Вот такой он в реалии — демографический кризис. В трудные девяностые годы прошлого века россияне просто перестали рожать детей. В двухтысячные, таким образом, некому стало ходить в школу. А потом некому будет встать к станку на заводе, принять пациента в больнице. И это ещё не демографическая яма, которой мы все так боимся. Яма наступит позже, годика через два. Когда не только в таёжном посёлке некому будет прийти в класс, а самих школ станет гораздо меньше. Эту вот, Атымскую, тоже могут закрыть.
Гувернёры из Атымьи
Сакраментального вопроса преподавателя «Ну, кто сегодня первым пойдёт к доске?..» в десятом классе средней школы посёлка Атымья просто быть не может. Конечно же, Маша Анисимкова. Она и завтра, и послезавтра первой пойдёт. Потому что она на весь класс — одна. И на химии, и на геометрии ей даже бесполезно прятать глаза в учебник и дрожать от страха: вызовут — не вызовут? Обязательно вызовут. Больше некого.
— Маша, а каково это — на каждом уроке отвечать одной? Тяжело ведь — такой спрос. И списать не у кого...
— Да я привыкла уже. Хотя трудно, конечно. Когда знаешь, что увильнуть и спрятаться за чью-то спину невозможно, приходится учить каждый урок каждый день. И в выходные учусь, рефераты пишу.
— Так ты, наверное, отличница?
— Нет. Есть четвёрки и даже тройки. Это же реальный результат. Ну не лежит у меня душа к алгебре и геометрии! Учу, конечно, — как не учить? Но никакого страха или отвращения учёба у меня не вызывает. У нас учителя очень хорошие.
В начальной школе Маша училась в комбинированных классах. В первом классе её периодически «сливали» со второклашками, в третьем — с четвероклассниками. Министерские стандарты не запрещают. Но вот в старших классах всё уже «по-взрослому»: если на уроке изучается предмет десятого класса, то с девятиклассниками Машу уже не совместят. Все преподаватели занимаются с ней индивидуально. Есть в этом плюс? Конечно. Тут, что называется, педагогам легче дойти до каждого. И доходят. Все 100 процентов их выпускников, поступавших в вузы и техникумы, поступили с первого раза. Ни одного провалившегося.
Сегодня в Атымской средней школе № 2, рассчитанной на 285 учеников, занимаются всего 45 школьников. И ещё четверо взрослых приходят вечером на заочное отделение. Преподавателей здесь 12. Как и положено, все аттестованы, все со специальным образованием. Нет только своего преподавателя химии и биологии, поэтому раз в неделю такой педагог приезжает из Пелыма.
Как несложно подсчитать, на каждого преподавателя здесь приходится меньше четырёх школьников. А уж в случае с Машей Анисимковой вообще получается персональное образование. Педагоги при ней — прямо как гувернёры у дворянских отпрысков. Но она себя как барыня не ведёт. Скромная, как утверждает классный руководитель Лидия Владимировна.
Тут не забалуешь...
Мужчин-учителей в этой школе вообще нет. Но дисциплина от этого не страдает. В её строгости я убедился уже на следующий день утром. Мы с фотокорреспондентом и водителем редакционной машины проснулись в учительской, где спали ночь втроём на единственном диване (а куда ещё поселить гостей, если даже в большом посёлке Пелым нет гостиницы?!), вышли в коридор — и первая мысль, как оказалось, у всех возникла одна: вот бы разогнаться да прокатиться в валенках по этому длинному коридору!
И вот с мороза потянулись первые ученики. Но никто из них, как ни странно, не разогнался и не прокатился. Во-первых, здесь с улицы все сразу же переобуваются, а во-вторых, шалить тут себе дороже: каждого из учеников, а также их родителей, дедушек и бабушек отлично знают лично все преподаватели. Поскольку все, и учителя в том числе, учились в своё время в этой самой школе. Забалуешь — родителям сразу же выговорят по-свойски. Поэтому даже на переменках здесь тихо. Не то что в былые времена, когда и параллельные классы были, и класс в 36 учеников считался маленьким.
