Революционную фразу «Кто был никем — тот станет всем» нужно воспринимать не только негативно

26 сентября 2017, 03:00

Владимир Быкодоров, заместитель генерального директора Свердловского областного краеведческого музея:

— В этом году тема революции для меня действительно очень актуальна. Во-первых, в 1917 году родилась моя мама, а во-вторых, в краеведческом музее мы реализовали очень крупный проект — «Урал. Революция. Судьбы», который заставил меня ещё раз обратиться к этой теме.

Судьба моей семьи неразрывно связана с революцией. Моя мама родилась в очень бедной семье зауральских батраков. Уже в начале 20-х годов от бесконечных инфекций, которые тогда вовсю разгуливали по стране, умерла её мама, а через пару месяцев — отец. Она осталась практически сиротой. Тётя забрала её в Шадринск, где она стала учиться в школе, а потом закончила Шадринский педагогический университет и стала учителем литературы. Мой папа родился в 1919 году, на Дону, в казачьей семье. Когда он был маленький, то началось «расказачивание» — физическая ликвидация казаков. Всю семью выслали в Ивдель. Затем папа учился в Магнитогорске, где выучился на учителя истории. Так получилось, что по распределению они оба оказались в одном городе, в одной школе и полюбили друг друга. Так что если бы не революция, мои мама и папа никогда бы не встретились — Урал и Дон на большом друг от друга расстоянии. 

Но важно тут и другое — революция открыла социальные лифты. Фразу «кто был никем — тот станет всем» можно понимать не только в плохом смысле. Моя мама, если бы осталась прежняя власть, не смогла бы получить высшее образование, и я уверен, что её жизнь была бы ещё труднее.

Что самое главное утратила Россия в 1917 году? Свободу. На многие годы это понятие просто было закрыто! А ещё после революции страна так и не смогла выйти на нормальный экономический путь. По сути, после 1917 года в экономическом плане Россия была направлена в тупик. Да, во время Великой Отечественной войны наша экономика смогла выжить, и по всем параметрам (экономическим) мы оказались сильнее Германии. Но! Как только кончилась война и началось мирное время, наша мобилизационная экономика оказалась нежизнеспособной. Очень ярко мы это увидели уже в 1991 году, когда экономика страны не смогла выполнять свои обязательства перед обществом. Ни накормить людей, ни обеспечить их необходимыми вещами. А почему не выдержала? Эксперимент показал, что планирование, к которому так активно стремились, — это иллюзия. Всё же хотели планировать буквально — даже то, сколько должно быть в стране детских сосок. Рыночных механизмов не было, и мы жили в бесконечном дефиците.

Революция — это очень неоднозначное явление, и сложно говорить: хорошо стало или плохо. Для меня показателен один пример. На нашей выставке в конце предлагается интерактивный ход — нужно взять наклейку и на специальном стенде выбрать, куда наклеить в «революция — это «хорошо» или «плохо». Пока перевес в пользу «плохо», но он крайне мал, так что много людей в нашем обществе считает, что революция всё же дала стране и людям что-то положительное.