На днях в санатории «Нижние Серги», где разместились беженцы из Украины, ДНР и ЛНР, побывали представители ведомств, которые помогают людям оформлять документы для получения социальных выплат, работы, российского гражданства. В выездном мероприятии участвовали и журналисты «ОГ».
Сразу оговоримся: в беседе с журналистами своих фамилий люди не скрывали, охотно разрешали себя фотографировать, но мы все же решили ограничиться именами, чтобы не подвергать риску родных, оставшихся «по ту сторону».
Рядышком сидят двое взрослых мужчин, парень и две женщины. Знакомимся. Это две семьи из Мариуполя, связанные к тому же родственными узами.
– Я приехал сюда с мамой, папой, тетей, ее мужем и их сыном, – рассказывает Виталий. – Выбирались из города 10 апреля, в разгар боев. Сначала добрались до Бердянска, потом до Армянска на границе с Крымом, оттуда в Джанкой, а уже там предложили поехать на Урал.
Виталий совмещал учебу в Приазовском государственном техническом университете с работой на металлургическом комбинате Ильича. Его отец Сергей и мама Татьяна – металлурги, работали на комбинате «Азовсталь». Сестра Татьяны Алина работала педагогом, ее муж Евгений – слесарем по ремонту оборудования. Их маленький сын Егор уже ходит в детский садик в Нижних Сергах. А взрослые оформляют российское гражданство.
На вопрос, чего не хватает, отвечают:
– Дома. И работы.
Примерно такие же ответы мы услышали и от остальных беженцев. Люди к нам прибыли хорошие, работящие. Родственные по духу и, как сейчас принято говорить, менталитету.
– Нам уже предложили работу в Первоуральске: «Динур» или Новотрубный завод, – рассказывают Сергей с Татьяной. – На ознакомительную экскурсию свозили. На «Динуре» даже жильем обещают обеспечить. На первые два месяца освобождают от арендной платы, а через несколько лет жилье становится твоим. Это, конечно, плюс.
– Зарплата слесаря по ремонту оборудования не совсем устраивает, – признается Евгений. – Да, она примерно такая же, как в Мариуполе, но у вас вещи и продукты заметно дороже. Правда, говорят, что можно переучиться на другую специальность.
Виталий уже запланировал поездку в Екатеринбург, в Уральский федеральный университет, хочет продолжить учебу. Пока у него нет на руках переведенных и нотариально заверенных студенческих документов, но скоро их должны сделать. Алина – учитель начальных классов. Профессия в Свердловской области востребованная, но есть одно «но».
– Я – педагог высшей категории, но здесь снимают все надбавки, надо подтверждать свои компетенции, – делится она проблемой. – Обидно начинать все с нуля.
Специально расспрашивать людей о пережитом, что называется, язык не поворачивался. Но они сами рассказывали об этом, словно пытаясь освободиться от болезненных воспоминаний.
Супруги Татьяна и Геннадий выбирались из села Нескучное Великоновоселковского района Донецкой области.
– Было у нас два дома – свой и родителей, хозяйство, две автомашины, – рассказывает женщина. – Теперь ничего не осталось. Дома вместе с одной машиной разбомбили, другую «попросили». И серьги золотые из ушей «попросили», и кольца…
– Как это «попросили»? Кто?
– Они. Сказали, десять минут вам на сборы, а все это вам уже не понадобится. Ладно хоть вообще выпустили. Бомжами мы приехали – ни вещей, ни одежды.
Местоимением «они» беженцы называют солдат украинской армии и сторонников тамошней власти. И ничего лестного в их адрес услышать не довелось.
– Никогда не думала, что они будут по хатам ходить и все подчистую выметать – молоко, яйца, живность, мол, им кушать хочется, – говорит Татьяна из-под Донецка.
