Вячеслав Самодуров давно для всех – ожидаемая неожиданность. После взлета, который с его приходом совершил уральский балет, после его «Золотых Масок», балета «H2O» на площадке завода «Уралтрансмаш», серии международных «Dance-платформ» уже, кажется, трудно чему-то удивиться в смысле хореографии. Да и не только с ней. Не так давно, например, на сцене этого театра в рамках проекта «Русский балет навсегда» один из хореографических номеров шел не в музыкальном сопровождении, а под… арифметический счет. Лаконичный. Жесткий. Ритмичный. Оказалось, и он может стать музыкой! Нечто подобное происходит на нынешней премьере Вячеслава Самодурова. Только он снова поразил. «Sextus Propertius» идет под сопровождение… пишущих машинок.
Имя спектаклю дал Секст Проперций, древнеримский поэт. До наших дней дошли четыре книги его элегий. Текст одной из них и использовал композитор Алексей Сысоев, который написал музыку по заказу Урал Балета. В партитуру для струнных, синтезатора, ударных и фонограммы композитор ввел партии чтецов, которые произносят текст Проперция. В роли чтецов – артисты хора, которые одновременно (неожиданности не закончились!) «играют» на печатных машинках. Кстати, пишущими машинками для спектакля поделились жители Екатеринбурга.
Что касается хореографии, как всегда у Вячеслава Самодурова – это абсолютная магия и почти гипноз. Глаз не оторвать. Потрясение – от возможностей человеческого тела. А еще – от того, насколько же он, хрупкий смертный человек, способен выразить почти вселенскую мощь. В балете нет намеков на античность, нет прямой связи с элегиями Проперция. Таков замысел. Как музыка не иллюстрирует стихи, так и происходящее на сцене – не комментарий к музыке. Все вступает со всем в сложную реакцию. А хореограф, как всегда, предпочитает концентрированное движение. И потому каждый из одиннадцати участников танцевального ансамбля в какой-то момент становится солистом.
х х х
Оставлю без описания третью миниатюру – «Венгерские танцы». Хотя бы потому, что музыкальный сборник-шедевр Брамса на слуху у всех. И все 20 с лишним мелодий сборника настолько танцевальны, что каждый слушатель неизбежно «видит» свой танец. Постановка Антона Пимонова дает шанс сравнить «свое» с тем, как увидел эту музыку хореограф. И хотя автор предпочел «не связывать артистов и зрителей фольклорными аллюзиями» и, кроме отдельных позировок из словаря народно-сценического танца, не внес в балет ничего венгерского, пряные национальные акценты зритель все-таки чувствует. Но ключевое слово – танцы!
Три авторские миниатюры разных хореографов, три мини-спектакля настолько самобытны, что всякий раз требуют от зрителя душевной перенастройки. Но это та работа сердца и ума, которая возвышает. То же можно сказать и о труппе. Она мощно преуспела под руководством и с хореграфией Вячеслава Самодурова. Теперь наступил момент, когда, не отменяя созданного, завоеванного, можно чуть-чуть «изменить траекторию». С новым лидером – Максимом Петровым. Ну а работать с приглашенными хореографами уровня Антона Пимонова, солиста Мариинки, Урал Балет давно уже держит за правило.
Сергей КУРПАТОВ, хормейстер:
– Для артистов хора это была непростая задача – выучить ритмически сложную партитуру «Sextus Propertius». Если учесть, что многие из нас прежде никогда не печатали на машинках, сложность увеличивалась вдвойне. Учились. Приходили в хоровой класс, расставляли шесть печатных машинок и занимались по три часа каждый день. Слаженности, синхронности добивались по метроному: все темпы указаны в партитуре. Артисты хора никогда этим прежде не занимались. Но нам сказали: «Будете «играть» на печатных машинках». «Ладно, попробуем». Машинки старого образца, неэлектрические. Да, все сегодня владеют компьютерной клавиатурой. Но в старой пишущей машинке и удар по клавишам другой – жесткий. Привыкали. Сложно, но очень интересно. Было много репетиций. Особенная сложность – репетиции с оркестром.
Работаем по дирижеру. Машинки подзвучиваются отдельным микрофоном. А еще в партитуре вместо вокала прописан шепот. Мы шепчем текст поэта Проперция, наложенный на ритмическую партитуру. Тоже через микрофон. Работать на пишущих машинках и одновременно шептать, синхронизироваться с дирижером, тем более с оркестром – невероятно сложно. Для нас это абсолютно новый опыт. Первый.