Во время летнего межсезонья стало известно, что один из самых талантливых молодых дирижёров нашей страны Антон Шабуров оставил пост главного дирижёра Дальневосточного симфонического оркестра и вернулся в родной Екатеринбург. «Областной газете» музыкант рассказал, почему принял такое решение, какие впечатления у него остались после плотного сотрудничества со Свердловской филармонией в рамках «Воздушного сезона» и почему академической музыке он порой предпочитает рок.
– Антон, мы с вами общались два года назад, и тогда вы возглавляли Дальневосточный симфонический оркестр, но в начале июня стало известно, что покинули этот пост. С чем связаны перемены?
– Сразу уточню, что из Екатеринбурга я формально и не уезжал, даже когда работал на Дальнем Востоке, поскольку моя семья находится здесь. Просто сейчас я намного больше времени провожу с родными. По поводу окончания работы в Хабаровске на постоянной основе. Не буду вдаваться в детали наших переговоров с руководством филармонии, но вкратце могу сказать, что мне был предложен новый контракт, по которому я должен был один дирижировать все концерты коллектива и, соответственно, жить в Хабаровске практически без возможности выездов. На это я по разным причинам согласиться не мог – я глубоко убеждён, что время, когда главный дирижёр волей или неволей монополизирует своё право нахождения за пультом, давно прошло. Одним из своих достижений на посту главного дирижёра ДВАСО я считаю тот факт, что за три года оркестр получил возможность поработать с целым созвездием замечательных дирижёров нашей страны, и не только нашей страны. Поэтому мы приняли решение, что наши отношения перейдут в новый формат – буду сотрудничать с коллективом уже в качестве приглашённого дирижёра. И я очень рад, что в ноябре поеду в Хабаровск для участия в фестивале Юрия Башмета. Мы, как мне кажется, показали пример цивилизованного перехода отношений из одной стадии в другую, в которой, смею надеяться, все стороны только выиграют. Мне также приятно, что, в том числе по моей рекомендации, сейчас новым главным дирижёром Дальневосточного оркестра стал мой друг и коллега, замечательный молодой дирижёр Михаил Леонтьев.
– На всех долгая пандемийная пауза сказалась по-разному. На пользу ли она пошла вам?
– С одной стороны, конечно, на пользу. Несколько последних лет я мечтал взять небольшую передышку. Постоянные концерты, перелёты, новые программы, новые коллективы – это очень выматывает. И с коллегами мы как-то шутили, что вот бы взять перерыв на полгодика-годик. Ведь столько всего нужно прочитать, послушать, посмотреть, обдумать. И, как говорится, бойтесь своих желаний… Уже через месяц все поняли, что без напряжённого графика нам всем весьма непросто. Мне очень нравится высказывание, на мой взгляд, великого пианиста, нашего современника Григория Соколова о том, что нет никого состояния «после концерта», есть только состояние «перед». Сразу после очередного выступления вы должны погружаться в следующее. Поэтому безусловно, с точки зрения самосовершенствования (что, вероятно, и есть главная задача дирижёра, да и любого художника вообще) пандемии можно сказать спасибо, но если не лукавить, то лучший мотиватор это всё-таки дата следующего концерта в календаре.
Конечно же, психологически было непросто, когда пошла отмена за отменой, перенос за переносом. И в какой-то момент мне показалось правильным просто дать этому карточному домику упасть. Решил, когда дойдёт уже до какого-то дна, мы начнём возрождаться, строить заново. И текущий сезон 2020/21 отмеряю не от того, каким он был запланирован, а от того, что его могло бы не быть вообще. От нуля. Но, как вы понимаете, я очень «вовремя» лишил себя стабильного бюджетного финансирования, уйдя с постоянной должности в государственном коллективе, которая оплачивалась даже в период пандемии. Поэтому тревога за себя, за семью была неизбежна. Но я убеждён, что из этого периода сильные выйдут ещё более сильными, а слабые упадут. А значит, задача – стать более сильными.
– Как вы держали себя в форме во время перерыва? С исполнителями более-менее понятно, а каково дирижёру?
