«Послушный мальчик. Но с характером»
31 мая 2014, 00:09
«Он просит бури». Самодурова называли танцовщиком экстремальных состояний. Но сегодня, чтобы создавать свои стильные и экспрессивные балеты, ему нужны иногда эти мгновения тишины. Фото Полины Стадник
Благодаря Самодурову в год 100-летия уральского балета можно говорить не только о его славной истории, но и амбициозных перспективах. Он сделал наш балет явлением в театральной России. Однако сам говорить об этом был не склонен. То и дело порывался в класс, на репетицию. Односложные ответы объяснял: «Извините. Премьера. Коплю силы». Почти не обещал поискать дома фотографии детства и юности: «Когда?..».
Он был явно не здесь, а где-то со своей приближающейся премьерой, о чём из суеверия говорить не принято. И тогда я рискнула начать разговор вовсе не с балета.
Досье «ОГ»
- Вячеслав Владимирович Самодуров
- Родился 19 мая 1974 году в Таллине.
- Окончил Академию русского балета им. А.Я.Вагановой.
- Карьера танцовщика началась в 1992 г. в Мариинском театре.
- С 2000 г. премьер Национального балета Нидерландов.
- С 2003 г. премьер Королевского балета Ковент-Гарден.
- С 2011 г. художественный руководитель балета Екатеринбургского театра оперы и балета.
- Свои первые балеты поставил в 2010 г. «Минорные сонаты» на музыку Скарлатти (Михайловский театр) и «Trip Trac» (Ковент-Гарден).
- Лауреат Национальной театральной премии «Золотая маска» (2014 г.).
Наслышана, что вы всерьёз увлечены наукой. Значит ли это, что могло не быть хореографа Вячеслава Самодурова?
Нет, наука только хобби. Правда, достаточно серьёзное. Наука ведь определяет мировоззрение человека. Чем больше мы знаем тем точнее понимаем, как функционирует мир, каково наше место в нём. Это всегда интересно.
Выражается ли это в хорео-графии? Сам себе задаю этот вопрос. Думаю: на каком-то уровне да. Хореограф воспринимает жизнь в динамике. А наука она как раз о динамике: мир вечно и постоянно изменяется. Быстро или медленно.
Интересно, как конкретно вы погружаетесь в пространство науки?
Методом научного тыка. Читаю научные публикации. Плюс Интернет. Плюс литература. Но в свободное от балета время.
Значит, мир не потерял бы вас как хореографа?
Но опасность такая существовала. У меня было другое увлечение фотография. Это было даже серьёзнее. Увлечение не прошло, просто на фотографию сейчас нет времени. Балет вне конкуренции.
В рубрике «Персона» мы рассказываем о людях успешных, состоявшихся. Стало быть правильно нашедших свою «точку опоры». В какой момент это случилось с вами? Это девчонки «с горшка» мечтают о балете, а...
...а меня в балет привели за руку. До этого я занимался фигурным катанием. В ЦСКА. Нравилось. Но занимался я неуспешно. Поскольку отец у меня военный, его перевели в Петербург. И уже там меня отвели в балетную школу. В Вагановскую.
А вы говорили «Не хочу»?
Нет, я был очень послушный. Без протестов.
Стоп! А если бы отвели в математическую школу?
Для этого я достаточно рассеянный человек.
Вернёмся к обретению «точки опоры». Это случилось всё-таки...
Наверное, в школе. Через театр. Театр мне всегда нравился. Учениками Вагановской академии балета мы постоянно были заняты в спектаклях Мариинки. Мне очень нравилось, как ставят свет, как опускаются и поднимаются декорации. А ещё большое количество помещений в театре, особенно под сценой. Почти лабиринт. Всё это имело свою магию. В конечном счёте и сказалось.
Хореограф должен уметь не только сочинить танец, но и показать его. Фото Полины Стадник
К сожалению, мы не знали вас как танцовщика... Критика писала, что «герои Самодурова не ведают рефлексии», прочили на роль Гамлета. А вам самому что памятно? Особо значимое в жизни сознание фиксирует обычно «вспышками», моментами счастья.
