Евгений Григорьев: «Киностудия должна перестать быть местом, где можно купить шубу»

Креативный продюсер Свердловской киностудии Евгений Григорьев и генеральный продюсер студии Ольга Ерофеева-Муравьева на встрече с министром культуры РФ Ольгой Любимовой. Фото: предоставлено пресс-службой Свердловской киностудии

Креативный продюсер Свердловской киностудии Евгений Григорьев и генеральный продюсер студии Ольга Ерофеева-Муравьева на встрече с министром культуры РФ Ольгой Любимовой. Фото: предоставлено пресс-службой Свердловской киностудии

Год назад на Свердловскую киностудию пришла новая команда, которой предстояло осуществить перезапуск. Больше 18 лет на некогда одной из самых известных студий страны не обновлялся технопарк. Развивалось преимущественно лишь направление аренды, которое к кино не имеет отношения.

Перед новой командой стояла задача – вернуть Свердловскую киностудию в российскую киноиндустрию. О том, что уже удалось сделать и когда ждать первый игровой полнометражный фильм, корреспонденты «Областной газеты» побеседовали с креативным продюсером Свердловской киностудии Евгением ГРИГОРЬЕВЫМ.

«Оставалось открыть роддом и ритуальные услуги»

– Евгений, прошел год после перезапуска Свердловской киностудии. Понятно, что о каких-то масштабных результатах говорить рано, но первые итоги подвести можно.

- Все это время мы работали над инфраструктурой, которая была утрачена. Представьте, год назад мы пришли на киностудию, где не было ни одной кинокамеры. В сознании граждан киностудия – музейное место, где когда-то снимали кино. Там появились барбершоп, кафе, школа танцев, банк. В общем, оставалось открыть агентство ритуальных услуг и роддом: и все, можно никуда не выходить.

А нужной инфраструктуры для кинопроизводства не оказалось. Не было ни монтажных, ни сервера для хранения данных, ни кинотранспорта, не было актерских вагончиков и даже, простите, туалета. Когда мы снимали «Подельников», гнали туалет в село Кын Пермского края из Москвы. Из Москвы!

За первый год с момента перезапуска киностудии мы успели купить две камеры, теперь есть комплект оптики… Пополнение основных фондов – это очень дорого. Приличный комплект света, чтобы снимать игровую картину, стоит 300 тысяч евро. Это серьезные задачи.

Но я уверен, что главное – запустить кинопроизводство, чтобы киностудия постепенно перестала быть местом, где можно купить шубу. Чтобы люди увидели нашу энергию. Я уезжал во ВГИК в 2000 году уже из полуразрушенной киностудии, но там была энергия. Там все еще снимались классные картины, работали Владимир Ярмошенко, Андрей Анчугов, Алексей Федорченко. Режиссеры, которым тогда было столько же примерно лет, как мне сейчас, вдохновили нас, передали нам эту искру.

– Каков сейчас штат сотрудников Свердловской киностудии?

- Всего 32 человека. Часть специалистов обслуживают сам «механизм» киностудии, остальные, разумеется, работают на проектах. И пока это самая экономически понятная модель. К примеру, у нас нет должности главного оператора киностудии, как, например, бывает на телекомпаниях. Мы постоянно ищем людей, знакомимся, находим точки взаимовыгодного сотрудничества. Это непросто, потому что у нас пока маловато ресурсов. Но чтобы открывать новых людей, мы запустили, в частности, проект «Код города». Открыли киношколу, чтобы был трансфер технологий – образовательных, профессиональных, творческих. Необходимо, чтобы люди на горизонтальном уровне узнавали друг друга. К примеру, чтобы московский гаффер (специалист, отвечающий за работу осветительного оборудования на съемочной площадке. - Прим. «ОГ») лично видел, какие ребята есть в Екатеринбурге.

«Это мы должны зарабатывать деньги государству»

– В 2016 году была попытка перевести киностудию в собственность Свердловской области. Такое желание осталось? Или это пройденный этап?

