9 мая этого года ветеран Великой Отечественной войны Владимир Степанович ЛУПЕЙКО встретит свой вековой юбилей и отметит два праздника сразу. Так случилось, что его день рождения и главный праздник страны, День Победы, сошлись в один день. Это не единственный подарок судьбы в его жизни. Десять лет назад его нашел сын, о существовании которого ветеран не знал. И виновата в том тоже была война.
В 1940 году Владимир Лупейко окончил в Курске десятый класс, а осенью его призвали в армию, отправили в Приморский край. На востоке страны в то время было неспокойно, существовала угроза нападения Японии.
– Нас и японцев разделяла речушка, за которой была Манчжурия. После нападения немцев на нашу страну они стали вести себя агрессивно, частенько открывали огонь, засылали лазутчиков. Но у нас был приказ Сталина: ни в коем случае в ответ не стрелять, – рассказывает Владимир Степанович.
Молодой человек хорошо разбирался в точных науках, поэтому быстро овладел 82-миллиметровым батальонным минометом, который широко применялся в стрелковых частях. Окончил курсы младших лейтенантов, стал командиром минометного взвода, приходилось заниматься и обучением новобранцев.
– Мы постоянно сами просились на фронт, нам отказывали, говорили: «А кто здесь Родину будет защищать?» – вспоминает ветеран.
Время для дальневосточных дивизий идти в бой настало 9 августа 1945 года, когда Советский Союз начал разгром японской Квантунской армии, угрожавшей нашему Дальнему Востоку.
– Наступление нашей 190-й стрелковой дивизии началось южнее озера Ханка. С одной стороны – укрепленная японская застава, с другой – тоже, а между ними – болото. Вот по нему и решили идти. Бесшумно, ночами группы разведчиков и мы это болото загатили бревнами, чтобы пропустить технику, – рассказывает Владимир Степанович..
Наступление наших войск было стремительным, но это не значит, что японцы не оказывали сопротивление. Порой оно было фанатичным, и дело приходилось иметь со смертниками. Такие засели на одной из сопок, которую пришлось брать подразделению, в котором находился Владимир Лупейко.
– Японцы попрятались в скрытые окопы и появлялись неожиданно, словно из под земли, обстреливая нас со спины. Так погибли командир батальона и его начальник штаба, я сам чудом избежал гибели. Но в конце концов эту сопку мы окружили и взяли, – вспоминает мой собеседник.
Закончил войну Владимир Лупейко в китайском городе Муданьцзян. Потом судьба его забросила в Свердловск, где, будучи инженером-энергетиком, строил ТЭЦ, работал в УКСе горисполкома. Но 10 лет назад война с неожиданной стороны напомнила ветерану о себе.
– Однажды раздался звонок, и мужчина, представившись руководителем одной из ветеранских организаций, стал расспрашивать о моем дедушке, а потом сказал, что он… его сын, – рассказывает внучка Владимира Лупейко Анна Волкова.
Звонил Сергей из Волгограда. Ему тоже пришлось воевать, прошел Афган. Он не знал, что воспитавший его человек не был ему родным отцом, но ощущение этого не покидало его. Мать не успела раскрыть тайны, умерла, когда он служил в армии. Уже будучи сам отцом и дедом, сделал запрос в ЗАГС Приморского края, и оказалось, что он – урожденный Сергей Владимирович Лупейко. Так он узнал о своем отце, а потом и нашел его.
Родным открылась романтическая страница истории их деда и отца, о которой ветеран никому до этого не говорил. В 1944 году в часть, где служил Владимир Лупейко, прислали монгольских лошадок в качестве гужевого транспорта для перевозки минометов. Но те напрочь отказывались поедать непривычный им овес, им требовалось только сено. На его заготовку и отправили молодого офицера. В одном из таежных сел он повстречал девушку, они полюбили друг друга и поженились. Когда об этом узнало начальство, молодоженов разлучили, Владимира отправили в другую часть, на самую границу. Потом – война с Японией, а когда вернулся, любимой уже не было, она уехала с другим. Позже они развелись, и о своем первенце Владимир Лупейко не знал вплоть до своего 90-летия. Зато весть о сыне словно придала ему силы. Старший сын и отец теперь часто встречаются. Вот и на столетний юбилей ветерана Сергей обещает приехать вместе с женой.
