В Екатеринбурге поймали банду поджигателей

• Опубликовано в №178 от 24.09.2016 

В 1839 году на улице Волчий Порядок (ныне Хохрякова) в Екатеринбурге сгорел сарай с сеном, принадлежащий мастеровому Ивану Чуркину. Это событие положило начало серии преступных поджогов.

Причины пожара выяснились через день. Была найдена записка. где говорилось, что сарай сгорел не случайно — это был поджог, и в скором времени сгорит ещё 40 домов, в том числе принадлежащих высокопоставленным лицам. Во второй записке содержалась угроза спалить церковь, если в назначенное время на крыльце не появится выкуп в размере 25 рублей. Но, как пишет историк Артём Беркевич в своей статье «По страницам уголовной хроники Екатеринбурга», угрозы эти не были восприняты серьёзно ни горожанами, ни властями. За что они вскоре и поплатились.

Историк приводит цитату из официального сообщения полиции о происшествии 27 сентября 1839 года: «После полудни в третьем часу в улице, называемой Уктусской (8 Марта), состоящая при доме мещанской жены Сабениной баня вдруг обнялась пламенем, от чего сгорел до основания деревянный дом Сабениной, соседних деревянных же 21 и каменных 2 дома, из каковых один принадлежал Городскому голове Савельеву. Сверх того от сильного жару сгорели у Сошествиевской церкви крест и две маковки». Ущерб оценивался в 150–250 тысяч рублей, что в те времена было просто огромной суммой.

Вскоре полиции удалось задержать поджигателей. Ими оказались несколько мастеровых окрестных заводов и крепостных. «Банду» возглавлял некий Степан Петров, который сознался в поджоге Уктусской улицы. Мотивы были банальны: «Зажигательство было делано только для того, чтобы воспользоваться имуществом, выносимым обывателями во время пожара из домов». Но и после поимки злоумышленников некоторое время продолжалиcь поджоги.

— В то время дома в городе были в большинстве своём деревянные, а пожар — самым страшным бедствием, которое сопровождалось потерей имущества. Поэтому появлялись манипуляторы, желающие таким образом нажиться, — объясняет Евгений Бурденков, научный сотрудник Музея истории Екатеринбурга.

Иногда поджог был формой социального протеста. Например, пять раз пыталась поджечь дом унтер-шихтмейстера Налимова его 12-летняя воспитанница Анна Григорьева из-за «строгого с ней обращения».

К концу 1839 года поджоги прекратились.