«Иди, Людмила, командуй в костюмерный цех»

В нашем проекте "Люди театра" было бы непростительно обойти стороной один из самых интересных театральных цехов – костюмерный. Людмила Орлова служит в Театре оперы и балета больше 40 лет. Без неё совершенно невозможно представить ни один спектакль этого коллектива – каждый вечер она на посту, в каждой постановке она отвечает за то, как будут выглядеть солистки.

Проходим в костюмерную через небольшой коридор – здесь по обеим сторонам на крючках уже приготовлены платья для балета «Ромео и Джульетта», над каждым этикетка с фамилией артистки. Людмила Андреевна встречает нас на пороге своих владений, хотя на первый взгляд кажется, что это очень маленький кабинетик с гладильной доской, рабочим столом, уголком для шитья. Мы даже начали немного переживать – где же сами костюмы?… Тут наша героиня открывает почти потайную дверь, а за ней длинными рядами висят пачки, корсеты, блузы, нарядные платья. Не знаешь, с чего начать рассматривать это богатство – с красочного «Дон Кихота», классического «Лебединого озера», золотомасочной «Пахиты»… Костюмы висят так плотно, что если не ориентируешься, где какой находится, вероятно, можешь потратить на поиски целый день. Но Людмила Андреевна, конечно, знает всё это наизусть, хоть и признаётся: посчитать, сколько здесь костюмов – задача почти невыполнимая.

«Со стороны зала это красота, а здесь такая рутина…»

– Людмила Андреевна, в этом театре вряд ли можно найти человека опытнее вас?

– Есть несколько, кто, как и я, пришёл сюда больше 40 лет назад. Я устроилась в театр в 1978 году, но вовсе не костюмером. По профессии я полиграфист, а тут как раз дали объявление, что в театр таковой требуется. Здесь была небольшая машинка, на которой я печатала ноты для хора, оркестра, солистов. Потом машинка сломалась, а я… перешла в монтировочный цех.

– Там же обычно работают мужчины…

– Верно, но так уж сложилось. Я была мебельщиком – вычищала, мыла, приносила мебель на сцену. Работы было полно. Правда, компания у меня действительно попалась непростая, сами понимаете – коллектив мужской, мешала выпивка. Одни уходили – надо было набирать других, и так меня поставили начальником цеха. Как оказалось, почти на 20 лет. Наверное, и дальше бы работала, но начались проблемы с костюмерным цехом. Последней каплей стал день, когда мы не смогли начать спектакль, потому что потеряли платье… После этого меня вызвал директор и сказал «Иди, Людмила, командуй в костюмерный цех».

– Раньше бы ваша должность звучала как «одевальщица». Такое название принижает вашу профессию?

– Думаю да, костюмер точнее. Одевание всё-таки только часть нашей работы, но без неё тоже никак, ведь особенность женского костюма в том, что почти всегда застёжки находятся сзади. Кроме одевания, мы должны полностью подготовить костюм – постирать, нагладить, подшить, если требуется, потом разнести каждому артисту.

– По поводу стирки. Ведь раньше не было стиральных машинок, и столько костюмов стирали на руках?

– Конечно. Раньше и химчисток не было, да и сейчас мы не отдаём туда вещи – дорого. И далеко не каждый костюм, как вы понимаете, можно постирать в машинке. Вот у нас здесь есть кран, тут и стираем. Пачки, к примеру, часто приходится разбирать – в «Дон Кихоте» вообще ни одну полностью постирать нельзя. «Лебединое озеро» немножко попроще, сейчас я вам покажу – отпарываем лиф, снимаем все украшения, стираем, а потом снова пришиваем, собираем в один костюм.

– И так каждый раз?

– Конечно. Это большая и практически ежедневная работа. Со стороны зрительного зала это красота, праздник, а здесь такая рутина… Тяжело, когда массовые спектакли – скажем, «Баядерка» – его за один день не собрать, надо за каждым костюмом посмотреть, ещё и много новых девчонок вводится. Нужно всё померить – кому-то ушить, для кого-то распустить…

– Бывало ли, что костюм был испорчен? И что в таком случае делать?

– Бывало. Молчать! (смеётся). Розовую часть платья Чио-Чио-Сан постирали с чёрной юбкой. Потом убрали его подальше, чтобы никто не видел. На замену было ещё одно платье, и теперь в нём ходят обе артистки, исполняющие эту роль – нам повезло, что они одинаковой комплекции. А вообще мы стараемся спрашивать пошивочный цех – можно ли костюм стирать. Правда, нам чаще говорят, что стирать не надо совсем, но как можно?! Артисты же этим дышат! Особенно балетные…

«Главное, чтобы недалеко жила»

– Как строится ваш день, когда есть спектакль? Во сколько вы должны быть на рабочем месте?