- Думаю, пройденный. Наша студия включена в перечень опорных киностудий Российской Федерации, наряду с Мосфильмом, Ленфильмом и Студией имени Горького. Это другой коленкор. Федеральный статус – это больше ресурсов и больше внимания. Надеемся, что благодаря этому мы можем рассчитывать на реконструкцию, чтобы сделать из киностудии прекрасный камень пирит, на который она похожа с точки зрения архитектуры. Очень хочется ее восстановить, ведь восточнее ничего уже и не осталось, да и в нашем макрорегионе она может стать местом силы для кинематографистов. Может, и должна.

А сотрудничать с областью нам никто не запрещает и не мешает. Наоборот, с губернаторомЕвгением Куйвашевым мы уже два раза виделись. И пока все, о чем мы договорились, просили, – все в силе. Евгений Владимирович обещал административную поддержку, обещал создать кинокомиссию и систему рибейтов. Это запускается. Сказали, что хотим провести фестиваль, он ответил: «Делайте, я помогу, область поддержит деньгами». И это происходит.

– Про статус ясно. Но появляется следующий вопрос: из чего сегодня образуется бюджет Свердловской киностудии? Это федеральная поддержка?

- Киностудия не финансируется государством. Это автономная организация, и в уставе написано: «Извлечение прибыли из деятельности». По большому счету это мы должны зарабатывать деньги государству. Но актив Свердловской киностудии сейчас в таком состоянии, что профильной деятельностью она пока зарабатывать не может. Доля аренды в доходах киностудии – по-прежнему больше 80 процентов. Прибыль от аренды уходит на то, чтобы обслуживать имущественный комплекс. И в лизинг камеры мы взяли за счет собственных средств, и зарплату платим тоже за счет собственных средств.

Если мы говорим про пополнение основных фондов, то это могут быть целевые деньги на приобретение оборудования, приведение в порядок павильонов. То же самое происходит с другими киностудиями, которые существуют в тех же организационно-правовых формах. Я надеюсь, что до нас дойдет очередь, и с точки зрения финансовой поддержки мы тоже будем включены в эту орбиту федеральных киностудий.

Но мы и сами не будем сидеть на месте, уже начинаем переговоры с региональным бизнесом. Ведь кинопроизводящая деятельность только начинается, а производственный цикл одной игровой полнометражной картины – примерно три года. Конкурс с фильмом «Сломя голову» мы выиграли прошлым летом, этой осенью снимаем, а выйдет картина в лучшем случае весной следующего года. Получается, только через три года она начнет приносить какие-то плоды, это игра вдолгую.

«Сломя голову» - рабочее название будущего игрового фильма Евгения Григорьева по сценарию Саввы Минаева. Это актуальная история о мужчинах в меняющемся мире.

Нам, с одной стороны, нужно вводить молодых специалистов, а с другой – зарабатывать. Это сложно, надеюсь, мы все-таки реализуем наш план досрочного развития, используя систему рибейтов, контакты с платформами. Плюс ко всему, я думаю, что мы и коммерческой деятельностью будем заниматься, снимать рекламу и клипы. Нам ведь никто не запрещает это делать.

Год с момента перезапуска

В апреле 2021 года на Свердловскую киностудию пришла новая команда: генеральный директор Виктор Шадрин, генеральный продюсер Ольга Ерофеева-Муравьева и креативный продюсер Евгений Григорьев.

Главные тезисы стратегии развития киностудии:

  • территориальная ответственность: первый пять лет работать с сюжетами, связанными с УрФО;
  • профессиональная: работать с молодыми специалистами, повышать их квалификации;
  • художественная: снимать картины, которые станут культурной ценностью. План на ближайшие пять лет – ежегодно запускать в производство три игровых, четыре документальных фильма и несколько картин короткого метра;
  • социальная: студия должна быть общественным пространством.

Киностудия получила гранты Министерства культуры России на три полнометражные картины: документальный фильм «Нелюбимка» (о группе NILETTO), документальный альманах «Код города» (о Екатеринбурге глазами его жителей), игровой фильм «Сломя голову».