– Не только военные, но и горожане мародерством занимались, – добавляет Татьяна из Мариуполя. – После первого обстрела поднимаемся из убежища в квартиру, а там пусто – электронику, технику, одежду, обувь – все вынесли. Неподалеку от нас рынок вещевой, там все украденное и продают. Как так можно? А когда «они» ушли, оказалось, что уцелевшие подъезды и квартиры заминированы. Такие вот «подарки» нам оставили.
Совсем еще молодая семья – Дмитрий, Таисия и двое их детей, Аня и Саша, прибыли в Нижние Серги в самом конце мая. До этого жили в своем доме в селе Правдино Херсонской области. Выбираться решили, когда снарядами разнесло дом и гараж, под которым находилось их убежище. Побоялись, что еще один удар перекрытия не выдержат.
– Купили с рук автомашину, поехали в Херсон, где у меня дядька живет, – рассказывает Дмитрий. – Но он револьвер достал и начал кричать, что я сепаратист, предатель, раз в Крым собрался ехать.
По словам Дмитрия, таких, как его дядька, на Украине много. По телевидению один канал, и там только и рассказывают, что Россия – оккупант, что ее армия обстреливает села и жилые дома.
– Как будто мы не видим, откуда снаряды летят и чьими ракетами все огороды в селе утыканы, – говорит Дмитрий.
Наталья и Ирина с мужьями приехали из Мариуполя в первой группе беженцев.
– Мы узнали, что пули шипят, а не свистят, когда пролетают мимо, – делится Наталья. – Научились различать, чем обстреливают и куда упадет снаряд.
– Про возможность эвакуации, про гумкоридоры нас не оповещали, – добавляет Ирина. – Сирену перед началом обстрелов, артналетов ни разу не включали. И смс-оповещений не было.
– Людей постоянно запугивали, что у русских ничего нельзя брать – отравят, что нельзя в Россию уходить – на органы пустят, и некоторые верили, – рассказывает Наталья. – Сколько страху натерпелись, когда нас посадили в поезд и повезли. Куда едем? Что нас ждет? Когда в Екатеринбурге пересадили в автобусы и снова поехали, а кругом леса, с одной женщиной истерика случилась. Кричит: «Куда вы нас везете? Выпустите?» Хорошо, что скорая нас сопровождала, ее успокоили.
Спрашивать после услышанного, почему двинулись в сторону России, а не на запад Украины, было странно, но мы спросили.
– В Украине сразу автомат в руки дадут, а воевать за нее не хочу – не за что, – угрюмо отвечает Сергей.
– Я по национальности украинка, языком владею в совершенстве. Но мы с западенцами совершенно разные, они нас не понимают, мы – их, – объясняет Алина.
Семьи Сергея и Евгения хотят со временем вернуться в Мариуполь. Но когда они смогут это сделать, когда смогут восстановить разрушенное – непонятно. И это очень беспокоит.
– Хоть бы коробку поставили с окнами и коммуникации подвели, а остальное мы и сами сделаем, – говорит Татьяна. – Наш дом еще в советские годы строил завод, и мы тогда тоже сами все делали. А квартиры были просторные, площадь однокомнатной квартиры 42 квадратных метра. Люди сами превращали их в двухкомнатные. У нас трехкомнатная была. Вся выгорела.
Женщина находит в смартфоне фото дома с выбитыми окнами, обрушенными перекрытиями и показывает нам. На глаза у нее наворачиваются слезы.
Татьяна и Геннадий были бы не прочь осесть на Урале. Татьяна в дороге подхватила коронавирус, лечилась в ЦГБ № 24 Екатеринбурга. Отношением медперсонала, самой больницей довольна, просит передать благодарность. В санатории им нравится, но непривычно без дела. Скоро оформят российское гражданство.
– Может, в каком-нибудь уральском селе удастся устроиться, – мечтательно говорит Татьяна. – К труду мы привычные. Геннадий уже устроился на лесопилку, подрабатывает.
Молодые Дмитрий и Таисия тоже озабочены поиском работы. Листают списки вакансий, которые им предоставили. Профессии у обоих востребованные: Дмитрий – электрогазосварщик, разбирается в сельхозтехнике, Таисия – швея-моторист и оператор компьютерного набора. С трудоустройством проблем не предвидится, но им хочется найти предприятие, которое бы предоставило жилье. Если это удастся, то они, пожалуй, не прочь и остаться на Урале.