Источником своего долголетия считает любовь и пара ветеранов, тружеников тыла из Екатеринбурга – Михаил Рафаилович и Раиса Афанасьевна Кузнецовы. Ему – 93 года, ей – 91. Оба в годы войны работали подростками в колхозе, он – в мордовской глубинке, она – в Катайском районе Курганской области. Но судьба свела их в Свердловске, где в 1955 году поженились. Война оставила тяжелый отпечаток на их судьбе, в одночасье сделав из детей взрослыми людьми.
– Наша семья была крестьянской, большой: 11 человек, кроме матери и отца – 9 детей. Среди них я пятый, на начало войны мне было 12 лет, – рассказывает Михаил Рафаилович. – Отец работал председателем колхоза, и в 1941 году ему дали бронь, но он от нее отказался, дескать, как я буду людям в глаза смотреть?
Когда отца провожали на фронт, он дал напутствие сыну, которое тот запомнил на всю жизнь.
– Миша, сказал он, остаешься за старшего, не обижай младших, помогай маме. Я ему говорю, тятя, так ведь еще старшие братья дома. А он говорит: их тоже заберут и ты останешься за старшего, – вспоминает Михаил Рафаилович.
Так оно и случилось. Рафаил Филиппович ушел на фронт в ноябре 1941 года и вскоре попал в районе Харькова под бомбежку. Его супруга Федосья Андреевна от вести о гибели супруга чуть не слегла. Вскоре старших братьев забрали на фронт. Так Михаил остался в семье за кормильца, на его попечении – мать и четверо младших сестер и братьев. Чтобы не помереть всем с голода, вместо учебы в 6-м классе пошел работать в колхоз. В 13 лет он уже пахал на лошадях.
– Работали в поле с раннего утра и до захода солнца. Часов у нас не было, мы, пацаны, время определяли лаптями: отмеряли ими свою тень. Шесть лаптей – полдень, значит, надо выпрягать лошадей, отгонять их на водопой. А через два часа снова запрягать их в плуг, и так работали до вечера, – вспоминает ветеран.
После пахоты начинался сев, потом – сенокос, за ними уборка. Все эти работы легли в те годы на плечи детей, стариков, женщин. Известие о Победе тоже застало Михаила в поле.
– Стоял жаркий майский день, – продолжал Михаил Рафаилович, – Надо было допахать небольшой участок, рядом проходила дорога, на ней появился почтальон и крикнул мне, что война кончилась. Радио у нас тогда не было, я выпряг лошадь и погнал рысью в деревню с вестью, что война кончилась. Что мне о том дне запомнилось: вроде бы и радовались все, но в тоже время и плакали. Ни одной семьи, ни одного дома в нашей деревне не осталось без погибшего. И о войне у меня отпечаталось в памяти одно – плач. Плакали женщины, когда война началась, когда приходили похоронки, когда возвращались с фронта калеки. Но русская женщина как плачет – она не рыдает, она тихо причитает. Моя мать почти каждый день причитала, вспоминая отца: «На кого же ты нас оставил!»
А супруге Михаила Рафаиловича, Раисе Кузнецовой, пришлось бросить учебу в 9 лет и помогать матери, в 11 лет она пошла работать в колхоз, зарабатывать трудодни. Без минимума трудодней нельзя было заготовить сена, не давали лошадь для того, чтобы вывезти из леса заготовленные дрова, вспахать огород.
– Самый горький день в нашей деревне был не 22 июня 1941 года, когда началась война, а 6 июля, когда у нас забрали на фронт всех молодых и сильных мужчин. В том числе и моего отчима, Андрея Николаевича Харитонова. В декабре мы получили на него похоронку.
Кстати, из-за проволочек с документами Раиса осталась с фамилией родного отца, Кузнецова, а не удочерившего ее отчима. Позднее это тоже скажется на ее судьбе.
Трудности только закалили характер этих людей. Всё перенесли, превозмогли, наверстали потерянные для учебы годы. В августе 1954 году судьба свела их на подготовительных курсах Свердловского электромеханического техникума. Они еще не были знакомы друг с другом, но на перекличке преподаватель удивилась тому, что рядом оказались Кузнецова и Кузнецов. «Вы что, муж и жена?» – спросила она. «Да!» – последовал ответ Михаила. На следующий год, в апреле, они поженились.
Сейчас у них – дочь, сын, две внучки и две правнучки. А источником долголетия пары Михаил Рафаилович считает любовь. Он до сих пор посвящает своей любимой стихи.