Сегодня в нашем номере обсуждается тема страхов, и мы, конечно, не можем пройти мимо свойственного только человеку страха мёртвых представителей своего вида. Есть те люди, которые обязаны в связи с особенностью работы сталкиваться со страхами. Побеседовав со своим папой, командиром отделения 62-й пожарной части Сергеем КОЛЯСНИКОВЫМ, я узнала, как справляются со страхами одни из самых отважных людей.
– Страх мёртвых. Это то, что было и есть. Как с этим справляются пожарные и конкретно вы?
– Кто-то может с этим справляться, кто-то нет. Тут вопрос, скорее, того, как ты к этому относишься. Если ты понимаешь, что это уже не человек, а тело, то есть он не живой, то тебе становится легче и ты работаешь дальше. Некоторые боятся и не могут с этим справиться, не могут победить свою фобию. Но намного сложнее справляться с этим, когда ты видишь ребёнка. Тут хочешь не хочешь, ты ассоциируешь это со своими детьми. Но лица погибших детей остаются в памяти на всю жизнь.
Я тоже раньше боялся, но научился со временем не обращать на это внимания: человек умер, и тут уже ничего не сделаешь. Каждый раз, видя трупы, я стараюсь не смотреть в лица, чтобы не было так тяжело. Когда-то был у нас эксперимент: я ходил по кладбищу вечером ради того, чтобы понять, насколько это страшно.
– В фильмах часто показывают реакцию людей на покойников. А какова реакция новичков в такой ситуации в жизни?
– Все эти сцены – это преувеличение. Такая реакция, как там, конечно, может быть, но не такая бурная и только в случае разбора серьёзного ДТП. Бывают совершенно жуткие сцены, когда особенно сильное или массовое столкновение. На пожарах такого почти не бывает. Новички, если видят труп на пожаре, как правило, уходят, нервничают и переживают за погибшего.
– Какое самое первое и яркое происшествие именно с мёртвыми было за время вашей службы?
– Самое первое происшествие случилось, когда я проработал ещё только полгода, это был первый мёртвый, которого я увидел на выезде. И, как ни странно, им оказался ребёнок. Это был мальчик 14 лет, он задохнулся в дыму, и после того, как я его увидел, очень сильно переживал, что мы не смогли его спасти.
Как выявило позже следствие, мы и не могли его спасти, потому что он задохнулся почти сразу. Это та ситуация, в которой свою роль сыграла паника: вся его семья пошла к одному выходу, а он перепутал выходы и вышел к главному, но тот был закрыт. Это очень яркое для меня до сих пор впечатление. Ведь всегда сложно пережить и принять невозможность помочь.
– Бывали ли какие-нибудь случаи, когда мёртвые «оживали»? Боялись ли вы «оживших» людей?
– На самом деле, был один такой случай: приехали как-то раз на вызов, начали тушить загородный дом и обнаружили труп один. Причём нашли его очень смешно. Когда надо было зайти вовнутрь, чтобы «пролить», один сотрудник вошёл, а затем с воплем выбегает оттуда. Мы, конечно, в недоумении спрашиваем: «Что произошло?» На что он отвечает: «Там труп, он меня за ногу схватил!» Оказалось, что погибший лежал на скамье с вытянутой рукой, этой рукой он задел боёвку, поэтому пожарному и показалось, что человек «восстал из мёртвых» и схватил его.
Те, у кого есть фобия, боятся «восставших», а у кого нет этого страха, соответственно – нет.
– Какие лично у вас есть страхи, которые вы смогли преодолеть за годы работы в МЧС?
– Конечно, это страх высоты, страх темноты. Преодолевать их приходится почти каждый раз. Однажды был случай, когда мальчик закрылся в квартире, не отвечал на звонки, и родители, конечно, вызвали нас. Приехала лестница-трёхколенка, и когда её наконец установили, и она достала до окон четвёртого этажа, все увидели, что лестница стоит почти вертикально. И вот тут приходит осознание: кто, если не ты? Конечно, когда я лез, у меня тряслось всё, но я понимал, что если я это не сделаю, то никто не сделает. Эта мысль помогала преодолевать страх.
Всё благополучно обошлось, и, как оказалось, мальчик очень крепко уснул, даже я с трудом разбудил его. Часто, когда ты делаешь свою работу, не задумываешься о высоте, но после, посмотрев вниз, осознаёшь, и начинают трястись коленки.
Страх темноты у меня, наверное, ещё из детства, но преодолеваю по тому же принципу. Если я встаю как командир звена и веду за собой людей, то я понимаю, что люди идут за мной. Кромешная тьма, видно только на десять сантиметров перед собой, больше ты ничего не видишь вокруг. В такие моменты понимание ответственности и того, что там, во тьме, может быть человек, даёт силу побороть свой страх.
– Обучали ли вы новобранца преодолевать свои неконтролируемые страхи?
– Конечно, всегда учишь молодых. В панике они могут бросить рукав и побежать из огня, были и такие случаи. Как-то раз к нам на стажировку приехал курсант из училища МЧС и пошёл со мной. Горели два дома, между которыми был надстрой. Чтобы всё потушить, нужно было изнутри пролить конструкцию, то есть войти в огонь. Потом он мне признался, что ему было очень страшно, и он не ожидал, что работа пожарного заключается в том, чтобы так отважно идти в пламя.
Преодолевать страх я учил таким образом – если человек начинает паниковать или бросает рукав, я говорю: «Стоять! Делай. Я могу, значит, и ты сможешь».
Если это касается мёртвых, то в промежутках между пожарами и вызовами разговариваешь – объясняешь, что человек уже мёртв, и это просто тело, если ты боишься – не смотри. Так же показываешь на своём примере, как надо это сделать. Во всех чрезвычайных ситуациях счёт идёт на секунды, и поэтому чем быстрее ты сделаешь свою работу, тем, возможно, будет меньше ущерба, тем быстрее ты спасёшь людей.