«Увидев меня, он прошептал: «Надя, это наша дочь…»

Накануне Дня Победы в редакцию «Облгазеты» поступает множество звонков и писем. Читатели рассказывают о своих родственниках-фронтовиках, и некоторые истории вполне могли бы лечь в основу художественных фильмов. Такие, как история, рассказанная жительницей села Черноусово Людмилой ДУВАНОВОЙ — о крепкой семье, безграничной любви и сильном поколении.

Накануне войны молодой политрук Иван Вакшеев отправился служить на Западную Украину на погранзаставу. Обстановка была неспокойной: гитлеровские лазутчики то и дело устраивали провокации на границе. На рассвете 22 июня 1941 года застава оказалась под ударом врага. В течение трёх часов пограничники вели неравный бой. Начальник заставы чудом вывел из окружения группу бойцов, оставшихся в живых…

А в это время за много километров от этих мест 20-летняя красавица с длинной косой Надя Буренкова возвращалась домой: в медучилище, где она получила диплом, был выпускной, и молодёжь гуляла всю ночь. Они ещё не знали о войне… Как и многие медики, девушка поехала на фронт.

— После Сталинградской битвы командир санитарного взвода, старший лейтенант Буренкова вместе с фронтовым госпиталем отправилась на Курскую дугу. Там и встретила замполита Вакшеева. Они сразу приглянулись друг другу, но знаки внимания оказывать не решались, — рассказывает Людмила Дуванова. — Однажды во время миномётного обстрела Надежду контузило. Она лежала в лазарете в тяжёлом состоянии, когда пришёл Вакшеев и… предложил руку и сердце. Но где на фронте брак зарегистрируешь? А иметь неофициальную жену замполиту не к лицу. Иван подал заявление командованию, и Надежду вписали в его личное дело как жену. Вместе они прошли в составе 106-й стрелковой Краснознаменной дивизии Белоруссию, Украину, Польшу, Чехословакию, получили несколько боевых наград. Победу встретили под Берлином, а в загс попали лишь в 1946 году.

Надежда уволилась в запас, а гвардии подполковник Вакшеев продолжил службу в одном из гарнизонов. Жизнь шла своим чередом, только из-за подорванного на войне здоровья у супругов не было детей. Мечтали о сыне, на семейном совете приняли решение взять мальчика из детдома. И тут неожиданно узнали от сослуживца о девочке, у которой умерла мама. На следующее же утро пришли в дом к старушке, где жила трёхлетняя кроша. Увидев её, Иван прошептал: «Надя, это наша дочь…»

— Это была я, — говорит Людмила Ивановна. — Меня привезли домой, искупали, побежали в магазин за детской одеждой, а ночью у меня поднялась температура, оказалось – двухстороннее воспаление лёгких.

– Зря вы такого больного ребёнка взяли, ещё не поздно передумать, – предупредила врач.

– Лечите! Вы должны вылечить нашу дочь, – решительно заявил папа…

О том, что родители удочерили её, Люда узнала нескоро.

— Когда мне было лет пять, поссорившись с кем-то во дворе, я сказала, что пожалуюсь маме, — продолжает она свой рассказ. — А дети закричали: «Нет у тебя мамы, она умерла». В гарнизоне же все друг друга знают. Дома мама меня успокоила: «Девочки так сказали, потому что позавидовали твоему новому платью». Вскоре отца перевели в другой гарнизон, где нас никто не знал. Много лет спустя он признался, что сам попросил об этом руководство.

К тому времени по документам Людочка была уже дочерью. О том, что она в семье не родная, узнала случайно в 18 лет, от родственников мамы.

— Сначала испытала шок. Потом задумалась: я была обласкана родителями, меня одевали как куклу, воспитывали правильно, в строгости, — вспоминает она. — Когда напрямую спросила родителей, они признались, что хотели рассказать мне обо всём после того, как выйду замуж. Тут я заплакала: «Давайте так. Я ничего не слышала, не знаю. Пусть всё по-прежнему будет». И они тоже заплакали.

Я бесконечно люблю своих маму с папой, хотя их давно нет в живых. Они совершили двойной подвиг: когда защищали страну и после войны, когда спасли жизнь маленькой сироте. Низкий им поклон и вечная память. Им и всему поколению сильных людей.

• Опубликовано в №78 от 08.05.2018