– Смотря какой спектакль. Сегодня будет опера «Волшебная флейта», я её приготовила ещё вчера, она не тяжёлая. В этом случае можно прийти в 16:00. Затем мы одеваем артистов к началу, если в первом действии есть перемена – они приходят, быстро переодеваем костюм. Потом перерыв: артисты немного отдыхают, а мы уже готовим следующие костюмы. Особенно много переодеваний на балетных спектаклях, плюс девчонки просят зашить им костюм на спине – боятся, что может растегнуться.

– Наверняка бывают экстренные ситуации?

– Конечно. Тогда нам звонят – «Женская костюмерная, быстро на сцену с иголкой и ниткой!». Однажды шёл спектакль «Пиковая дама», последняя сцена, Герман вышел – а у него брюки лопнули! Такая была паника… Мы прибежали, слава богу, удалось быстро найти другие брюки! У женщин тоже всякое бывает. Поэтому мы стараемся дежурить на первом этаже, у нас всё наготове, а иначе пока с четвёртого этажа прибежишь…

– Когда театр отправляется на гастроли, костюмер едет вместе с коллективом?

– Обязательно. Мне кажется, я уже всё объездила – вплоть до Африки. Мы все костюмы пакуем, потом на месте приводим в должный вид – вся та же самая работа.

– Но на гастролях непредвиденных ситуаций может быть больше?

– Это да. Один раз грех был на мне. Мы поехали в Петербург со спектаклем «Тщетная предосторожность», вроде бы всё взяли, но тут оказывается, что нет целой четвёрки – четырёх костюмов для балерин! Вызываем балетмейстера, трясёмся! И он тут же меняет расположение артисток, старается выйти из ситуации. Но у нас это всё-таки единичные случаи.

– Вы и на фестивальные показы ездите – к примеру, на «Золотой маске» нервничаете больше?

– Артисты нервничают, нам тоже передаётся, но я стараюсь их успокаивать – «Всё будет хорошо, работайте как дома».

– Говорите это пока одеваете?

– Да, и это почти всегда так, настраиваем – обязательно похлопаешь, поцелуешь…

– Какого человека можете взять в костюмерный цех? Какими навыками он должен обладать?

– Главное, как ни удивительно, чтобы недалеко жила. Сами понимаете, спектакли заканчиваются поздно, а мы обязательно дожидаемся конца, собираем все костюмы и везём на склад. «Волшебная флейта», к примеру, идёт три часа, значит, закончится в 10 вечера. Пока ещё артисты поздравят друг друга, пообщаются с дирижёром и так далее, мы ждём. А в каникулы ещё и в каждый выходной по два спектакля, новогодние праздники вообще марафон… Насчёт навыков: нужно, чтобы костюмер умела шить – этой работы у нас много, ну и всё успевать. Я с мыслью о том, чтобы всё успеть, ложусь спать, и встаю с ней же. Думаю, кто у меня сегодня поёт, что я на неё надеваю, что у меня и где – голова не отдыхает (смеётся).

«Все спектакли смотрю из кулис»

– Сколько живёт театральный костюм?

– Пока живёт спектакль, даже если сильно изношен – стараемся сохранять, штопаем. Я когда пришла в театр, здесь были костюмы ещё с основания театра – «Царская невеста». Из чёрного бархата, с красивыми украшениями – воротниками, платками, шикарными коронами. Очень богатые и почти все целые! Сейчас всё это мы положили в сундуки, хотя и этого нельзя, потому что нет места хранить старые костюмы. Но как жалко!

– А спектакли вам удаётся смотреть?

– Вообще я всегда за сценой, но когда идут генеральные репетиции и нет перемены во время действия, тогда мы идём в зал, чтобы хоть немножко посмотреть. Целиком из зала не видишь почти ничего.

– Не обидно?

– Ну что делать, такая работа. Когда мне нравится опера или балет, смотрю из кулис в портале. Я люблю классическую оперу и классический балет. «Князь Игорь», «Дон Кихот», «Щелкунчик» – на них зритель будет всегда. Современные спектакли, скажу честно, мне нравятся не все. Ну вот одноактный балет «Наяда и рыбак» друзьям советую, там у меня, кстати, интересная работа – на солистке прямо во время действия меняется платье, есть секретик, но раскрывать не буду, пусть для зрителей это останется сюрпризом.

– На публику вы обращаете внимание – как меняется наряд зрителя?

– К нам сейчас, как правило, ходит довольно обыденно одетый зритель. Детей ведут в длинных красивых платьях, костюмах, а родители одеты попроще. Хотя я ещё помню, как в театр приходили в валенках – так, конечно, нельзя. У нас ведь люди не так часто ходят в театр, думаю, можно позволить себе прийти красивыми – показать себя.

• 

  

  

  

  

  

  

  

  

  

• Опубликовано в №221 от 30.11.2019