Фантастика в поисках новых смыслов

На страницах литературной полосы «Энергия слова» мы часто обращаемся к мнениям писателей. Безусловно, это важно. Но не менее важно и мнение читателя — такого же участника литературного процесса. Поэтому сегодня мы решили поговорить об одном из самых популярных литературных жанров в России — фантастике. Наш собеседник — настоящий фанат литературы, филолог, генеральный директор телекомпании «ОТВ» Антон СТУЛИКОВ, который не пропускает ни одной фантастической новинки.

— Давайте начну с небольшого программного утверждения — «чукча не писатель, чукча читатель». Это я про себя, — рассказывает Антон Николаевич. — Я потребитель текстов. Я плачу деньги за чтение книг, которые доставляют мне удовольствие как в плане развлечения, так и развития.

— Раньше, например, у фантастов был ярко выраженный социальный и политический вызов… А сейчас?

— У какого писателя нет социального, политического, да хоть эротического, но вызова? Фантастика — это всегда утопия. Или антиутопия. Но если говорить про борьбу с коммунистическим или другим режимом, накал, конечно, снизился. И не могу сказать, что это пошло в минус жанру. Но это совсем не принципиально. Гораздо важнее, что сменилась парадигма. Это не политика — это социология. Те темы, которые поднимали Обручев, Беляев, Ефремов, Абрамов,сменились на другие. В этом смысле «Повелитель Мух» Голдинга или «Волхв» Фаулза — не меньшая фантастика, я уж не говорю об Оруэлле. И в отечественной фантастике — это всё, конечно, пошло от Стругацких. Суть не в том, что ничего нельзя было говорить и печатать. Просто это надо было сделать качественно. Прочитайте «Перевал» Кира Булычёва. Это вроде сказка, но если вдуматься — там невероятные, интересные и глубокие вещи, связанные со становлением общества и развитием лирического героя. Булычёв открывается для нас как совершенно иной писатель. Его Алиса Селезнёва прекрасна, но это совершенно попсовая история. И, конечно, всё-таки должен признать, что вызова сегодня в фантастике намного меньше, чем было раньше. Но это не про политику, это про проработку сюжетов, мотиваций, психологии. Вспомните Станислава Лема со своей трилогией, я имею в виду «Солярис», «Эдем», «Непобедимый»: он рассказывал вещи, которые, извините, относились даже не к нам, а к Польше, но, тем не менее, это была история цивилизации.

— Получается, сейчас фантастика — это чтиво для отдыха?

— С одной стороны — да, но в то же время фантастика не стала мельчать, не превратилась в банальное и лёгкое чтиво. Когда Стругацкие писали «Пикник на обочине», «Трудно быть Богом», то это, конечно, был некий протест, социальный вызов. Но «Обитаемый остров» — чистый боевик. А продолжения: «Жук в муравейнике», и я уже не говорю про «Улитку на склоне» — произведения совсем другого уровня. Сейчас это переосмысление нашей действительности — мы глядим в то, что происходит, и ищем новые смыслы. Это попытка поставить человека в нестандартные условия и посмотреть, что с ним будет. Хотя есть при этом место для книг, которые завязаны на воспитании, и я считаю, «Игра Эндера» Орсона Скотта Карда — гениальнейшая вещь. У нас её переписывают, причём очень плохо. Например, Глуховский в книге «Метро 2033» взял и содрал финал с «Эндера». Зачем вот так в лоб? Придумай уж сам. Вообще, отмечу, что мы сталкиваемся с тем, что идёт очень большой поток совершенно «никаких» произведений. Это началось не сегодня — когда рухнул «железный занавес», в книжных магазинах появилось много хорошего, но вместе с тем — и это неизбежно — много мусора.

— Что зацепило из последнего?

— Цикл «Маски» Николая Метельского и Александр Громов «Вычислитель» — это молодые, но очень любопытные авторы. Я читаю практически все новинки. К слову, читаю электронные книги. Более того, считаю, что необходимо за них платить, а не просто скачивать бесплатно. Люди работали, творили, и это такая же работа, как любая другая. Но не люблю книги от женских авторов. Там всегда обязательно страдания, чувства, страсти. Вычурные и нечестные. Эротическое фэнтези — это приговор. Мне это не близко.

— Как считаете, на кого пытаются быть похожими нынешние фантасты? Ориентируются на отечественных классиков или на зарубежные образцы?

— Сложно сказать. Но мне кажется, что в этом смысле Сергей Лукьяненко — это своеобразный мостик от отечественной к зарубежной традиции, следом за которым пошли другие авторы: «Рыцари сорока островов» (крапивинская тема, по сути), «Лабиринт отражений» — целый жанр, ещё не ЛитРПГ, но почти. «Дозоры», цикл «Центрум», начатый с его «Заставы». Ещё с 90-х годов он стал создавать какой-то микс — с одной стороны, это вампиры, которые явно относятся не к отечественной традиции, а с другой — чувствуется влияние Владислава Крапивина и Кира Булычёва. И на стыке этих традиций у нашей современной фантастики складывается идентичность. Ну а про зарубежную… На эту тему можно говорить бесконечно, но Саймак («Что может быть проще времени» и «Заповедник гоблинов»), Хайнлайн, Дик, упомянутый Кард. Но моя личная любовь — Желязны «Бог Света» (в других переводах «Князь Света»). А в целом не было бы Жюля Верна и Герберта Уэлса, не было бы Обручева и Беляева.

• Опубликовано в №234 от 15.12.2017 под заголовком «В поисках новых смыслов»