Ни курения где-нибудь за углом, ни тем более наркотиков в этой школе, разумеется, нет. Ведь каждый здесь на виду, под неусыпным контролем. И участкового полицейского в посёлке нет. То есть он (вернее, она, женщина) есть, но живёт в Пелыме, сюда только наезжает. А что тут постоянно-то делать стражу порядка? Тут порядок сам собой поддерживается, никакой преступности нет. И ни один подросток на учёте в полиции не состоит.
А выпускного вечера в будущем году в 11-м классе школы вообще не будет: нет такого класса, ни одного 17-летнего на весь посёлок не выпало. Маша Анисимкова здесь самая старшая. Ей — 16.
Чего боится директор
Первым уроком у Маши в тот день по расписанию было обществознание. Прозвенел звонок, и обе — ученица и преподаватель, Ольга Абрамовна Васильева, приветствуя друг друга, встали. Чем-чем, а традициями наша школа всё-таки сильна. Присели. Протокольного вопроса — в полном ли составе явился на урок десятый класс? — как понимаете, не последовало. В полном.
— Ну, давай, Маша, иди к компьютеру, — Ольга Абрамовна объясняет ученице тему урока — духовная культура — и вместе с ней листает учебный материал в ноутбуке. Очень удобно, как припомнила тут же Ольга Абрамовна фразу одного философа, «заниматься самостроительством».
Не отвлекая дальше людей от дела, выхожу из класса. У нас с директором Любовью Андреевной Полывода запланирована экскурсия по школе.
— Здание у нас не очень старое, только вот деревянное, — рассказывает директор. — Пожарные регулярно приходят, проверяют. А у нас всё в порядке: пожарный водоём, семь выходов, оборудование. Одна беда — детей мало. Потому и боимся: не закрыли бы нас совсем...
Да уж, переполненной эту школу явно не назовёшь. В первом классе учатся семь человек, во втором и третьем — по пять, в четвёртом шесть, и так далее. В седьмом, оказывается, тоже одна ученица! И тоже Маша. Она пришла только в этом году, так что теперь привыкает учиться в одиночку, перенимает опыт у старшей Маши.
— Был у нас по соседству детский дом, и все его воспитанники у нас учились, — рассказывает Любовь Андреевна. — Но вот нынче закрыли его (потому что тоже деревянный), а всех детей — 25 человек — разобрали по семьям в другие города и посёлки. У нас осталась только та, вторая Маша из седьмого класса. Поэтому и стали мы «тихой школой».
В год содержание школы обходится областному бюджету в 13 миллионов рублей. Самая большая статья расходов — отопление. Пространство-то огромное — почти две тысячи квадратных метров. На одного школьника приходится почти 45 квадратных метров — практически двухкомнатная квартира.
Средняя зарплата учителя — 22 тысячи рублей. Педагоги в посёлке — самые высокооплачиваемые люди. Но если бы было больше детей — получали бы при нынешней системе подушевого финансирования ещё больше. Школьник-одиночка педагогам невыгоден. Поэтому и Маше предлагали после девятого класса уехать и поступить в колледж. Но она решила получать аттестат в родной школе. Имеет законное право выбирать.
Мечты и «тайные комнаты»
Пока школа работает, она развивается (равно как и село живёт, пока в нём есть школа). Как и положено, классы в Атымской школе оборудованы современной мебелью, в столовой есть обязательный новомодный пароконвектомат, а в спортзале — тренажёры. Есть, разумеется, компьютерный класс, оборудование для занятий по домоводству и детская площадка.
Стоп. А зачем школе детская площадка? А вот это уже стратегический замысел директора. Любовь Андреевна мечтает открыть в школе детский сад и таким образом спасти саму школу от закрытия. Сейчас садика в посёлке просто нет, а дети-то, хоть и немного, есть. Сидят по домам с бабушками-дедушками. А могли бы активно развиваться в дошкольном учреждении. Причём в эту же школу и поступили бы потом.