В 2021 году выпустился первый поток бесплатной киношколы Свердловской киностудии (курсы для осветителей, механиков камеры, ассистентов художника по гриму и ассистентов художника-постановщика) – 74 человека.

В мае 2022 года на киностудии запустили второй поток, где будут обучать специалистов по цифровым изображениям DIT (логгер), вторых режиссеров, линейных продюсеров, ассистентов по реквизиту и ассистентов художника по костюмам. Отбор прошел 91 человек.

«Система рибейтов нужна в каждом регионе УрФО»

– Свой первый игровой полнометражный фильм вы снимали в селе Кын. Насколько понимаем, выбор места как раз был связан с тем, что в Перми уже успешно работала система рибейтов?

– Я бы сказал, что не только из-за этого, – любая другая область проиграла бы, потому что в ней нет именно этого села. Но изначально Пермский край был выбран из-за рибейтов, ведь мы понимали, что сможем вернуть часть затрат. Иначе бы продюсеры мне сказали: «Кын, конечно, прекрасен. Но снимать будешь в Ярославской области, потому что это дешевле. И все».

Система рибейтов, мне кажется, нужна каждому региону в Уральском федеральном округе. Она позволит съемочной группе базироваться, например, в Екатеринбурге и снимать сразу в шести субъектах РФ. И где бы группа ни работала, вложившись в экономику региона, она сможет вернуть часть средств. Это очень привлекательно для обеих сторон.

Рибейты (с английского – «скидка») – возврат части понесенных затрат при производстве фильма на какой-либо территории. Возврат за счет бюджета конкретного региона происходит в том случае, если заявка съемочной группы соответствует определенным критериям. Территория при этом получает приток инвестиций, становится более привлекательной для туристов. Система рибейтов уже несколько лет успешно работает, к примеру, в Калининградской области, Краснодарском и Пермском краях. В нашей области программу начнут реализовывать с 2022 года.

Евгений Григорьев снимал свою первую игровую картину в Пермском крае. Фото: START

– Киностудия выступила инициатором создания в Свердловской области кинокомиссии и системы рибейтов. Как скоро все это заработает?

- Знаю, что уже готов регламент. Надеюсь, совсем скоро работа будет запущена. Важно понимать, что кинокомиссия – это не просто кешбэк за потраченное, это – ежедневная работа на местах. Например, когда в Перми состоялся конкурс, уже через 20 минут мне позвонил Павел Печенкин (гендиректор «Пермкино», член кинокомиссии Пермского края. – Прим. «ОГ») и сказал: «Приезжай, мы тебя тут встретим кинокомиссией. Найдем нужного человека, все будет хорошо…»

Представители кинокомиссии Свердловской области уже летали с нами на Балтийский культурный форум, чтобы познакомиться с кинокомиссией Калининграда, обменяться опытом. Летом на фестиваль «Одна шестая» к нам должен приехать министр культуры Калининграда Андрей Ермак и вместе с нашим министром культуры Светланой Учайкинойони расскажут, зачем все это нужно региону с точки зрения экономики, почему надо охотиться за проектами кинематографистов.

– Правильно понимаем, что как раз со следующим вашим фильмом «Сломя голову» вы хотите использовать систему рибейтов?

- Ну конечно, надо на себе все проверить: и рибейты, и работу кинокомиссии. Разведка боем. Тогда коллегам уже смогу спокойно говорить: «Ребята, у нас все работает, я через это лично прошел». Понятно, что сразу все идеально не будет, но надо стремиться.

– И эту картину вы полностью хотите снимать в Екатеринбурге?

- Да. В июне-начале июля приедем отбирать локации, натуру, объекты. Поймем, будем ли строить декорации в павильонах или работать в жилых интерьерах.

По пути Пусана

– Летом же должен состояться I Международный фестиваль дебютов евразийского континента «Одна шестая». В Екатеринбурге много лет существует «Кинопроба». Не будут ли они пересекаться?

