Наука без границ

• Опубликовано в №223 от 03.12.2015

Сегодня, в Международный день инвалидов, мы спросили у уральских учёных, становятся ли ограничения по здоровью серьёзным препятствием для научной работы. 

Любовь КУЗЬМИНА, помощник руководителя Института математики и механики имени Красовского УрО РАН:

– Каких-то особенных приспособлений для математиков зачастую не нужно, многие учёные даже шутят: «Нам хоть свет не гори, главное, чтобы был карандаш и листок бумаги». Поэтому математикой люди, в том числе с ограниченными возможностями здоровья, могут заниматься дома, а приходить лишь на семинары. Иногда коллеги могут и на дом приехать, чтобы обсудить какой-то вопрос. Например, наш академик, лауреат Ленинской премии Андрей Субботин в последние годы жизни был прикован к постели и при этом являлся руководителем известного многим математикам научного семинара по теории оптимального управления и дифференциальных игр. Этот семинар проходил на квартире у Андрея Измайловича. Сейчас у нас также из дома работает учёный Дмитрий Падочих. Он незрячий, но при этом защитил докторскую диссертацию.

Сергей КИСЕЛЁВ, руководитель лаборатории мозга и нейрокогнитивного развития департамента психологии УрФУ:

– Сегодня в лаборатории мозга нет сотрудников с ограниченными возможностями здоровья. Но это не значит, что они здесь не могут работать. Сейчас, например, мы занимаемся исследованием детей, у которых есть риск развития аутизма. И это командная работа: кто-то непосредственно контактирует с детьми, кто-то обрабатывает данные, кто-то пишет научные статьи. В данном случае у инвалидов могут быть лишь ограничения на взаимодействие с детьми, но не на другую работу. Если человек с инвалидностью способен про­анализировать информацию и изложить выводы в научной статье, он может быть нашим сотрудником. Сейчас к нам на семинары приходит слабовидящая студентка факультета психологии, у неё есть ноутбук со специальными звуковыми программами, которые ей помогают осуществлять некоторые действия. Она активно принимает участие в обсуждениях, у неё хорошая успеваемость. И будет ли она заниматься в нашей лаборатории наукой, зависит лишь от её способностей.

Людмила ЕРМАКОВА, главный специалист по охране труда Института химии твёрдого тела УрО РАН:

– У нас все новые сотрудники или аспиранты в обязательном порядке проходят медкомиссию. Связано это с работой с различными вредными веществами: кислотой, щёлочью, редкоземельными металлами. Поэтому существует ряд противопоказаний, среди которых, например, последствия повреждения нервной системы, заболевания сердца, аллергия. Если человек плохо слышит, видит, ограничен в движениях, работа в лаборатории может быть опасна для него. Соответственно вероятность того, что люди с ограниченными возможностями здоровья пройдут медицинскую комиссию, мала. За последние 30–40 лет таких сотрудников у нас не было. Брали инвалидов лишь для работы в отделах, где не занимаются экспериментальной и научной деятельностью.

Виктор МАРТЬЯНОВ, заместитель директора Института философии и права УрО РАН, кандидат политологических наук:

– Тот, кто слаб телом, как правило, силён духом. У нас нет никаких ограничений в работе для людей с проблемами здоровья, главное для института – их научный потенциал. Важно, чтобы сотрудник был состоятелен интеллектуально, всё остальное не имеет значения. К тому же люди без ограничений по здоровью, одарённые и перспективные, зачастую уходят в преподавательскую деятельность, на науку как таковую у них остаётся меньше времени и сил. Между тем те сотрудники института, кто преподавать не может в силу особенностей здоровья, больше посвящают себя науке и добиваются лучших результатов. Такой пример есть среди наших сотрудников: этот учёный получил докторскую степень рано, в 33 года, что случается довольно редко. Несмотря на проблемы с речью, в 44 года имеет пять авторских монографий, в следующем году мы намерены выдвинуть его кандидатуру в члены-корреспонденты Российской академии наук. Считаю, что физические недуги способны у учёных повышать мотивацию к научной деятельности.