— У нас и профессиональные воспитатели в коллективе есть, — заговорщицки говорит мне директор и ведёт показывать «тайные комнаты». Оказывается, она уже прикупила для будущего садика всё необходимое — игрушки, тренажёры, кроватки, музыкальное оборудование. Всё новенькое, стоит запертым в двух специальных классах. — Вот, всё готово, смотрите. Нам бы теперь только лицензию получить...
Впрочем, опасения директора по поводу закрытия школы, кажется, преждевременны. Она и сама это понимает: чтобы здесь закрыть школу, нужно организовать доставку детей в ближайший Пелым. А это 22 километра. Своего автобуса у школы нет. Да и дорога до посёлка от недавно построенной «федералки» (федеральная трасса, участок которой от Ивделя до Ханты-Мансийска сдали в эксплуатацию вот только полмесяца назад) тянется на пять километров. Асфальта, разумеется, на ней нет. Обычная лесная дорога. Когда мы ехали в Атымью, на ней перед нами капитально забуксовал грузовик с сеном, напрочь перегородив проезд, и нам пришлось искать объездной путь по снегу в лесу.
Значит, пока рано переживать директору. Поскольку безопасной дороги нет, школу в Атымье не закроют. Да и в самой Пелымской администрации считают, что её совсем закрывать нельзя. Разве что построить там новую, каменную. Вместе с садиком. Вот и вынашивают эту мечту, чтобы она стала реальностью.
Край непуганых зайцев
— Маша, а ты на море хоть раз была? — спрашиваю у десятиклассницы-одиночки.
— Нет. Я и в Екатеринбурге не была, не говоря уже о Москве. Дальше Серова и Ханты-Мансийска не выезжала.
— А мечта у тебя есть?
— Не знаю... Уехать, наверное, отсюда.
— А какие ты книжки читаешь?
— Романтические.
— Ну и кто твой любимый литературный герой?
— Тарас Бульба нравится. «Бедная Лиза».
— А современный мир тебя не пугает? Тот, который не такой чистый, как у вас здесь?
— Нет. Я же телевизор смотрю: там люди нормальные, без комплексов.
Мы с ней гуляем по посёлку, и Маша показывает мне местные достопримечательности. Впрочем, их тут, кроме клуба и магазинов, практически нет. Есть речка, да и та, как ручей. Маша называет её «загаражной». За гаражами потому что течёт.
— А куда вы с подружками гулять ходите?
— К мосту.
И мы едем к мосту. По дороге перед нашей машиной встал, как вкопанный, огромный заяц. Ничего не боится здесь зверьё! Маша говорит, что к её отцу на работу и медведь заходил. А на повороте с «федералки» к Атымье почти каждый день на одной и той же сосне сидит глухарь, и никто в него не стреляет.
Мы остановились сфотографировать зайца, а он, словно позируя, сам поскакал нам навстречу. Снова стал в стойку в паре метров, внимательно разглядел нас, а потом спокойно сиганул в девственную тайгу.
Наглядевшись на обычный железнодорожный мост, мы возвращаемся в посёлок и идём в гости к Машиным родителям. Маша первым делом показывает свою комнату. Обычная девичья комната, только с обязательным теперь почти в каждом доме компьютером. За ним Маша и проводит свои вечера, когда домашние задания сделаны.
О том, есть ли у неё в Интернете страничка на «Одноклассниках», я Машу спрашивать не стал. Подумал: некорректно. Девушка и так обделена общением. Что бы там ни говорили, а друзья-сверстники — это важно. Когда их нет — будто дыра в парусе биографии.
А потом я уже в Екатеринбурге по поиску нашёл Машу на сайте «Одноклассники». Есть-таки у неё там страничка! Только вот среди друзей — в основном родственники. И последнее посещение было ещё в августе.
Что же будет на выпускной фотографии?!
— Кем ты хочешь стать, Маша?
— Врачом.
Нет, на девочку-маугли она совсем не похожа. В школе Маша и поёт, и танцует, и спорт, и театр любит. Летом вот вместе со своей подругой Лерой Калининой помогала учителям школу ремонтировать. Да и вообще — что ни попроси: цветы полить или доску вытереть — с радостью откликается. Педагоги её вовсю нахваливают. Директор говорит, что её в школе все любят. А она любит свою младшую двоюродную сестру Таню. Ещё любит смотреть по телевизору новое шоу «Хочу в ВИА-гру!», «Галилео», и вообще девочка умненькая и общительная.