- Безусловно, это два принципиально разных фестиваля. «Кинопроба» – фестиваль учебных, студенческих работ. С большим удовольствием его в прошлом году посетил, посмотрел, как работает команда. Директор фестиваля Лилия Немченко, кстати, вручала нам приз за «Подельников» на «Кинотавре». Лилия Михайловна будет также программным директором «Одной шестой», а президентом – Алексей Федорченко.

Я объясню, почему фестиваль дебютов необходим региону. Есть Пусанский кинофестиваль, и без него, я уверен, не было бы сейчас бума южнокорейского кино. Получается, что этот смотр вырастил корейское кино до «Оскара». Я не знаю, получится ли так же у нас – у корейцев на это ушло довольно много времени, лет двадцать, – но они занимались именно дебютным кино своего региона.

Мы на киностудии поняли, что самый древний бренд на Урале – это столкновение плит: европейской и азиатской. Самое место, чтобы сделать фестиваль, который будет встречать кинематографистов-дебютантов из Европы и Азии. В чем наш расчет? Если человек снял первую картину, то, скорее всего, он будет делать вторую. И возможно, кто-то из них будет снимать на Урале.

– В программу «Одной шестой» войдут отечественные игровые и документальные картины?

- Заявки ожидаем со всей России, а также из ближнего зарубежья, Сербии, Греции, Индии, Ирана, Китая и других стран. Также на фестивале обязательно будут работать деловая площадка, профильные лаборатории. Очевидно, что кинематографически развитый регион без большого индустриального события немыслим. Это способ открытия нашей области для других. Знаете, некоторые московские продюсеры меня спрашивают: «А Иркутск дальше или ближе Екатеринбурга?» Чтобы вы понимали уровень знания географии некоторыми современными кинематографистами. Надо как-то менять ситуацию. «Одна шестая» – прекрасный способ заявить о регионе.

Евгений Григорьев
Евгений Григорьев. Фото: START

«Преференций или блата нет. Должны доказывать, что можем»

– Насколько понимаем, у киностудии появился производственный план. Что делается на данный момент, какие фильмы ждать в ближайшем будущем?

- У нас в работе две полнометражные документальные картины, одна игровая, несколько проектов мы подали на конкурс, чтобы получить финансирование министерства культуры. Среди них – два дебюта, одна заявка на авторское кино. Но у нас нет никаких преференций или блата. Мы должны каждый раз доказывать, что можем снимать хорошее кино.

Также работаем над проектом про Уральский добровольческий танковый корпус, готовимся к производству документального фильма о писателе Владиславе Крапивине, уже нашли режиссера.

Очень хотим организовать курсы для артистов театров. Мы столкнулись с тем, что московские кастинг-директоры и режиссеры, да даже наши местные режиссеры практически не знают региональных артистов. Второй момент: далеко не все актеры умеют существовать в кинокадре. Понимаете, это совсем другие скиллы. Но при наличии актерского аппарата на воркшопах этому учат. В Китае, в Европе – везде. У нас тоже программа собрана, осталось найти деньги. Будем в начале июня пытаться выиграть конкурс на поддержку проекта.

Три главных вопроса: кто убил Кеннеди, Лору Палмер и Витю Людоеда

В кинотеатрах продолжается показ дебютной игровой картины Евгения Григорьева «Подельники». Это история про уральскую глубинку, где мальчик хочет отомстить за убийство отца. И все вокруг знают, кто реальный преступник, но молчат. «Подельников» представляли в основной программе 32-го «Кинотавра», где исполнителю главной роли – Павлу Деревянко – присудили приз за лучшую мужскую роль.

– Евгений, в игровом кино вы – дебютант. Следовательно, и такой зрительский интерес испытываете впервые.

- Вы правы, мои картины до этого не смотрели так много людей одновременно. Некоторые говорят, что неигровое кино – гетто кинематографа. А я считаю, что это элитарный клуб. И в этом элитарном клубе было, конечно, меньше зрителей. «Подельников» же посмотрело больше 50 000 человек. Поэтому в какой-то степени такой интерес действительно в новинку.

– И как себя ощущаете?

