14 августа в 1972 годув кассе Свердловского управления Госбанка при пересчёте обнаружили фальшивую купюру достоинством 25 рублей. Для советского времени это был чрезвычайный случай. Когда на следующий день нашли ещё одну фальшивку — на ноги была поставлена вся свердловская милиция.
Сотрудники ОБХСС быстро установили, что одна купюра поступила из столовой Центрального колхозного рынка, а вторая — из столовой Дома крестьянина. Однако установить, кто именно из многочисленных едоков расплатился за обед фальшивыми деньгами, тогда не удалось. Уголовное дело было приостановлено.
И вдруг спустя несколько месяцев — 24 мая 1973 года — в Верх-Исетский ОВД пришла заготовитель утильсырья Управления «Уралглаввторсырьё» Н.Боровикова и принесла коробку, которую нашла в мусорном контейнере во дворе своего дома. В коробке находились фотонегативы с изображением денежных купюр.
Сотрудники ОБХСС прошерстили всех жильцов окрестных домов и вскоре установили владельца негативов. Им оказался старший инженер одного из свердловских институтов Пётр Бусин, который, имея некоторые познания в области травления металлов, гальванопластике, фотоделе и рисовании, на протяжении нескольких лет экспериментировал над изготовлением фальшивых денег. В подвале дома он оборудовал для своих занятий целую мастерскую, в которую никого из родственников не пускал. В ходе обыска оперативники обнаружили там множество предметов для изготовления купюр, в том числе — клише для нанесения водяных знаков. Эксперты установили, что с помощью именно этих клише и были отпечатаны две двадцатипятирублёвки, которыми расплатились в столовых Свердловска в 1972 году.
Привлечь Бусина к уголовной ответственности, однако, оказалось невозможным: в январе 1973 года (то есть через пять месяцев после вброса фальшивок и за четыре месяца до разоблачения) преступник скончался. После его смерти ничего не подозревающие жена и сын начали постепенно выбрасывать оставшиеся химикаты, негативы и материалы. Одну из таких коробок и нашла бдительная Н.Боровикова…