В Свердловской области живёт семья, в которой 20 человек служили или служат в пожарной охране, а общий стаж службы династии огнеборцев составляет 391 года. В конце марта они получили премию всероссийской общественной организации «Офицеры России» в номинации «Офицерская семья». Корреспондент «ОГ» встретилась с ними и узнала, как живёт братство пожарных, какие у них приметы и зачем жене огнеборца держать наготове молоток.
Леонид Ставриниди, его брат, их дети, супруги детей, родственники жён и мужей — все в этой большой греческой семье так или иначе связаны с противопожарной службой. Если не борются с огнём лично, то подбирают кадры, обучают курсантов или занимаются организацией работы Главного управления МЧС по Свердловской области. На вопрос, как так получилось, Ставриниди разводят руками: когда большую часть жизни проводишь на службе, то коллеги незаметно становятся друзьями, а иногда и супругами.
— Пожарная охрана — это братство. Там все смолоду вместе учатся, потом дружат семьями. Поэтому в доме витает «дух офицерства», а все разговоры только о пожарной охране, — говорит Юлия Минчакова — майор внутренней службы в отставке, дочь Леонида Ставриниди. — Когда мой дедушка (Геннадий Гуляев, — прим. «ОГ») пошёл на пенсию, и я вдруг увидела его в гражданской одежде — ощущение было странное. Даже на семейных праздниках они с папой ходили в форме — она была как вторая кожа.
— Специфика службы такая, что надо дружить, потому что на пожаре надо быть уверенным в тех, с кем работаешь, — добавляет Леонид Ставриниди — «сооснователь» династии огнеборцев, прослуживший в пожарной охране 30 лет.
В пожарно-техническое училище он пошёл за компанию с другом детства, который жил в одном дворе с руководством учебного заведения и решил выучиться на пожарного, чтобы не идти в армию. Уже будучи курсантом и старшим лейтенантом Леонид Ставриниди благодаря своему брату Юрию (который позже получит медаль «За отвагу» при тушении пожара на складе боеприпасов в посёлке Лосином) познакомился со своей будущей женой — Татьяной Гуляевой, оказавшейся дочерью будущего главы свердловского управления пожарной охраны.
— Мне надо было помочь сделать курсовую по водоснабжению. И брат посоветовал обратиться к знакомой, которая училась на стройфаке в УПИ. За курсовую я получил зачёт. А потом мы поженились, — рассказал глава семьи.
Самый старший представитель династии полковник внутренней службы Геннадий Гуляев, прослуживший в пожарной охране 40 лет, ушёл из жизни в прошлом году. Родственники рассказывают, что в юности он собирался стать лётчиком — учился в авиационном техникуме, но время было послевоенное, есть было нечего. А в пожарной охране выдавали пайки, поэтому Геннадий Гуляев бросил учёбу и устроился туда рядовым бойцом в караул. Потом окончил пожарно-техническое училище и со временем стал легендарным начальником регионального управления огнеборцев — он руководил тушением пожара на Белоярской атомной электростанции и не допустил аварии, сравнимой по масштабам с Чернобыльской.
Беда случилась в ночь с 30 на 31 декабря 1978 года— пожар привёл к обрушению крыши машинного зала БАЭС.
— Мне было три года, мы тогда праздновали Новый год. Я мало, что понимала, но помню ужасное напряжение: дедушка и папа уехали на пожар, и было страшно, — вспоминает Юлия Минчакова.
По словам Леонида Ставриниди, пожар был очень сложный: стоял мороз
— Самое яркое впечатление в тот день: мы зашли в машинный зал — и как на войне: плиты перекрытия висят на арматуре, мороз, а над головой — звёздное небо. И в зале, который отапливался, растут огромные пальмы, — говорит Леонид Ставриниди, отмечая, что благодаря счастливой звезде и грамотному руководству Геннадия Арсентьевича пожарные тогда не потеряли ни одного бойца, хотя были готовы и к жертвам среди личного состава, и даже к эвакуации Заречного и половины Свердловска…За проявленные мужество и отвагу Геннадий Арсентьевич был удостоен высокой награды — ордена Трудового Красного Знамени.
У сына и племянника Леонида Ставриниди — Георгия и Юрия — тоже есть ведомственные награды: за добросовестное выполнение служебных обязанностей, — коротко поясняют пожарные. Героических наград нет, потому что в данном случае подвиг — это норма жизни.
— Когда дед и папа приходили с пожара домой, одежда от заледеневшей воды стояла на них колом. И мама с бабушкой обстукивали её молотком или топориком, чтобы форму можно было снять, — со смехом и слезами говорит Юлия.
За время нашей беседы члены семьи пожарных не смогли припомнить недостатков совместной службы с родственниками. Общие друзья, знакомые, все всегда в курсе дел друг друга — удобно. Хотя один недочёт Леонид Ставриниди всё-таки назвал: если бы тесть не был начальником управления, Леониду Юрьевичу подписали бы рапорт о переводе на службу в Крым, откуда его родителей во время войны сослали на Урал, и он бы воссоединился со своими греческими родственниками на тёплом полуострове, шестеро из которых … тоже пожарные.
— А тесть не захотел отпускать от себя дочь так далеко, хотя она была согласна переехать. Но, к сожалению, Геннадий Арсентьевич читал то, что подписывал, — усмехнулся Леонид Ставриниди.
Ставриниди, как и большинство пожарных, верят не только в счастливую звезду, но и в приметы.
— Перед боевым дежурством нельзя чистить обувь. Если прощаешься с караулом, нельзя говорить «до свидания». Пожелаешь спокойной ночи — и караул будет всю ночь ездить на пожар. Надо желать сухих рукавов, — поделился профессиональными суевериями сын Леонида Юрьевича — майор внутренней службы Георгий Ставриниди, прослуживший в пожарной охране 13 лет.
Помимо этого, по словам его двоюродного брата — майора внутренней службы Юрия Ставриниди (стаж — 11 лет), стирать «боёвки» — плохая примета: будешь кататься всю ночь и тушить пожары. Поэтому форму стараются не чистить от копоти, а при получении новой одежды считают своим долгом попинать её перед дежурством всем караулом, чтобы как можно реже звучал сигнал тревоги.