«Постоянно возвращался к этим секундам...»

25 лет назад (в 1990 году) обладателем Кубка мира по биатлону впервые стал спортсмен из нашей страны. Приятно, что это был свердловчанин — динамовец Сергей Чепиков, которому тогда было 23 года.

Этапов тогда было шесть, а программа соревнований состояла всего из двух гонок: индивидуальной (на 20 км) и спринтерской (на 10 км). Таким образом, каждый биатлонист мог выйти на старт максимум 12 раз. Чепиков из этих 12 гонок выиграл одну и ещё пять раз попал в призёры. В итоге он набрал 196 очков — на тот момент это был рекорд Кубков мира.

Сам Сергей Владимирович юбилейную дату чуть не пропустил.

— Я, конечно, никогда не забуду ту победу. Но про то, что в этом году 25 лет, совершенно не думал. Так что спасибо вам, обязательно как-нибудь это событие отмечу.

— Помните, как это было?

— Если честно, смешались в памяти два события — победа в сезоне 1989/1990 и в следующем — 1990/1991. Тогда непростое время было для страны, финансирование было слабым. И мы тогда отправились на Кубок мира без врача, массажистов, всяких там сервис-служб. С одним тренером, который занимался с нами и ходом, и стрельбой. Никто не готовил нам лыжи перед стартом — всё сами делали: смывали грязь, подбирали и наносили парафин. Потом уже тренер перед стартом проверял готовность, фтористые смеси на лыжи наносил. И — вперёд. Это сейчас с биатлонистами целая армия различных специалистов едет… Мы чувствовали колоссальную ответственность — просто за то, что нас отправили.

— В какой именно момент решилась судьба Кубка?

— Как раз 17 марта 1990 года: интрига тогда сохранялась до самого конца. У нас с норвежцем Эйриком Квалфоссом была очень маленькая разница в очках. Дышали друг другу в затылок на протяжении всех этапов Кубка мира… Так что всё решила последняя гонка — спринт. И вот я стою на старте. Пикает секундомер. А Квалфосс, который стартовал раньше меня, в этот момент уже прибежал на стрельбу стоя — на тот момент в спринте он шёл лидером. И вот он стреляет — попадает. Ещё раз — и снова в цель. Третий раз — в цель. И вдруг… два раза мажет. И в этот момент мне нужно стартовать. Я понял, что у меня есть шанс. Такой азарт появился! Понял, что надо гнать и нельзя мазать. Часто к этому мгновению возвращаюсь: секундомер пикает, он стреляет… Думаю, моё пристальное внимание тоже как-то повлияло на Эйрика. Он чувствовал — не мог не чувствовать! — мой внимательный и тяжёлый взгляд на затылке. Я, видимо, оказался чуть выносливее — смог собраться, не упустил шанс. Он с эмоциями, наверное, где-то не совладал. В итоге я финишировал раньше него, и вот тогда эмоции захлестнули. Между нами разница всего в четыре очка. Когда домой ехал, постоянно возвращался, конечно, к этим секундам на старте. А ещё вспоминал все самые сложные тренировки, моменты подготовки. Понимал, что всё это было не зря.

— Год спустя, в 1991-м, в Канаде вы повторили успех — вновь стали первым на Кубке мира. Никогда не задумывались, что помогало вам в те годы? Что приводило к победе?

— Задумывался, конечно. Первая причина — у каждого спортсмена есть «его время». Годы, когда он на пике, когда кажется, что ты всё можешь. Так вот: тогда, наверное, было моё время. 23–24 года — мой пик. Ведь в чём сложность Кубка мира? Он идёт на протяжении всего сезона и т ребует от тебя максимального напряжения и концентрации очень долгое время. Да, можно подготовить себя на какой-то определённый старт — на Олимпиаду, на чемпионат мира… А здесь ты должен быть настроен весь сезон. Вот вам, кстати, и ответ на вопрос, почему наши так редко завоёвывают «Хрустальный глобус»: не хватает выносливости и стабильности. А вторая причина — чувствовал, что нельзя подвести. В 1991-м у федерации были средства, чтобы на последний этап отправить только двух спортсменов — меня и Светлану Печёрскую (Давыдову). И мы оба тогда стали победителями Кубка мира.