Местное население приняло беженцев хорошо. Заместитель начальника межмуниципального отдела МВД России «Нижнесергинский» подполковник Александр Гусев по-милицейски четко отрапортовал:
– Все спокойно. С момента прибытия первых беженцев 22 апреля криминальных проявлений не допущено.
И все же в долгом разговоре выяснилось, что шероховатости порой возникают.
– Нам выдали справку, что можем ездить в транспорте бесплатно, но кондукторы, когда мы везем сынишку в детский сад, начинают ворчать, требовать деньги, пассажиры тоже подключаются, – призналась Алина. – Мы будем платить, когда начнем работать, а пока… Стараемся подгадать к служебному автобусу санатория, чтобы не выслушивать нарекания.
Все-таки уральцам надо быть поделикатнее. Не от хорошей жизни люди к нам приехали.
Что поражает в этих людях – они ни на что не жалуются и ничего не просят. Они всем довольны, за все благодарят. И только после наводящих вопросов удалось выяснить, в чем есть нужда.
Не хватает теплой одежды и обуви – стеганых жилетов, ветровок, вязаных кофт, свитеров, джемперов, шерстяных носков. Они привыкли к более теплому климату, на Урале им зябко.
– Я в этой кофте как ушла из подвала, так до сих пор и хожу, – объясняет Алина. – Женщина я крупная, муж сестры и племянник – тоже, а в гуманитарных наборах вещи небольших размеров. Хорошо бы привезли вещи 52–58 размеров.
С обувью тоже проблема. Кто в кроссовках прибыл, кто в легких ботинках. Наталья вообще в сланцах ходит, которые ей в санатории дали, так как своя обувь порвалась в дороге.
Совсем нет предметов, которые понадобятся при обустройстве вне санатория. Нужны кастрюли, сковородки, посуда, вилки, ножи, ложки… Постельные принадлежности. Уж не говоря о мебели, бытовой технике. Жизнь, повторим, им придется начинать с нуля. И это надо учитывать при сборе гуманитарной помощи.
Ирина ПЕРЕВАЛОВА, президент Нотариальной палаты Свердловской области:
– Прежде всего, чтобы получить социальные выплаты, российское гражданство, работу, беженцам необходимо перевести имеющиеся у них документы на русский язык и нотариально их заверить. Ряд льгот был установлен решением правления Федеральной нотариальной палаты, а в дополнение к ним правлением Нотариальной палаты Свердловской области также установлены существенные льготы. Ежедневно свердловскими нотариусами совершаются десятки нотариальных действий – свидетельствуются подлинность подписи переводчика, верность копий документов и выписок из них, удостоверяются согласия и доверенности, оформляются иные документы, нотариусами даются бесплатные консультации и разъяснения.
Кроме того, мы привезли беженцам купленные на собранные совместно с управлением Росреестра по Свердловской области средства детскую одежду, обувь, школьную форму и ранцы, предметы первой необходимости, а также фрукты и сладости.
Татьяна МЕРЗЛЯКОВА, уполномоченный по правам человека в Свердловской области:
– Первую помощь в Нижние Серги мы доставили от инфекционного корпуса 40-й больницы Екатеринбурга. Люди, которые работали в «красной зоне» во время ковида, первыми откликнулись на чужую беду. С той поры мы регулярно сюда приезжаем и привозим вещи по заранее составленным спискам. На этот раз сотрудники аппарата уполномоченного и «Аистенка» собрали смартфоны, резиновые сапоги, детские рюкзачки, предметы гигиены и многое другое. Набралась целая «Газель».
ЦИФРЫ
135 000 рублей – общая сумма, на которую нотариусы предоставили льготы беженцам за два неполных месяца.
6,8 млн рублей – общая сумма льгот беженцам в масштабах России