Александр Стариков, экс-ректор Уральского государственного архитектурно-художественного университета, профессор, заслуженный архитектор России:
— Октябрьская революция привела к ускоренной модернизации экономики государства и повлияла практически на все сферы жизни, в том числе на архитектуру.
В 20-е годы на острие архитектурного процесса оказались идеи формирования социалистического быта и нового человека, что привело к развитию авангардистских направлений. В стране появились шедевры конструктивизма, которые по сей день входят в мировые архитектурные справочники. Кстати, в Екатеринбурге самая большая коллекция архитектурного конструктивизма. Самые яркие объекты — спорткомплекс «Динамо», гостиница «Исеть», «Городок чекистов», «Дом связи», «Белая башня», жилые дома на Уралмаше, на улицах Ленина и Малышева. В этих домах воплотились утопические идеи, согласно которым женщина должна заниматься созидательным трудом на благо социализма и коммунизма, а не проводить время у плиты и корыта. Квартиры в этих домах не имели кухонь, предполагалось, что в жилых комплексах должны работать пункты общественного питания и прачечные. Позже стало понятно, что семейный быт искоренить невозможно, к тому же русские люди, в отличие от европейцев и американцев, любят питаться дома, а также принимать гостей, устраивать семейные праздники.
Конструктивизм господствовал недолго. В начале 30-х годов «отец народов» заявил, что архитектура должна отражать пафос свершившихся преобразований и восславлять победивший социализм. То есть трудящиеся должны жить не в трущобах, а во дворцах и чувствовать себя победителями. Появился сталинский ампир или неоклассицизм, это помпезные здания с колоннами, карнизами, красивыми балконами. В середине 50-х годов Хрущёв назвал это преступным архитектурным излишеством. Была дана новая партийная установка: каждую семью обеспечить отдельной квартирой. Безусловно, задача ставилась благородная, и люди были счастливы, переезжая из коммуналок в хрущёвки, но архитектура тогда умерла. Главными стали строители, а архитекторы лишь привязывали к конкретной местности безликие типовые дома, одинаковые во всех городах. Городской среде был нанесён большой урон. К тому же в районах массовой застройки применялся только железобетон, по каждому случаю применения кирпича — дорогого, штучного материала — нужно было получать отдельное разрешение. С 90-х годов, когда прекратилась монополия государства и строителей, архитектура начала возрождаться. Кто 20 лет не был в Екатеринбурге, сейчас его не узнаёт. Но появился новый перекос: на окраинах мегаполисов стали появляться многоэтажные жилые комплексы, не обеспеченные инфраструктурой. Другая проблема — в стране наблюдается опустынивание земель: люди тянутся в крупные города, где есть работа, перспективы, развлечения. Выход, на мой взгляд, в формировании вокруг крупных городов агломераций, обеспеченных инфраструктурой.