В Екатеринбурге прошёл фестиваль «Текстильные ремёсла»

По словам организаторов, Екатеринбургский музейный центр «Гамаюн» — подробный сбор домотканого искусства, яркий и представительный, единственный в России.

На второй уральский фестиваль прибыли мастерицы из Москвы и Кирова, Санкт-Петербурга и Оренбурга, Кургана и Нижнего Новгорода, Челябинска и городов Свердловской области. Три дня своё домотканое искусство демонстрировали и отдельные авторы, и дуэты известных мастеров, и различные творческие объединения. Фестиваль — по сути выставка, объединившая традиционные и уникальные ручные техники от елецкого кружева, которое известно в России с XVIII века, до современного макраме и пэчворка (лоскутного рукоделия). Роднит эти разные по возрасту и сложности техники то, что все они пытаются быть актуальными и современными сегодняшнему темпу, стилю, формату жизни. Одно время, казалось, она оттолкнула, вытолкнула всё хэндмэйдовское (сделанное своими руками), увлекшись производством, потоком, массовкой. Сегодня же есть приметы того, что человечество (пусть не всё, а отдельные группы и представители), наевшись технологичности и технократичности всего сущего, начинает оборачиваться назад, находить красоту и подлинность в рукотворном, штучном.

Филейно-гипюрная и ковровая вышивки, оригинальные авторские куклы текстильного дуэта «Канитель», изысканный батик, уникальные образцы ручного ткачества, сохранившиеся в городе, гобелены, аппликации — всё это своеобразный протест против технократии и одноразовой обыденности. Для мастеров — шанс показать себя, увидеть, какие в этом кропотливом деле появились живинки.

Посетителей у нынешних «Текстильных ремёсел» было столько, что к вечеру второго дня фестиваля его участники с усталыми улыбками говорили, что раздарили все визитки, что распродали уже многое из привезённого на три дня. Люди шли и просто из любопытства, и порадовать глаз — пёстрой нарядной красотой, а руку — гладкостью шёлковой вышивки, бархатистостью шерсти, мягкой проволокой кружев. В советские годы всё это считалось мещанством и нещадно истреблялось, но, слава Богу, вырвали не с корнями. Всё живо, всё дышит.