- Так же. Я кино занимаюсь давно. А до этого занимался журналистикой, вел программу «Уральское времечко». Меня показывали по телевизору 192 раза в неделю во время рекламных пауз, поэтому я довольно быстро стал телезвездой. И понял, как это делается и чего стоит. Что касается отклика, то свой первый большой приз я получил тоже на «Кинотавре», в 2002 году – за неигровую картину «Лёха online». И вопросы тщеславия, звездной болезни уже тогда были купированы. Конечно, 20 лет назад не было социальных сетей, а сейчас у меня взорвался «директ». Пишут со всей страны, из ближнего зарубежья, – отовсюду, где идет картина. Спрашивают: «Кто все-таки убил Людоеда?» Присылают баллистические разборы, анализ сцены. Это удивительно. Раньше гадали, кто убил Лору Палмер, а теперь – кто Витю Людоеда.

– И кто его все-таки убил?

- Не знаю (смеется). Мой оператор уверен, что убили бабушки. Они могли взять оружие, ведь все равно им после 70 лет ничто не грозит. Это шутка, конечно. Важно, что эта загадка оставляет пространство для зрительских размышлений. Ведь главное случается не на съемочной площадке, а в зрительном зале. Подобные вещи включают различные реакции: кто, почему, зачем. Заставляют задуматься, у кого какая нравственная система координат.

Съемки "Подельников". Слева направо: продюсер Ольга Ерофеева-Муравьева, исполнитель роли Вити Людоеда Павел Деревянко, режиссер Евгений Григорьев и оператор картины Артем Анисимов. Фото: START

«Такого не было в Перми 15 лет – от минус 25 до минус 44»

– Давайте поговорим про ваш творческий метод. Делали вы картину с полным погружением. Поехали в экспедицию в Пермский край, жили там, снимали. Получается, что в игровом кино подход к процессу у вас остался вполне документальным?

- Это погружение, конечно. Пашу Деревянко мы утвердили под Новый год,Юру Борисова и Лизу Янковскую – еще в ноябре. Мы собрались и поехали с ними в Кын – на место съемок. Есть такой этап как «прешутинг». Это предварительные съемки, когда еще нет костюмов, всего оборудования, реквизита, техники и так далее. «Прешутинг» редко делают, но как дебютант и сопродюсер картины я настоял, чтобы он был. Мы сняли несколько сцен на простой фотоаппарат и посмотрели, как все это будет работать. Три дня были в Кыну, читали сценарий, уточняли его, разбирались. В феврале уже приехали на съемки. Паша был все время в одежде своего героя, ходил на рыбалку. Можно сказать, жил жизнью Вити Людоеда.

Между этими этапами был очень длинный кастинг детей: мы посмотрели больше 500 ребят. Мы приезжали в маленькие, но самые важные очаги культуры – Дома культуры. В очередной раз я убедился, насколько они важны. Это очаг тепла, гуманистических идей. Там мы встречались с детьми и отобрали двоих ребят. Ярослава – главного героя – правда, встретили не там, а случайно нашли в кафе в Лысьве.

А про сам метод: я очень боялся, что на экране будет много художественной неправды. И мы с этим работали. Почти все животные сняты документальной камерой. Например, Андрей Ветошкин, который прошел нашу лабораторию «Код города» в Первоуральске, снял все сцены наблюдения через бинокль. Он получал с утра задание и уходил на киноохоту. Да и как снимать животных не документально? Синицы не поддаются дрессировке. Как было заставить птицу сесть на голову? Никак.

– И условия самые реальные. Видно, например, когда актерам холодно.

- Вы понимаете, то, что мы сделали, могут только дебютанты. У Паши Деревянко был драматический дебют, у меня – игровой. Все были готовы к тяготам и лишениям. Правда, не знали, что будет настолько серьезно: например, что температура будет аномально низкой за 15 лет, и на улице будет минус 44, когда объективы замерзают. Работали по 18 часов, я уехал со съемок в госпиталь для ветеранов войн с давлением 210. Ну ничего, выжили. Правда, сейчас, если открываю сценарий, и там написано: «Белым-бело, метет поземка…» – сразу закрываю (смеется).

