«Эшелон» на Восток: в столице Урала представили нетипичную постановку об эвакуации

В Екатеринбургском театре юного зрителя состоялась премьера спектакля «Эшелон», поставленного по пьесе Михаила Рощина. В основу положены детские воспоминания автора о том, как их – детей и женщин - грузили в эвакуацию. Рощин запомнил суету и разговоры взрослых, что "всё это ненадолго". Поезд ехал почти 2 месяца...

Война. Конец 1941 года, немец уже стоит на подступах к Москве. В вагонах-теплушках, которые «испокон веку возили солдат и лошадей» увозят подальше от врага самое ценное: детей, женщин и токарные станки. Вагонный военный быт – нары вдоль стен, прорубленная дырка в полу вместо уборной, грязь, холод и… жизнь.

Двадцать душ, пытающихся придать своему существованию осмысленность с помощью ежедневных ритуалов, наладить хоть какую-то видимость общества. Кто-то делает утреннюю зарядку, кто-то поддерживает чистоту в вагоне с помощью метелки. Все на взводе и бесконечно устали. Даже не от условий – от безвременья. Сводок с фронта никто не дает, внешний мир скукожился до размеров эшелона. Единственным способом понять, что вселенная не остановилась, является утренний осмотр карты, на которой отмечают, сколько поезд прошел за ночь. Мало. Очень мало.

Для московского режиссера Ксении Кузнецовой это вторая постановка для ТЮЗа после «Евгения Онегина». По ее словам, местные актеры показались ей способными реализовать задумку на высоком уровне, а значит, спектакль «разложится на труппу». В постановке заняты как народные артисты – Любовь Ворожцова и Владимир Нестеров, так и актеры, только в прошлом году выпустившиеся из театрального института.

– Если вы понимаете, что хватит веселиться и развлекаться, и пора подумать о чем-то сущностно важном, если вы в той стадии, когда вам театр нужен для разговора с вашей душой, то приходите. Здесь очень серьезное нагромождение человеческих, житейских переживаний, – рассказывает Ксения Кузнецова.

Задачей режиссера было показать, как максимально разные люди волею судеб оказались заперты в маленьком пространстве эшелонного вагона. Вот пожилая еврейка (Любовь Ворожцова) постоянно причитает о том, что она «сойдет с поезда», девушка Нина (Елена Стражникова) мечтает о вкусной «какаве» и беспокоится за мужа и сына, а прямолинейная заводчанка Маша (Анастасия Афанасьева) неожиданно находит подругу в лице модной москвички Лавры (Василиса Борок). Вряд ли они все пересеклись бы в мирной жизни, но общее горе заставляет понять чаяния другого.

– Сложность в исполнении моей роли была в том, что вроде бы текста немного, а вот организовать свое тело во время пауз в повествовании оказалось той еще задачей, – говорит Любовь Ворожцова. – Поскольку мне предстояло сыграть непростого персонажа, то я специально ходила в еврейскую семью, где почерпнула материал для характера моей героини – женщины, которая родилась еще в девятнадцатом веке.

Вагон застыл в безвременье, и это подчеркивается работой композитора Александра Жемчужникова. В спектакле нет музыкального сопровождения в традиционном смысле этого слова – вместо него роль музыки играют людские голоса. Кашель, сонное бормотание, вздохи и естественные звуки уборной. Затем, по ходу повествования, музыка нарастает, становится громче и отражает настроение людей. Вот звучит какая-то джазовая мелодия, после встречи с другим эшелоном, а затем лишь изредка раздаются отдельные музыкальные напевы, превращающиеся в мощное крещендо в финальной сцене. И все это без использования фонограммы – все мелодии а капелла исполняют артисты театра.

Одним из своих соавторов режиссер Ксения Кузнецова называет художника-сценографа Владимира Кравцева, который подготовил экранный мир героев. Вместо того чтобы помещать актеров на одномерные нары и заставлять греть руки у бутафорской печки, художник придумал и воплотил на сцене сложную трехъярусную металлическую конструкцию, которая одновременно символизирует и нары, и пространство между ними. При этом вагонное пространство как бы разворачивается в высоту, что позволяет происходить действию сразу по всей сцене.

И это работает. В начале спектакля зритель не может уследить за всеми действующими лицами, пока фокус повествования не смещается на главных персонажей. Герои бегают по металлическим ярусам, дерутся, принимают пищу. Через несколько минут становится понятно, какая социальная структура у этого вагона, где расположились отдельные семьи.

Еще одной находкой художника стали спецэффекты. Для этого спектакля были приобретены форсунки, которые отделяют сцену от зрителя стеной дождя. Они настроены таким образом, чтобы превратить лиричный дождь в грузные потоки воды, стекающие по крыше вагона.

Вода вообще играет довольно важную роль в повествовании: с утра весь вагон толпится у ведра, с помощью воды один из героев перерождается из чужака в часть вагонного сообщества, а уже упомянутый поток разделяет мир на обычный и эшелонный. Вода – это жизнь. Лейтмотив постановки – жизнь. Жизнь не прекращается даже в самые черные времена. Так и здесь, когда в вагоне рождается ребенок, на борту гордо напишут «Здесь родился Вася Есенюк». 

Спектакль можно посетить по Пушкинской карте.

• Опубликовано в №59 от 22.03.2023