К примеру, Уралмаш в 1967 году начал производить спортивные гантели, всевозможные сувениры и туристскую мебель «Отдых». Первое время на предприятии это воспринимали как навязанную нагрузку. Как говорил в те времена главный конструктор Уралмашзавода Иосиф Миценгендлер, «мы проектируем всё — от АЭС до всякой дребедени». Конструкторский коллектив отдела общего машиностроения (около 30 человек) действительно разрабатывал оборудование для первых советских атомных электростанций. Если важность техники для АЭС ни у кого не вызывала сомнений, то «всякая дребедень» поначалу была нерентабельной.
Всё изменилось, когда Иосиф Миценгендлер привёз из командировки в Москву крохотную французскую стиральную машинку «Фея» и предложил запустить производство такой же мини-стиралки. Сперва эту идею встретили без оптимизма, поскольку в СССР уже была провалившаяся попытка освоить выпуск малогабаритных стиральных машин «Лотос» в Вязьме.
— Хочу особо подчеркнуть: «Малютка» не является копией «Феи», — говорит научный сотрудник музея УЗТМ Сергей Агеев. — Перед уралмашевцами была поставлена более сложная задача, чем перед французами: создать производство новой стиралки с минимальными затратами на конструирование её двигателя. У «Феи» моторчик размером с мужской кулак, а в СССР таких маленьких электродвигателей не производили. Нам дали указание не разрабатывать специальный мини-мотор, а поставить на «Малютку» двигатель того же класса, что и у больших стиральных машин «Вятка», «Волжанка» и «Кишинэу».
Задача на первый взгляд выглядела невыполнимой: как сделать сверхлёгкую машинку (весом всего 10 килограммов), которая не будет вибрировать при работе чрезмерно большого для неё мотора. Во время испытания первой машины мыльный раствор окатил Миценгендлера с ног до головы... Проблему решили, убрав дополнительный узел передачи вращения от двигателя к активатору машины: их связали напрямую.
Когда ребус с мотором разгадали, пришлось ломать голову над другим вопросом: из какого материала делать бак для стирки. Требовалось нечто лёгкое и в то же время устойчивое к агрессивной среде — растворённым в горячей воде стиральным порошкам. На первый взгляд, выбор очевиден — пластмасса. Но эксперты-химики выдали заключение: «Малогабаритная стиральная машина с пластмассовым баком не выдержит даже гарантийного (двухлетнего) срока эксплуатации». После такого вердикта уралмашевцы пытались экспериментировать с коррозионно-стойкой сталью, алюминиевыми сплавами и углеродистой листовой сталью. Во всех случаях получалось нечто невероятно тяжёлое.
В конце концов снова вернулись к пластмассе. Как выяснилось, пластик, который на профессиональном жаргоне называют АБС 2020 (акрилонитрил, бутадиен и стирол), способен выдержать требуемую нагрузку. В общей сложности на решение всех конструкторских проблем ушло около четырёх лет.
Поскольку на Уралмаше до этого момента работали преимущественно с металлом, под пластик пришлось строить специальный цех в посёлке Красный (около Верхней Пышмы). Именно с его запуска, состоявшегося в 1973 году, и стартовал серийный выпуск «Малюток».
— Наш завод от этого двойную пользу получил. На том же термопластавтомате, на котором отливали баки для «Малютки», производили ещё и зубчатые колёса для огромных карьерных экскаваторов ЭКГ-5А, — рассказывает Сергей Агеев.
Несмотря на прогнозы скептиков, мини-стиралка получилась весьма надёжной.
— У меня лично «Малютка» 1984 года выпуска до сих пор работает, то есть 30 лет. Долгое время мы пользовались ею дома, а теперь увезли на дачу, где время от времени тоже возникает потребность в стирке, — говорит директор Музея истории Уралмашзавода Дмитрий Сафонов.
17 лет (с 1973-го по 1990 год) на Уралмаше выпускали до 50 тысяч «Малюток» в месяц. И на складах они не залёживались.
— «Малютка» была нашей «идеальной валютой»: на неё можно было выменять любые товары, — говорит Сергей Агеев.
Сдавать завоёванные позиции советская мини-стиралка начала только в «лихие девяностые», когда в страну хлынул поток зарубежной бытовой техники нового поколения.
— Главная проблема была в том, что у «Малютки» нет никакой автоматики. Современные хозяйки привыкли нажатием пары кнопок выбирать разные режимы стирки, а у этой мини-стиралки всё очень просто: включил — выключил. Один режим на всё. Плюс нет, например, отжима. В общем, просто кончилось её время, — говорит Сергей Агеев.
К 1996 году выпуск «Малюток» упал до полутора тысяч в месяц, а вскоре и вообще прекратился. Но многие хозяйки до сих пор с теплотой вспоминают об этих машинках. Хоть и приходилось под мини-стиралку доски подкладывать, чтобы не вибрировала слишком сильно, да и простыни иногда рвались во время стирки, но всё равно лёгкая, безотказная и дешёвая машинка (38 рублей в «доперестроечных» ценах) в семидесятые-восьмидесятые годы прошлого века здорово выручала многие миллионы российских семей.
Мнения
Евгений Ройзман, мэр Екатеринбурга (запись в ЖЖ):
— Столько радости эта «Малютка» людям принесла! В каждой семье была. Матери-то наши в основном на руках стирали... Помните, ещё корыта такие были? Стиральную доску туда упирали и терли, стирая руки... И вдруг — «Малютка»! Да ещё и сами делаем. Кто б не обрадовался?
Рудольф Грашин, журналист «ОГ»:
— «Малютка» была у нас в студенческие годы. Тогда почти каждый вечер приходилось заниматься стиркой детских пелёнок и подгузников (одноразовых подгузников в то время ещё не было). Времени вечно не хватало, стирать надо было быстро… У «Малютки» никакой программы стирки не было — машина включалась и выключалась тумблером. Сейчас это выглядит недостатком, а для нас тогда было плюсом, поскольку позволяло здорово ускорить весь процесс. Воду после стирки и полоскания можно было разом выливать в ванную, просто перевёртывая машинку. Стирка шла быстро и занимала обычно всего полчаса. Если бы у машинки была программа, то столько времени занимал бы, наверное, всего один цикл. А зачем по 30 минут стирать пелёнки?