В каждом театре, где я работал, случались моменты важные, определяющие. Мне кажется даже, что «момент счастья» это не отдельная партия вовсе, а сам процесс работы. Каждый танцовщик, подобно Даниле-мастеру, шлифует прежде всего себя. У каждого собственные представления, как он должен танцевать, какого типа танцовщиком хочет быть. У меня, на протяжении танцевальной карьеры, эти представления менялись. Меняются представления начинаешь менять себя. И чем больше у человека в профессии таких поворотных моментов, тем большего он достигает.
Ну в вашей-то карьере поворотных моментов было немало. От сольных партий в Мариинке до положения премьера в Королевском балете Ковент-Гарден. От принцев в «Золушке» и «Щелкунчике» до Вронского, драматической партии в балете «Юноша и Смерть»...
Знаете, я вообще не обсуждал бы балет в сфере образов. Вот это русское. Русские танцуют образы. А предназначение артиста танцевать прежде всего хореографию, музыку. Гершензон, писатель и переводчик, сказал однажды: «Пошлость искать в балете сюжет, то есть то, чего там по природе балетной и быть не должно». Конечно, есть и сюжетные балеты, но образ должен выражаться через хореографию, а не через «бровки домиком». Это моё убеждение. И оно касается разных балетных школ. Их, кстати, не так безумно много, как об этом традиционно пишут, сочиняя некую школу у каждого выдающегося танцовщика или хореографа. Школ на самом деле три наша, Вагановская, французская и школа Нью-Йорк-сити балет (школа Баланчина).
Я был воспитан Вагановской академией, перед глазами Мариинский театр. Это сформировало во мне типичное представление, как должен выглядеть русский танцовщик. Но в конце 1990-х, когда я работал в Мариинке, в театр пришло много другой, новой хореографии Ролан Пети, Джордж Баланчин, Алексей Ратманский. Это было очень интересно и подтолкнуло меня искать большего. Тогда я и уехал в Амстердам, в Национальный балет Нидерландов театр, который известен разно-образным репертуаром и высоким качеством труппы.
Уехали на Запад. Были успешны. Большинство людей в такой ситуации «там» и остаются. Поскольку «там» элементарно жить комфортнее. А вы делаете ещё один неожиданный пируэт. Приезжаете работать на Урал, в Екатеринбург. Нет, вы не кажетесь «послушным мальчиком».
Я послушный. Но с характером. Екатеринбургский театр предоставил уникальную возможность возглавить труппу, что для хореографа подарок судьбы. Подобно тому как артисты, выходя раз за разом на сцену, шлифуют своё мастерство, хореограф через репетиции, от спектакля к спектаклю ограняет себя. Но возможность постоянно работать с артистами, пробовать, смотреть, что удачно, что неудачно такой шанс мало кому выпадает. Драма профессии. Это раньше хореограф мог создавать балет годами. Сейчас если у вас есть три месяца на создание трёхактного балета, вы счастливый человек. На «Ромео и Джульетту» в Антверпене (премьера только что состоялась) в общей сложности у меня было два месяца репетиционного периода. И то сказали: радуйся!..
Интересно: как Вячеслав Самодуров, знающий толк в искусстве фотографии, запечатлел бы сам себя на репетиции? Фото Полины Стадник.
Первое впечатление от екатеринбургской труппы помните? Это же был и ваш дебют как художественного руководителя балета. Вы смотрели на них. Они на вас. И понимали, что у вас нет «руководящего опыта». Что вы пока такой же танцовщик, по сути, как и они...
Нелегко было. И труппе, и мне. Хореограф ставит, отталкиваясь от уже пройденного материала. А это в основном национальная, так называемая базовая хореография. Русская классика. Балеты Фокина. На этом репертуар российских провинциальных театров чаще всего заканчивается. А транснациональная база, хореография, которая определяет мышление артиста, продолжается большим количеством других фамилий, о которых, безусловно, артисты слышали, наверное видели. Но никогда не танцевали. А пока не танцуешь, пока тело не почувствует сложно понять, что от тебя хотят. А это же Баланчин, Форсайт, Аштон, Макмиллан... Каждый хореограф привносил своё понимание музыки, сюжетности, ритма. И то, как, собственно говоря, нужно работать ногами.
Надо было освоить этот фундамент, а уж потом стараться положить и «собственный кирпичик». Но когда люди не имеют даже представления о том, на что ты кладёшь свой «кирпичик», очень трудно что-либо сделать. Поначалу. Но мне кажется, вместе с труппой мы как-то что-то «зацементировали». И трудный этап проскочили довольно быстро. Могло быть болезненнее.
