По словам женщин из Уктусского пансионата, согласие на стерилизацию они дали под давлением работников соцучреждения. То есть, операция была принудительной. Такое тоже возможно, правда, только в отношении граждан, признанных недееспособными и страдающих психическими заболеваниями. Но решение об этом принимает исключительно суд, и то по заявлению опекуна.
– Проблема половой свободы лиц, находящихся в беспомощном состоянии, возникла в нашей стране в начале 2000-х годов, когда их права существенно ущемлялись, – говорит доцент Уральского государственного юридического университета, кандидат юридических наук Алёна Калёных. – Обычно руководители психоневрологических интернатов или пансионатов для инвалидов исходят из того, что их пациенты не всегда осознают характер совершаемых действий, и для женщин будет лучше, если администрация убережёт их от нежелательной беременности. Это бесчеловечное отношение, которое практиковали в фашистской Германии и до 1970-х годов в некоторых странах Европы и Америки.
Алёна Калёных добавляет, что без решения суда подобная операция однозначно признаётся незаконной и влечёт за собой уголовную ответственность для её организаторов и исполнителей. По сути, принудительная стерилизация – это умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, потому что женщина лишается способности к деторождению. За это врач может получить до восьми лет лишения свободы, а руководитель учреждения – за злоупотребление или превышение должностных полномочий – до четырёх лет.
– Такие прецеденты уже были в российском правосудии, – отмечает юрист. – Десять лет назад Ордынский районный суд Пермского края вынес приговор в отношении бывшего директора Озёрского психоневрологического интерната Григория Банникова, который в 2004–2007 годах допустил проведение незаконной медицинской стерилизации трёх недееспособных пациенток. По приговору суда ему назначили два года лишения свободы условно.
Ещё один аргумент, который используют для принудительной стерилизации, – невозможность совместного проживания матери и новорождённого ребёнка, хотя норма об этом закреплена в Семейном кодексе РФ и в международной Конвенции о правах ребёнка. Во время встречи с пациентами Уктусского пансионата 20 октября Татьяна Мерзлякова заметила, что в случае деторождения в соцучреждениях действительно нет такого понятия как проживание с детьми – они предназначены для престарелых и инвалидов. Эту проблему нужно решать на общероссийском уровне: в федеральном законодательстве на этот счёт ничего не сказано, а отдать ребёнка в детский дом, если мать не лишена родительских прав, органы опеки не могут.
– В качестве возможного варианта можно использовать опыт исправительных колоний, где отбывают наказание беременные женщины и женщины с детьми до трёх лет, – отмечает Алёна Калёных. – При этих спецучреждениях созданы дома ребёнка, и в некоторых случаях администрация разрешает совместное проживание матери и ребёнка, если у него нет других родственников.
***
«Облгазета» пыталась связаться с руководством Уктусского пансионата, чтобы узнать их точку зрения на произошедшее, но на наши звонки они так и не ответили.
Чем закончится история в Уктусском пансионате, ещё не ясно. Татьяна Мерзлякова на встрече с губернатором Свердловской области Евгением Куйвашевым сообщила, что Людмиле Гусевой и другим женщинам могут провести процедуру экстракорпорального оплодотворения, когда они захотят забеременеть, – квоты в областном бюджете на это есть. Выходит очень странно: сначала за государственный счёт женщинам сделали стерилизацию, а сейчас это будут исправлять.
Подготовлено в соответствии с критериями, утверждёнными приказом Департамента информационной политики Свердловской области от 09.01.2018 №1 «Об утверждении критериев отнесения информационных материалов, публикуемых государственными учреждениями Свердловской области, в отношении которых функции и полномочия учредителя осуществляет Департамент информационной политики Свердловской области, к социально значимой информации».