские вы видите в последний раз. Больше их не будет. По той причине, что у нас нет крытого катка». А в ту пору они стали появляться даже в ГДР, не говоря уже про западные страны. В СССР не было ни одного крытого катка. Был СКК имени Ленина в Ленинграде. Там были холодильные установки для хоккея, фигурного катания, но можно было разместить дорожку, правда не стандартную 400-метровую, а 333 метра. Но по ней тоже можно было хорошо бегать.
Дня через два Ельцин приехал на то место, где планировалось строить – от бассейна до улицы Бабушкина. Своими шагами, через траву и репейник всё сам измерял, убедился, что действительно войдёт. Мы съездили в Москву, в министерство, заручились поддержкой и там, готовились к строительству.
Я целыми днями пропадаю на стадионе, газет не читаю, телевизор не смотрю. И вот однажды звоню (домашний телефон, это тогда редкость необыкновенная, мне только после Олимпийских игр в Сараево поставили) помощнику Ельцина, а тот мне говорит: «У нас тут революция. Бориса Николаевича уже нет. Он уже в Москве».
Сменивший Ельцина Петров меня выслушал и сказал: Да, у вас грандиозные планы. Но, Альберт Андреевич, я сильно сомневаюсь, что нас поймут трудящиеся. Нам онкоцентр надо достраивать, другие важные объекты».
Вот так закончилась эта эпопея. А ведь в Свердловске мог появиться первый в стране крытый каток с искусственным льдом.
Родился 10 августа 1934 года в Казатине (Винницкая область, Украинская ССР).
Занимался многими видами спорта. Закончил Хабаровский государственный педагогический институт и Свердловское высшее командное училище КГБ.
В 1965 году становится тренером в одной из школ в Богдановиче. Тренировал молодёжную и национальную сборную СССР по конькобежному спорту. Мастер спорта СССР по мотокроссу, заслуженный тренер СССР по конькобежному спорту.