Книга-судьба: лирика Александра Пушкина

Наталия Терещенко, член Центрального совета Ассоциации космонавтики России, член Союза театральных деятелей РФ:

— Война. Новороссийск. Мне 11 лет… Поскольку эвакуация в тыл с Черноморского побережья шла в основном через Новороссийск, город был переполнен. Зная об этом, фашисты атаковали Новороссийск ежедневно. Бомбёжки. Пожары… В один из дней слышим: «Горит главная городская библиотека!»

Семья у нас была книгочейная, поэтому сразу побежали туда — на помощь.

Бог мой, во что превратилась библиотека, в которую ещё совсем маленькую впервые привела меня мама! Окна выбиты. Здание горит. Вниз по склону к морю течёт чёрная вода (огонь пытались тушить), а в этом чёрном ручье — разорванные, обожжённые страницы книг. Я бежала вдоль ручья и понимала: спасать тут нечего. И вдруг, в самом низу склона — томик в зелёной обложке. Пушкин. Книжка сильно пострадала. Грязная. Мокрые страницы слиплись. Но — её ещё можно было спасти.

Пока сушила книгу на солнце, читала. Не знаю почему — особенно понравилось стихотворение «Паж»:

• «Пятнадцать лет мне скоро минет,
• Дождусь ли радостного дня?..»

Может, оттого, что возраст совпадал — ощущения лирического героя и мои собственные были так близки, что я мгновенно выучила это стихотворение наизусть.

… Всю оккупацию был этот томик со мной. Он и сейчас в целости-сохранности у родственников в Новороссийске (бумага только коричневая от времени). Но с пушкинской поэзией я ещё не раз пересекалась очень лично. В юношеские годы я записала стихотворение «Паж» и вручила его в качестве подарка мальчику, который мне сильно нравился. А когда закончила ГИТИС и стала актрисой… Нет, мне не довелось играть в спектаклях по Пушкину. Я читала Пушкина в кинотеатрах, перед началом сеансов. В то время это было очень популярно и востребовано. Очень часто читала моего любимого «Пажа» — у меня и облик был подходящий: внешность в молодости была почти «пацанская».

И актрисой я, получается, стала тоже неслучайно. В день пожара в новороссийской библиотеке я спасла, вообще-то, две книги — второй была «Работа актёра над собой» Станиславского. Книга на тот момент была мне ещё неведома, но имя выдающегося реформатора театра Станиславского, в силу увлечённости сценой, я уже знала. Даже тогда, ребёнком…