«Мне не хотелось делать картонное зло»

– У Павла Деревянко удивительная роль: вышел за рамки своего амплуа и сыграл убийцу. Причем прошел к вам в фильм только с третьего раза.

- Паша измучился от своего образа. Когда ты работаешь с таким крутым и опытным артистом, он сам все понимает, знает, что получилось, а что – нет. При том что он вообще на пробы не ходит, к нам он приходил трижды. Артист же сначала выбирает текст, а потом режиссера. И ты не должен быть с артистом в сопротивлении на площадке. Нужно сотрудничать. Ладно, вы еще будете в мае на опушке в шортах спорить, а если вы в минус 37 в Перми – это больно… Поэтому мы просто пытались сделать максимально хорошо. И Юра Борисов – замечательный артист, наше национальное достояние. Я знаю актеров разных способностей, глубины, подхода, и Юра – удивительный человек. Без Юры, Паши, Лизы этой картины бы не было. Мы сделали ансамбль. Сделать его, собрать как мозаику, очень сложно. Потому что искра должна быть между ними, а не в каждом по отдельности.

– То есть Павел понимал, что сможет из себя достать Людоеда, но не сразу?

- Он довольно долго работал над этим. Паша на самом деле добрый и теплый человек. И это позволило создать объем персонажа. Ведь за этой звериной шкурой мы чувствуем парня, у которого жизнь могла сложиться по-другому. Людоед в какой-то степени притягательный человек. Мне не хотелось делать картонное зло, какое-то комиксное. Мы даже смотрели фильм «Леон» – как Жан Рено играет. Получилась инверсия: там киллер и девочка, а у нас – мальчик и тренер. Но там гангстеры, а у нас какие гангстеры в русской деревне? Дорогу заметет, и все равно к соседу за спичками идти. Я сам из деревни и понимаю, что там открытый конфликт – это отчаянная вещь. Люди стараются все-таки в маленьких сообществах – не только в России, везде – сохранить гомеостаз. Мы такой герметичный мир и пытались создать.

– Кстати, ваши первые зрители же были как раз в Кыну. Как они восприняли картину?

- Да, мы делали премьеру в Кыну, и вот что я хочу сказать. Мы часто слышим фразу: «Зритель не поймет, ему надо попроще». И в этом какое-то высокомерие. Все зритель понимает! Жители Кына вышли с показа и пересказали все, что я хотел сказать: да, своими словами, но очень понятно. Мне пишут сейчас: «Как ты узнал эту историю?! У нас была такая же!» С разной степенью совпадения, но так. И, повторюсь, не только у нас, в России.

– Художественным руководителем «Подельников» значится Алексей Федорченко. Какую роль он сыграл в создании фильма?

- Он помогал уже на этапе монтажа, занимался драматургией. Но мир Леша не создавал. Потому что каждый режиссер должен создавать свой мир самостоятельно. Он смотрел, чтобы я не был слишком подробен и даже сделал свою версию монтажа картины. С чем-то я согласился, с чем-то – нет. Самое главное, что он снял с меня страх дебютанта перед тем, чтобы сильно менять конструкцию, показал валентность материала. Потому что когда режиссер снял и смонтировал, ему кажется, что по-другому быть не может. Оказалось, что это не так. После «Кинотавра» я сильно перемонтировал картину, вынул из нее 11 минут, потому что для проката нужна была более ритмичная версия. Кстати, помимо Леши на «Кинотавре» поговорил с Андреем Сергеевичем Кончаловским, с Александром Коттом, Костей Статским. Кто-то говорил: «Женя, от этого можно смело отказаться», другие: «Нет, это обязательно нужно оставить». Целый лист комментариев получился. После чего мы собрали картину в том варианте, в котором сейчас ее видят все. Но есть еще другая версия, более тягучая. Некоторым она нравится больше.

  • Опубликовано в №83 от 18.05.2022 
Областная газета Свердловской области