«Возвращаем со дна к нормальной жизни»

По сводной статистике МВД, УФМС и минсоцполитики Свердловской области в регионе зарегистрировано 6 430 бомжей (а сколько неучтённых…). Но бомж — это не приговор, если человек захочет, то сможет выкарабкаться с любого социального дна. Тем более что на Среднем Урале есть несколько Домов ночного пребывания, где людям без определённого места жительства помогают вернуться к нормальной жизни. Один из таких домов в Екатеринбурге недавно возглавил отставной подполковник внутренних войск Александр Тащев, с которым встретился корреспондент «ОГ» и выяснил, насколько удачен опыт перевоспитания бомжей.

Внутренний распорядок

По неписаной традиции, бездомные, желающие получить бесплатный ночлег и еду, приходят к этому дому по улице Машинной 9А к 8.30 утра.

— С утра нужно приходить, чтобы получить направление на флюорографию, — объясняет Александр Тащев. — Тогда вечером уже можно успеть заселиться.

Обязательное флюорографическое исследование нужно для выявления туберкулёза. А при заселении — такой же обязательный душ с санобработкой тела и прожарка одежды, чтобы избавиться от паразитов. После этого бездомный получает бесплатный ужин (как правило — второе блюдо и чай) и ночлег.

Этот ночлежный дом создан в Екатеринбурге в 1994 году муниципалитетом, а в 2006 году передан в областное подчинение, за последние годы сумел избавиться от явных недостатков, за которые неоднократно критиковался. Во-первых, раньше там можно было получить ночлег только человеку с паспортом, а такие среди бездомных редкость, во-вторых — принимались только мужчины.

Сейчас же туда принимают кого угодно без всяких документов, и последние пять лет существует, хотя и небольшое (4 места против 60 мужских), женское отделение. Бездомный имеет право на месяц бесплатного проживания, и ещё полгода — за символическую сумму 26 рублей 2 копейки за ночь.

Запрет на алкоголь, наркотики, асоциальное поведение. За нарушения — отлучение от дома. Впрочем, охрана здесь серьёзная — не забалуешь.

А что дальше?

— Здесь родилась поговорка «вечность заканчивается через полгода», — рассказывает штатный психолог Дома ночного пребывания Винера Свиридова. — Потому что это максимальный срок, на который мы можем принять человека. Дальше он должен идти своими ногами. И тот, кто настроен вернуться к нормальной жизни, получает здесь такую возможность.

Кроме ночлега и еды (необходимый минимум) это социальное учреждение стремится дать человеку максимум — возвращение со дна обратно в общество.

— Между прочим, доля тех, кто выкарабкивается со дна, у нас достаточно велика — примерно половина. Потому что к нам часто идут те, кто ещё не оставил надежду.

Тем, кто настроен серьёзно, здесь помогают и с получением документов (у многих они утрачены), и с лечением, и с поиском работы. Многие, ещё находясь здесь, начинают работать, а потом и снимать своё жильё. А вот тех, кто пришёл «перекантоваться», исправить практически невозможно — всё равно вернутся обратно на улицу.

Контингент

До 70 процентов здешних постояльцев — бывшие зеки, освободившиеся из мест заключения.

— Об этом мало говорят, но бывшие заключённые часто оказываются одним из самых незащищённых слоёв населения, — рассказывает Александр Тащев. — Судите сами: выходит человек из колонии без паспорта, только со справкой об освобождении, а на воле у него ни родных не осталось, ни друзей. Такие часто если не идут совершать новое преступление, то просто оказываются на улице.

Тем, у кого нет паспорта, в Доме ночного пребывания стараются помочь.

— Таким людям мы оформляем временную прописку и помогаем получать документы, а потом подыскиваем варианты работы, — говорит Винера Свиридова. — Не быстро, с большими трудностями, но такая проблема решается.

Татьяне Кузнецовой за 60. Отсидела большой срок, а когда вышла, родственники уже умерли.

— Я освободилась в 2011 году, — рассказывает она. — Помыкалась немного, потом пришла сюда. Пока восстанавливала документы, начала работать дворником. И сейчас очень довольна — лучше уж двор мести, чем на паперти стоять.

По словам Свиридовой, подобных примеров немало. Например, Иван. 36 лет, электрик. Когда жил здесь, начал работать по специальности — сначала на шабашках, а потом, когда получил документы, устроился на легальную работу.