Михаил Лузин, музыкант (г. Екатеринбург):
— Недавно принял участие в исторической игре по мотивам событий 1917 года. Надо было выбрать одну из сил, имевших влияние в феврале-марте, и попытаться переломить ход событий. Спустя два часа словесных баталий я пришёл к выводу, который удивил меня самого: кажется, произошедшее в 1917-м было неизбежным.
Царское правительство, народники, либералы, социал-демократы, черносотенцы, армия, союзники, страны Оси, мировая финансовая закулиса. Ведущий предложил выбрать силу, максимально противоположную вашей настоящей точке зрения.
Я выбрал правых и черносотенцев. Что? Петербург восстал и требует хлеба? Не время для восстаний! Война идёт, надо сплотиться вокруг русского православного царя! Бунт поднимают инородные элементы, которых необходимо арестовать, выслать, заточить в Петропавловскую крепость. Город изолировать, чтобы революционная зараза не расползалась по стране и в армии. Требуем снять с фронта наиболее боеспособные и верные части и направить в столицу, дабы усмирить беснующуюся толпу.
Мне-то в игре было легко говорить слова, которые кажутся абсолютно логичными, но за которые я не нёс никакой реальной ответственности. В 1917-м подобные решения витали в воздухе и несли смерть. Но тоже не сработали. Знаете, в чём проблема? Всегда, когда принимаются силовые решения, почему-то не учитывается, что тебе будут противодействовать. Причём и свои же тоже.
Невозможно снять с фронта боеспособные части: в марте Германия начала наступление на Ригу. Невозможно казаками разогнать толпу: в столице бастуют 200 тысяч человек, потому что хлеба нет. Части, отправленные на подавление демонстраций, переходят на сторону демонстрантов. Хлеба нет потому, что транспорт встал: холода вывели из строя полторы тысячи локомотивов, а те, что остались в строю, необходимы, чтобы везти боеприпасы на фронт. Восстал гарнизон — это ещё 160 тысяч человек, причём вооружённых. Проправительственные силы в абсолютном меньшинстве. Толпа убивает полицейских. У царя — паралич воли. Высший генералитет единогласно выступает за отречение. Власть рассыпалась, как карточный домик, всего за несколько дней.
А самое потрясающее в событиях 1917 года — это история того, как эту рассыпавшуюся власть взял Ленин. Человек, который начал год абсолютным неудачником. В январе-феврале от скудости средств питался в студенческой столовой и пребывал, как бы сейчас сказали, в депрессии: писал товарищам, что может быть только их дети и внуки увидят смену строя в России. Поддерживала его лишь горстка единомышленников. О случившемся в России он узнал из газет, и немедленно решился на авантюру. Пломбированный вагон через Германию, паром в Стокгольм, в котором он вышел в альпийских ботинках, и только по настоянию Карла Радека купил себе нормальные ботинки и тот самый канонический костюм-тройку. Переход замерзшего Финского залива, речь с броневика, — и бывший эмигрант-неудачник становится вождем.
Почему он так взлетел? Да потому что обещал собравшимся ровно то, что собравшиеся хотели. Землю? Берите! Земля крестьянам! Заводы — рабочим! Мира в войне, которая унесла уже миллионы жизней? Даешь немедленный мир без аннексий и контрибуций! И обладал волей, чтобы вести к обещанному. Мало кто в 1917-м обладал такой волей.