Ровно три месяца назад Александр Левин был избран председателем Общественной палаты Свердловской области четвёртого созыва. Структуры, к которой в последнее время предъявляют повышенные требования. Мы поговорили с новым руководителем палаты о засилье общественных организаций, болевых точках социума, «грантоедах» и коррупции.
– Александр Юрьевич, вы уж простите, но, по-моему, в нашем обществе отношение к такой структуре и вообще к необходимости её существования довольно скептическое… Для чего нужна палата и нужна ли она вообще?
– Обязательно нужна. Особенно в наше время, когда вопросам общественного контроля стали уделять много внимания, и это очень правильно. Если вспомнить нашу историю, то в Советском Союзе был партийный контроль и народный контроль. А когда Союз распался — ничего не стало. Все посчитали, что демократия сама по себе все вопросы решит, но оказалось, что это далеко не так.
Общественная палата в нашем регионе – как идея – начала формироваться ещё при губернаторе Росселе. Он понимал, что надо включать общественность в управление государственными вопросами. Не всё удалось реализовать сразу, но, в конце концов, палата появилась.
Это – контроль. Это – связь с институтами гражданского общества, с огромным количеством некоммерческих организаций. Когда я стал председателем, с удивлением узнал, что их в Свердловской области десятки тысяч. И каждая делает что-то полезное.
– Действительно каждая?
– Хотелось бы верить. Ведь общественная организация появляется не просто так, а для того, чтобы помогать людям. В первую очередь, для этого.
– Да, но сейчас при отлаженной системе грантов появились так называемые «грантоеды», которые создают НКО специально под эти деньги.
– Не исключено. У нас же голь на выдумки хитра, как говорится. Когда разыгрываются большие деньги, конечно, находятся так называемые общественники. И наша задача их вовремя заметить. Но мазать всех чёрной краской я бы не стал, потому что моё пока ещё очень короткое общение с теми людьми, которые как-то участвуют в работе палаты, показало – это фанаты своего дела. Энтузиасты.
Сразу хочу ответить на вопрос о зарплатах, который мне задают очень часто: никаких зарплат у членов Общественной палаты нет, в том числе у председателя. Мы все работаем на общественных началах. И все, поверьте, очень занятые люди. Наша работа здесь (мне бы так хотелось считать) – работа по зову сердца и души.
– Вы не рассматриваете на перспективу возможность если не зарплаты, то каких-то финансовых поощрений для членов палаты? Может быть, так можно повысить её эффективность?
– Да нет, вряд ли. Это не нужно. У нас есть небольшой аппарат при ОП, они получают зарплату. Но поощрять финансово тех общественников, которые входят в основной состав, это неправильно.
– Мы, журналисты, много общаемся с представителями палаты. И иногда даже как-то совестно с них требовать решения сверхзадач, потому что ты видишь, что человек реально очень занят. Он уважаем в своей сфере (например, в спорте), у него благотворительные проекты и очень плотный график. И при этом он председатель важной комиссии в палате… Не лучше ли набирать, скажем так, менее статусных и известных, но более эффективных людей?
– Я уже с этим столкнулся. На первом же заседании, где мы избрали заместителей, председателей комиссий, руководителей рабочих групп, я сказал, что от каждого потребуется план работы. Кто-то вовремя сделал, а кто-то нет. И знаете, действительно требовать неловко, вы здесь совершенно правы. Люди очень заняты.
Но с другой стороны – они пришли сюда работать. Прошли через сито тщательного отбора, просто так сюда не попадёшь. И раз уж они здесь оказались – надо работать с полной отдачей.
– В прошлом году, когда Станислав Набойченко объявил о своём намерении покинуть пост бессменного руководителя палаты, мы с ним поговорили о том, с какими чувствами он уходит. Он произнёс фразу, которая ушла в народ: «У нас развелось до фига общественных организаций, которые имитируют активность»…
– Соглашусь, но отчасти. Наоборот, на многих территориях общественники вообще никак не представлены. На все 94 муниципальных образования сегодня – только 60 общественных палат. Я спрашиваю: коллеги, а где остальные? Называют самые разные причины: где-то главы тормозят их создание (потому что для них палата очень неудобна, зачем плодить тех, кто будет задавать слишком много вопросов), где-то нам говорят, мол, нет активных общественников. Верится в это с большим трудом, потому что чего-чего, а лидеров общественного мнения у нас сейчас очень много.
Поэтому мы поставили перед собой конкретную задачу: до конца года закрыть эту брешь – даже в самых маленьких поселениях должна быть если не палата, то общественный совет.
– Общественные советы есть при самых разных структурах и ведомствах. Сейчас формируется совет при Заксобрании региона. Нет ощущения, что они друг друга дублируют?
– Нет, не дублируют. В каждом таком совете есть эксперты, узкие специалисты. Например, совершенно особая роль у общественного совета при ГУВД. Его возглавляет член Общественной палаты Владимир Красильников, профессионал высочайшего уровня. Они очень серьёзно работали по выборам, когда появлялась информация о торговле голосами. На них – взаимодействие населения с правоохранительными органами.
– Мы очень звали представителей этого совета на круглый стол по «коммунальным войнам» в редакцию «Облгазеты», но, увы, никто к нам не пришёл… Это, к слову о взаимодействии с населением. Важную тему упустили.
– Да, я знаком с вашей темой. У нас в палате сформирована очень активная группа по противодействию коррупции, я предлагаю составить коллективное обращение от пострадавших, давайте вместе займёмся этой темой и будем настаивать, чтобы ни одно преступление не осталось нераскрытым.
– Сейчас по долгу службы у вас постоянная обратная связь с населением. Уже можно сделать выводы: что больше всего волнует общество?
– Главная болевая точка – социальное расслоение. При этом нет конкретных действий, что с этим делать на перспективу… Отсюда вытекает огромный запрос общества на справедливость. Цифра ужасная – более 20 миллионов россиян живут за чертой бедности. И ещё один важный показатель, когда определяется разница в доходах 10 процентов самых богатых и 10 процентов самых бедных людей в стране: доход богатых больше в 17 раз. Колоссально много. Это нечестное распределение благ.
И, конечно, коррупция. С латыни это слово означает «порча», «разложение». Это раковая опухоль для общества. Как против распространения метастазов в человеческих органах не найдено практически никаких лекарственных средств, так и против коррупции не найдено исцеляющей «таблетки».
У нас очень талантливый и очень наблюдательный народ. Все всё видят. Нащупать эти болевые точки нетрудно. Трудно найти решение, как с ними бороться. Вы спросили, для чего вообще нужны общественные палаты – вот для этого и нужны. Определять эти болевые точки, диагностировать, купировать и делать всё возможное, чтобы их не было.
У нас в стране был период, когда институты гражданского общества зажимались властью, где-то по недоумию, а где-то и целенаправленно. Сейчас стало свободней. Просыпается гражданское общество. Общественная палата создана для реализации самых фантастических планов, которые, на первый взгляд, могут казаться нереальными. Но если мы будем открытыми к диалогу, нам всё по силам.
– …и на сайте палаты наконец будут работать форум и полноценная горячая линия?
– Наш сайт сегодня, конечно, не отвечает запросам времени. Он – откровенно говоря, из каменного века. Но у нас есть хорошие задумки, мы работаем над созданием совершенно новой информационно-технологической платформы, на которой свердловчане будут иметь обратную связь в режиме реального времени. Так, надеюсь, мы сможем удовлетворить ещё один важный общественный запрос – внимание к проблемам каждого.