Что ждёт Машу и других выпускников Атымской школы в ближайшем будущем, предсказать сложно. Как и судьбу самого посёлка — такого далёкого, но вполне типичного для Урала. Может, найдутся предприниматели, которые возродят здесь лесозаготовки. Или другой бизнес откроют — по сбору шишек, скажем, или грибов-ягод. Дорога-то теперь есть. С дорогой, все уверены, жизнь наладится.
А появятся молодые предприимчивые люди — значит, пойдут у них и детишки. Значит, будет жить школа. И будет кому в ней выходить к доске. И даже, может быть, не каждый день. Всё же учиться одной в классе как-то противоестественно. Преподаватель и ученик один на один — как Робинзон и Пятница на необитаемом острове.
Должны, обязательно должны быть в жизни у каждого одноклассники. А то что же за выпускная фотография получится у Маши Анисимковой?! 12 преподавателей в ряд и она — одна-одинёшенька...
Пелымская «Рублёвка»
Атымья в переводе с мансийского — «река с людьми». Посёлок немаленький. Здесь, на самом краю Свердловской области, на границе с Югрой, проживают 889 человек. Для сравнения: в «столичном» Пелыме, центре городского округа, население всего 4200 человек.
— К сожалению, у нас теперь живут в основном пенсионеры, — рассказывает глава Атымьи Ольга Твердохлеб. — Молодёжи негде работать. Производства-то никакого нет. Все уезжают — кто на север, на вахту, кто в Пелым или в Ивдель. Потому и детей мало. В прошлом году родилось всего восемь малышей, в позапрошлом — четверо. И свадеб сыграли мало: пять в прошлом году и четыре в позапрошлом. Откуда детям-то взяться?
С производством в Атымье случилась та же беда, что и по всей стране в начале девяностых. Был тут в советское время крупный леспромхоз, да обанкротился-развалился. Основной работодатель сегодня — Югорское газовое управление, но там нужны только специалисты.
Отец Маши Анисимковой, Андрей Иванович, работал на строительстве федеральной дороги бульдозеристом, а теперь вот дорогу построили, и ему пришлось переквалифицироваться в охранники. Мать, Светлана Сергеевна, работает на метеостанции. Зарплата у обоих небольшая, и если бы не тайга с её грибами-ягодами, не собственное подворье, жить было бы совсем тяжко. А Андрей Иванович, как и многие мужчины здесь, ещё рыбак и охотник.
С точки зрения демографии, у них семья вполне патриотически-правильная. Ведь есть ещё старшая дочь, которая учится в Серове. Закончит там колледж — вернётся домой: она там учится по направлению. А вот закрепится ли тут — это большой вопрос.
В Атымье, кроме школы, рабочие места есть лишь на почте, в фельдшерско-акушерском пункте, на метеостанции, в пожарной части да на предприятии ЖКХ. Но вакансий нигде нет. Более того, 15 атымчан состоят на бирже труда в Ивделе.
Население Атымьи убывает. В прошлом году, например, умерло 25 человек. Но о вымирании посёлка говорить не приходится. Наоборот, здесь вот недавно построили клуб, провели газ, открылось четыре частных магазина. Железнодорожная станция, опять же. А главное — тут вода есть!
В том же Пелыме сколько скважин ни бурили, всё никак хорошей воды не достали. Так что «новые русские» из Пелыма строят теперь себе дачи в Атымье. «Рублёвка!» — гордо говорят о себе атымчане.
Ученики начальной школы — с первого по четвёртый классы — питаются в школьной столовой бесплатно. Дети-сироты, инвалиды и опекаемые — тоже. Всем другим старшеклассникам областной бюджет перечисляет за питание частичную компенсацию. На учебники и книги для библиотеки тоже выделяются деньги из области. Так что родителям эта школа почти ничего не стоит. Она — их надежда, оплот цивилизации. И, разумеется, о её закрытии атымчане даже думать боятся.