Несколько лет до вашего приезда театр был любим в основном как оперный. Балет шёл «вторым номером». Банальный репертуар «Жизель», «Лебединое», «Шопениана»... В труппе элементарно не хватало кордебалета. Помню, с какой гордостью директор театра сказал однажды: для «сцены теней» в «Баядерке» у нас есть наконец необходимые 24 артиста. Не посещала отчаянная мысль: куда я приехал?
Ощущение отчаяния бывает у всех людей, что бы они ни делали. Главное перескакивать эти моменты...
Из творческих профессий «хореограф» самая призрачная. Художник создаёт картину. Писатель текст. Материально, осязаемо. В вашей профессии общеизвестны только «пляшущие человечки» Петипа его система записи балетов. У кого из хореографов ещё его творения зафиксированы на бумаге? Всё передаётся «из рук в руки». Но вот сложнейший ваш «Cantus Arcticus». Балет, где много девушек-птиц. У всех разные движения. Как это можно зафиксировать?
Сегодня хореографию уже можно записывать есть нотации Лабана, Банеша, графические системы записи движений на бумаге. Довольно сложно. Но в Королевском балете и в Нидерландах, и в Великобритании все балеты записываются. Есть даже специальная профессия «хореолог»: люди только тем и занимаются, что записывают балеты.
Впервые слышу!
В России этого нет, к сожалению. А надо бы. Тем более сейчас, когда рождается немало современных балетов... Но как-то существуем. Как-то передаём свои идеи. Ассистенты есть. Педагоги.
Вы третий год в Екатеринбургском оперном. Что ни шаг то событие. Пластическое переложение «Любовного напитка» Доницетти (кто бы ещё рискнул из любимейшего зрителем оперного сюжета сделать современный балет?!)... Балет «Н2О» на заводе, прямо в цехе, в рамках Биеннале современного искусства... «Dance-платформы», дающие шанс молодым хореографам России и мира поставить что-то с труппой театра... Но спрошу провокационно: вам-то «Dance-платформы» зачем? Творцы по определению эгоистичны. А вы на «платформах» взращиваете, по сути, конкурентов себе...
Ну и на это можно посмотреть (улыбается) с эгоистической точки зрения. Во-первых, интересно. Интересно быть созидателем, хотя бы даже так косвенно. Во-вторых, в театре в это время возникает особая творческая атмосфера. В неё погружены все! Когда ставишь сам охватить работой можешь только часть труппы, а во время «Dance-платформ» хореографы работают индивидуально с большим количеством артистов. И артисты не закованы в цепи одного хореографа. Они имеют возможность понять другие идеи, иную пластику. Это творческий опыт. Очень полезный.
Вообще, это же здорово! Все артисты в зале. Потеют. Напрягают мозги. Мне кажется, такое напряжение уже оказало благотворное влияние на труппу. Для молодёжи «Dance-платформы» шанс. Кому-то в классическом спектакле мы, может, ещё и не доверим большую партию, а здесь есть возможность выйти на сцену с сольным номером или дуэтом. Показаться на крупном плане. Образно говоря, это «проверка боем».
Коллеги по театру поделились редким фото Вячеслава Самодурова. 2013 г. Германия. Комментарий: «Просто для восхищения. Упоительно точно и умопомрачительно выворотно» (выворотность, способность к свободному развёртыванию ноги от бедра до кончиков пальцев одна из базовых в классическом балете). Фото Сергея Гутника.
А что считаете самой большой личной победой за это время?
Труппа стала более восприимчива, творчески энергична. Работа с хореографом сплошная система проб и ошибок. Эксперимент и риск. Это совсем не то, когда артист осваивает известную, готовую хореографию. Её надо просто выучить и хорошо станцевать. А здесь приходится что-то сделать много-много раз, но может так статься, что для сцены, для номера это вообще не пригодится. Вдруг какая-то связка движений окажется неудачной, немузыкальной... Но именно благодаря этой объёмной работе артисты стали восприимчивее к хореографии. Они начали танцевать.
