Храм Святой Екатерины. «Начинаем дело, которое войдёт в вечность»

В воскресенье прихож­ане крестным ходом пройдут от кафедральн­ого Свято-Троицко гособора до будущего места закладки храма Святой Екатерины, и по завершении на Окт­ябрьской площади буд­ет роздан Благодатный огонь, доставленный в Екатеринбург спе­црейсом - от свечи к свече он разойдётся по многотысячной то­лпе…

Делегацию уральских паломников, отправив­шихся за Благодатным огнём, возглавил ст­арший священник Храм­а-Памятника на Крови, председатель отдела по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ Екатеринбургс­кой епархии протоиер­ей Максим Миняйло. Накануне его отъезда на Святую землю мы поговорили о будущем храме Святой Екатер­ины. Отец Максим подтвердил информацию о том, что вся нео­бходимая документация находится на финал­ьной стадии, и как только будет готова, строительство долгож­данного собора  начн­ётся. В ближайшее время разр­аботчики проекта пре­доставят финальные эскизы храма и террит­ории вокруг него… Впрочем, некоторые ва­жные детали уже изве­стны. 

– Храм будет облицован владимирским камнем, – рассказывает отец Максим. – Это белый мягкий известняк, он часто используется для отделки храмов Ближнего Востока и придаёт очень красивый, величественный вид… Эта технология широко распространена во Владимире, а также в Москве много таких храмов, в том числе в Кремле. «Белокаменный» – так как раз и говорят про храмы, облицованные подобным образом. Вот произнёс – и сразу повеяло древностью, традиционностью… Раньше такой камень использовали только для самых знаковых храмов, потому что технология была довольно дорогостоящей. Сегодня, конечно, всё стало немного проще, но для нас важно было само заимствование древней традиции.

– Как раз о древней традиции и хотела спросить. Храм будет возведён в стиле владимиро-суздальской архитектуры, которая относится ещё к домонгольскому зодчеству – таких храмов на территории Екатеринбурга не было и быть не могло…

– Действительно, ведь архитектура нашего города не имеет глубоких традиций – Екатеринбургу будет всего 300 лет. У нас есть много зданий в стиле модерн, широко распространён конструктивизм. Но возводили город выходцы из Московской Руси, из центральной части страны… Они принесли сюда свои традиции, свою религиозность. Нам показалось важным провести эту линию. Екатеринбург – промышленный город, динамичный, развивающийся, очень современный – но при этом очень традиционный, христианский, крепко держащийся за традиции.

Да, утраченный собор Святой Екатерины был выполнен в стиле барокко. Конечно, если бы мы восстанавливали храм на его историческом месте, тогда да, стоило бы воссоздать, насколько это возможно, его исконный облик. Но место поменялось – и я считаю, что оно поменялось в лучшую сторону, теперь Храм можно будет увидеть с большего количества точек. И сейчас для этого места лучше подойдёт традиционный стиль. Некоторые противники строительства утве­рждают, будто древний стиль не впишется в современный центр города. Но посмотрит­е – в Москве соседст­вуют и древние храмы, и современные небо­скрёбы. Видно, откуда вышел город и куда он идёт. Безусловно, архитектура храма не может всех удовле­творить – как и любой проект, как и вооб­ще всё на этом свете. 

– Уже обсуждалось, какие иконы будут в храме?

– Конечно, иконы будут с учётом нашей региональной специфики: обязательно будет царская семья, праведный Симеон Верхотурский, великомученица Екатерина. Будут иконы святых, которые пострадали здесь в XX веке – например, единственный на Урале канонизированный епископ – Аркадий Екатеринбургский (Ершов). Он служил священником в Кунгуре, потом был назначен временно управляющим Свердловской (Екатеринбургской) епархией и пострадал за веру – был расстрелян в 1937 году… Ну и как обойтись без Николая Чудотворца, Серафима Саровского – без тех образов, к которым люди всегда приходят.

Думаю, будут реликвии: икона с частью мощей великомученицы Екатерины, она находится на Синае, в Синайском монастыре святой Екатерины. Мощи мы уже привозили к нам – в 2010 году. Надеемся, что будут предприняты все уси­лия, чтобы это случи­лось, и часть мощей постоянно находилась в самом сердце Екат­еринбурга. 

– Что известно про внутреннюю отделку храма?

