– Фёдор писал, что улучшилась погода. Татьяна Крачлоу из Общества океанских гребцов говорила нам, что это нетипичная погода для тех широт.
– Это было затишье перед бурей. Но позволило провести сервисные работы на лодке, осмотреть её. Лодка – живой механизм, как и автомобиль, например, или самолёт. Надо постоянно следить. Где-то гайка открутилась, где-то провод отошёл. Такие вещи обязательно нужно проверять. Да, это нетипичная погода для этого сезона. Хотя всё-равно было пасмурно, волна полтора-два метра, но без гребней. Океанская зыбь. Но думаю, Фёдор отдал бы эти два дня за попутный ветер, чтобы продвигаться по курсу.
– Подобные шторма не страшны для провизии?
– Нет, с этим всё в порядке.
– Вы отметили, что это тяжело с моральной точки зрения. Как вообще можно подготовиться к тому, что в самой удалённой от суши точке в мировом океане тебя вдруг будет относить назад и ты на вёслах прогребёшь лишнее расстояние, равное маршруту Москва – Санкт-Петербург?
– Никак. Неподготовленный человек будет себя там чувствовать, как… В общем, получит сильнейший нервный срыв. Надо быть очень стрессоустойчивым, каким является Фёдор Конюхов. Когда ты находишься в центре океана уже 76 дней, тебя уже поджимает сезон и хочется быстрее-быстрее, а тут раз… встречный шторм, который отбрасывает назад. У неподготовленного человека будет просто истерика, он будет рвать и метать, но ничего не сможет сделать. Кругом – океан. Это, скажем так, обратная сторона Луны. Никто ему не поможет, никого там нет.
– Фёдор так и не встретил ни единого судна даже на радаре?
– Ничего.
– Про сроки. Какой был примерный план на прохождения участка от Новой Зеландии до Чили?
– Мы прикидывали, что это будет 100–120 дней. Но 50 дней ещё точно пройдёт, а это уже получается 127 дней. А есть опасение, что будет больше.
– Вы единственный, кто поддерживает связь с океаном ежедневно. О чём, если не секрет, говорите во время сеансов связи?
– Текущее положение дел, обстановка на лодке. Например, совсем недавно он говорил, что корпус быстро обрастает ракушками и прочими морскими обитателями. Даже несмотря на то, что вода холодная. Также говорим о погоде, прогнозе. Ну и, конечно, приободрить стараюсь. Всё-таки два с половиной месяца не видеть людей, а только говорить по телефону – это тяжело.
– Оскар, если честно, вам становится тревожно за отца в какие-то моменты?
– Конечно, охватывает переживание. Я ходил этим маршрутом на яхте и пересекал Атлантику. Представляю, что такое океан в непогоду, плюс ещё сроки поджимают. Поддерживаем как можем. Впереди ещё много миль, больше 2 000. Это почти 4 000 километров. Сейчас напряжённая очень ситуация, продвигается всё медленно. Исходя из нашего опыта, мы всё-таки думали, что там более устойчивый ветер, который дует с запада на восток. Может, год какой-то аномальный. На вёсельной лодке ты попадаешь в циклон и получаешь весь спектр направления ветра. Всё это пережить очень-очень сложно.
– Понятно, что сроки поджимают по погоде. Какая Фёдора ждёт самая главная трудность впереди?
– Шторма, шторма, шторма. Я не думаю, что сломается лодка. Уже прошло больше 75 дней, и всё, что могло сломаться, сломалось бы. Она достаточно прочно сделана. И не думаю, что сломается Фёдор в моральном плане. Мы не можем прогнозировать шторма и скорость ветра. Сейчас она 35–40 узлов, а осенью это будет 60 узлов – почти 100 километров в час и волны по десять метров. Это уже не выживание, а борьба за жизнь.
Оскар КОНЮХОВ