На днях по ТВ шёл сериал про режиссёра Льва Додина. Оказывается, приступая к новой постановке, он ведёт многочасовые(!) разговоры с артистами. О пьесе, об авторе, об эпохе, аналогиях с современностью...
В драматическом театре это более востребовано. В балете, наверное, тоже надо, особенно когда ставишь сюжетный балет. Сейчас в Антверпене я ставил «Ромео и Джульетту» честно говоря: только два человека... Нет (улыбается), не прочитали Шекспира, а посмотрели фильм!.. Правда, в итоге это не сказалось на качестве игры.
Хореография соотношение движения с музыкой. Надо слушать прежде всего её. Понимать, что хореограф хочет в ней услышать. Хороший артист накладывает ещё и то, что сам слышит. Всё это разные пласты. Не зря в Нью-Йорк-сити балете, основанном великим Баланчиным и где артисты постоянно сталкиваются с очень разной музыкой, по качеству танца видно это умная труппа. Артисты очень хорошо понимают, ЧТО танцуют.
Что касается нашей труппы, артисты уже не позируют. Они осознали: танец не красивые позы только, это движение. Переход от одного состояния к другому. Они начали танцевать.
Получается, у вас ещё и дар педагога. На конкурс «Большой балет» телеканала «Культура» в 2013 году вы отправили совсем молодых Ларису Люшину и Андрея Сорокина. Они сами рассказывали: вы наставляли их «Едете не побеждать, а учиться». Конечно, рядом с дуэтами столичных театров они выглядели слабее. Но когда вернулись из Москвы, эмоционально в них не было ощущения провала. Значит, вы что-то угадали?
Они молоды. Им было не страшно проигрывать. Зато приобрести они могли многое. Мэтры отечественной и мировой хореографии, члены жюри, предъявили им те же требования, что и мы здесь, но предъявили очень жёстко. Например, им сказали: надо танцевать выразительно. Не в смысле улыбки, а в смысле энергии, которую артист посылает в зал. Больше лучше. Но это не значит, что надо наотмашь «рубить топором». Энергия может быть разного качества
Низкие баллы. Взыскательные оценки и советы. Это была суровая школа, но школа. Лариса и Андрей талантливы восприимчивые, любознательные. Это те артисты, в которых на тот момент стоило сделать инвестиции. Лариса начинала в кордебалете. Сейчас она солистка. Андрей пробует силы в «Dance-платформах».
А могут быть у худрука любимчики?
(задумывается). Не знаю...
А у вас есть?
Я всех люблю.
А вы из какого типа руководителей? «Делай как я» или «Делай как я сказал»...
Э... (смеётся). Лучше артистов спросите. Но думаю: не без элементов давления с моей стороны. Надеюсь, разумного.
А увлечение фотографией? Насколько логичным был этот поворот судьбы? Внешне вроде бы «да». Балет и фотография искусства визуальные. Равно лишённые «права голоса». У вас было две серьёзные фотовыставки в Санкт-Петербурге и Лондоне. Название одной опять же говорящее: «Архитектура тела»...
Мне хотелось как-то отойти от балета. Я понимал, что заканчиваю танцевать. И вообще, на тот момент я пресытился театром. Очень серьёзно рассматривал фотографию как своё будущее. Что снимал? Балет, архитектуру. В Ковент-Гарден удалось сделать несколько удачных фотографий. Это была студийная съёмка, но интересная. Я ещё искал свою тему. Не знаю, что бы я снимал сейчас... Как-то так случилось, что практически одновременно я начал ставить балеты. И хореография перевесила. Не оставила времени для фотографии.
Вернёмся к балету? На нынешнем Национальном театральном фестивале екатеринбургский балет произвёл фурор. Четыре «Золотые маски»! Одна из них ваша персональная как лучшему хореографу. Кстати, «маска» у вас дома или...
В театре. Что мне с ней делать? Что она будет пылиться? Мне важен сам факт, а не предметное его подтверждение.
На вручении, на фоне многих дежурных благодарностей, которые прозвучали от других, вы сказали вполне конкретную фразу: «С такой труппой можно и дальше делать интересные проекты».
И это было искренне. Благодаря нынешнему состоянию труппы я нацелился на очень амбициозный проект балет «Цветоделика». Многие творческие натуры воспринимают окружающий мир цветным. Композиторы часто видят «в цвете» свою музыку. Для меня танец тоже наполнен красками. Попытаюсь подчеркнуть сакральный момент перехода одного цвета в другой и передать магию рождения нового оттенка.