– Известно, что храм будет украшен не росписью, а именно мозаикой. Это очень стильно. Делать её долго, дорого, но то, как она выглядит – не сравнить ни с какой росписью… Представьте, что это такое – набрать тонч­айшие полутона из ка­мушков, чтобы вывести глаза на святом ли­ке, передать эмоции, мельчайшие детали… Кисть – она хоть как гнётся. А здесь – камешек к камушку. Но всё, что нам дороже даётся, для нас бол­ее ценно. Мозаика ещё и более долговечна. Какой бы ни была роспись, она нуждается в реставрации. Вла­димирская икона,«Троица» Рублёва – да, иконы живут очень много, особенно в сравнении с человеческой жиз­нью – и по 700, и по 800 лет… Но для этого должны быть созданы особые условия. А мозаика – это в принципе вечно.  Нас не будет, детей и внуков наших, наши имена сотрутся в истории – мозаика останется. И мы действительно сегодня начинаем дело, которое войдёт в вечность.

И, конечно, мозаика – это ещё и очень редко. Мы же хотим сделать уникальный храм. Человек всегда пытается своё внутреннее чувство выразить, материализовать… Вот тот же огромный кулич, который задумали испечь в Екатеринбурге на Пасху (вес кулича составит три тонны, размер в диаметре — более трёх метров. – Прим. авт.) – дело ведь не в еде, не в размерах, не в рекорде… Это некая попытка выразить огромную радость и внутреннее чувство любым способом. И поэтому у людей, которые так много лет шли к созданию этого храма, сейчас такое сильное желание сделать его неповторимым, особенно прекрасным. Сделать таким, каких больше нет… Максима взята во всём.

Сегодня лучшие образцы мозаики можно увидеть в Палермо, например, в соборе в честь Рождества Пресвятой Богородицы, в соборе Успения Девы Марии… Также сохранились прекрасные мозаики во Флоренции, в Константинополе (ныне – Стамбул). Мозаикой всегда украшались самые значимые храмы. В России крупных храмов с мозаикой практически нет.

– Делаю из этого предположение, что и мастеров нет. Кто же тогда будет набирать такую большую мозаику?

– Специалисты есть по всей стране, но так как они невостребованны, большинство из них занимается какими-то небольшими локальными проектами. Часто их привлекают на небольшие работы в храмы. Например, в Храме-на-Крови есть мозаика. Но это лишь одна стена – 20 квадратных метров. И делали её два года – год ушёл на эскизы, год – на саму работу. Но специалисты достойные есть, и в храме Екатерины будут собраны мастера со всей страны – около двухсот человек. Владимир Путин с 2015 года помогает сербам возродить храм Саввы Сербского, и как раз в основном российские мастера при участии сербских сложили мозаику главного купола общей площадью 1 230 квадратных метров. Руководил ими народный художник России Николай Мухин. В 2018-м взялись за мозаику алтарной части… Конечно, здесь мы тоже соберём лучших из лучших. Пожалуй, уйдёт на это не менее пяти лет. Надеюсь, к 300-летию города мы возведём храм, и там будут сделаны лишь небольшие фрагменты мозаики как образец того, что будет. А дальше мастера будут её постепенно набирать. Но всё это делается, подчеркну особо – не только для того, чтобы один конкретный храм сделать уникальным и прекрасным, но и для возрождения мозаичного искусства в целом – такой масштабный проект на несколько лет сделает Урал центром по развитию церковного искусства, здесь будут перенимать опыт. Храм даст толчок к объединению. У нас не так много по-настоящему объединяющих факторов, и эта стройка должна сплотить нас вокруг огромного светлого дела и сплотить лучшие творческие силы. Вот это видится особенно ценным.

– Храм должен объединить, но пока вокруг много противников…

– Я хочу, чтобы в этот храм однажды пришли те, кто сегодня выступает по разным причинам против него. Это для меня очень ценно. Важен не сам факт – построить, важно – как его построить. Построить не вопреки, не назло. Мы будем до конца убеждать тех, кто против, будем ждать их, чтобы объяснить. И сами к ним пойдём. Никогда не закроем двери. Ждём любые идеи, приходите – поговорим.

Пройдёт много лет, мы будем проходить мимо храма и будем говорить: «Я помню, как строился этот храм. Я был к этому причастен». Нашим потомкам будем с гордостью говорить – здесь есть мои 10 рублей. Я обязательно каждого своего ребёнка подведу (у отца Максима их семь. – Прим. авт.), каждый вложит монетку. Просто для того, чтобы чувствовать – да, и я тоже причастен к этому огромному делу, к великому делу, которое останется. Пройдём сейчас крестным ходом, посмотрим друг другу в глаза, увидим ещё раз, как нас много, помолимся вместе. И совсем скоро, дас Бог, дело сдвинется.

• Опубликовано в №76 от 26.04.2019