Сложно и просто. Три акта танцев. Интенсивных. Первый акт на музыку Чайковского реминисценция романтического балета. Во втором, под действием современной музыки Арво Пярта, настроения становятся более радикальными. Музыка третьего акта концерт для клавесина Франсиса Пуленка. Слушается провокационно и эротично. Посмотрим, что получится. Но, конечно, «Цветоделику» можно ставить только с труппой, которая готова преодолевать себя, потому что танцы сложные, основанные на классике, «на пальцах». В общем, испытание и для меня, и для артистов.
Слава, эффективность вашего, даже столь недолгого пока, пребывания на Урале заставила некоторых говорить об «опасности» превращения екатеринбургского балета в «театр Самодурова»...
Не комментирую. Время покажет. Но теоретически, если во главе труппы сильная личность, то это только плюс. Если же слабый человек, то горе труппе. В любом случае, если хореограф ещё и руководитель труппы, не надо заполонять собою всё. Нужно оставлять место и для другого репертуара. Это с одной стороны. С другой: для меня «хореограф» и «художественный руководитель» не разные ипостаси. Не может так быть: до обеда ты хореограф, после обеда худрук. В классе, при постановке танца, на репетиции, две твои ипостаси соединяются как нигде.
То есть авторского театра в нашем балете не надо бояться?
Я работал в труппах, вектора развития которых, так сложилось исторически, обозначили отдельные личности. Они гордость этих театров. Например, Мариинка это «дом Петипа». Судьбу и стиль национального балета Нидерландов определил Ханс ван Манен. В Ковент-Гарден это Аштон и Макмиллан. Именно эти балетмейстеры сделали эти театры особыми. Выделили их из большинства других. Создали стиль трупп, который переходит уже в классику. Они создали мировоззрение своих артистов. Петипа, Аштона, Макмиллана давно уже нет. Но Ханс ван Манен жив-здоров. Регулярно ставит спектакли в Голландском национальном балете. Смотришь на сцену мурашки по коже. А когда этот человек рядом с тобой поверьте, это ощущается совсем по-особому. Это некая творческая доминанта. Сила, которая движет театр...
Блиц-опрос
Говорят, вы интеллектуал в выборе чтения. Читаете Гессе. А сегодня вечером?
Перестал читать беллетристику. Читаю только научную литературу. А сегодня вечером вообще не до чтения. Мозг занят только придумыванием спектакля.
Любимое время суток?
Точно не утро.
"На недельку до второго я уеду в Комарово...«. А что для вас может быть местом и способом полноценного отдыха?
На отдыхе мы компенсируем то, чего нам не хватало. Много активности переключаешься на покой. Если работал, напрягался на одном месте хочется куда-то уехать. Всё зависит от ситуации.
При постоянных переездах есть вещи, которые вы обязательно перевозите с собой?
Я не привязан к вещам. Чем меньше их тем лучше.
Предпочтительная скорость? Пешком. На машине. Поезд. Самолёт.
Люблю много ходить пешком. Но (улыбается) от самолёта тоже не откажусь.
Любимая и нелюбимая работа по дому?
Любимых работ по дому нет. Разве что... готовить.
Тогда вопрос уточняющий: были ли профессиональные ограничения в еде?
Большая трагедия моей жизни! Я любил поесть. К тому же склонен к полноте. Надо было жёстко следить за диетой.
Где в Екатеринбурге бываете как зритель?
В Оперном театре. Почти каждый вечер.
Переходя улицу, перебегаете на «красный свет»? Можете себе такое позволить?
Конечно.
А на что в жизни есть табу?
Трудно сказать... Глубокий вопрос.
Стихи в юности писали?
Две строчки (смеётся).
Место, где вы наиболее адекватны самому себе?
Я везде себя комфортно, уютно чувствую. «Для вида» не напрягаюсь.
День проходит по принципу «как пойдёт». Или у вас есть ежедневник?
У меня есть компьютер.
Какую музыку слушаете в машине?
В зависимости от настроения. Я «всеядный».
Жизненное кредо?
Жизнь это движение. То, что есть сегодня, рано или поздно закончится. Но! Будет что-то другое...