– Тут всё очень просто – по завету классика, «не позволять душе лениться». Я себе сразу наметил список книг, фильмов, музыкальных произведений, до которых я не мог добраться годами. Старался использовать время по максимуму. По второму образованию я историк и прекрасно понимаю, что всё пройдёт, пройдёт и пандемия. Поэтому наша главная задача – сохранение и приумножение себя для будущих лучших времён. А для поддержания читал, что делали великие музыканты в период Первой мировой войны и Великой Отечественной, когда концертная жизнь остановилась по намного более страшным причинам. Это дневники Прокофьева, воспоминания о Рахманинове, где описано, что делали во время Октябрьской революции или когда уезжали в эмиграцию. После этого понимаешь, что наши проблемы сейчас – ничто по сравнению с тем временем. Сколько бы ни продлилась пандемия, она не вечна. И нам нужно выйти из неё обновлёнными.
– Последний ваш концерт с Дальневосточным оркестром случился в марте, в следующий раз на сцену вы вышли уже в августе с коллективом Свердловской филармонии в рамках Воздушного сезона.
– Да, с нашей филармонией все эти годы мы были в контакте, и как только стало ясно, что готовятся Воздушный сезон и фестиваль Green Royal Fest (Вечера открытого рояля в Саду Вайнера. – Прим. «ОГ») Александр Николаевич Колотурский (директор филармонии. – Прим. «ОГ») пригласил меня для общения. Я принял участие в проектах как приглашённый дирижёр Уральского молодёжного симфонического оркестра.
– Александр Николаевич рассказывал, что долгое время скептически относился к концертам на открытых площадках. Но в этом году коллективы были вынуждены выйти на воздух. Какие у вас впечатления от этих концертов, нужно ли эти проекты продолжать?
– Я тут не берусь советовать Александру Николаевичу (улыбается), команда филармонии решит, нужен ли им этот опыт в дальнейшем. Но практика показала, что это способствовало ещё более сильному вписыванию филармонии в городскую культурную жизнь. Я понимаю скептическое отношение к таким концертам. И многие большие коллективы стараются их избегать либо делают такие выступления один раз в сезон, чтобы это было событием. Но думаю, у филармонии тоже есть все шансы сделать подобные проекты стильными, яркими. Этот формат привлёк новую публику, которой не было в зале.
– Вы сказали, что понимаете скепсис по отношению к открытым площадкам. Для оркестров это сложнее технически?
– Безусловно. Это и проблема акустики, и непредсказуемость погоды, логистика. Дорогие музыкальные инструменты очень зависимы от влажности и температуры. Плюс чисто творческий момент – на открытую площадку для широкой публики вы не вынесете элитарную программу. Вряд ли вы будете играть симфонии. Чего лукавить – это всегда менее интересно исполнителям, дирижёрам, солистам. Почти всегда, опять же если не лукавить, любой дирижёр сделает выбор в пользу большого эстетического высказывания в крупной форме, чем в очередной раз сыграет набор лёгкой музыки.
И чтобы в непандемическую эпоху усилить направление на воздухе, нужно жертвовать основными вещами. К тому же по климатическим условиям мы не Италия, не Испания и не Греция, где это очень распространено по естественным причинам. Но сейчас сама обстановка дала понять, что это важное направление, а фестиваль Green Royal Fest показал, что можно и серьёзную музыку играть на открытом воздухе. Программы фестиваля были не самые простые для неподготовленной публики – фортепианные концерты Бетховена, Рахманинова, Чайковского, Моцарта, фортепианные дуэты, произведения для рояля соло. Есть ведь ещё один важный момент, удерживающий больших музыкантов от выступлений на открытом воздухе. Почти невозможно уловить и передать тончайшие музыкальные краски, когда рядом ездят автомобили и гудят клаксонами… Но и в этом сочетании несочетаемого что-то есть, что-то от Густава Малера. На концерте Бориса Березовского в Саду Вайнера публика, думаю, это оценила. Борис добивался тишайшего пианиссимо, и происходило это на фоне активной городской жизни.
– У вас много предложений. К примеру, совсем недавно вы выступали в Казани с Государственным симфоническим оркестром Республики Татарстан. Но о новом постоянном месте работы пока говорить рано?
– Да, я специально не хочу принимать такие решения в этом сезоне. Я по-прежнему сотрудничаю с Уральским музыкальным колледжем, наша связь не прерывалась все эти годы, но сейчас будем работать на более постоянной основе. А так этот год я посвящу тому, чтобы подвести некие промежуточные итоги, и с этой позиции уже решу, куда двигаться дальше.
– В нынешнем году исполнилось 30 лет с момента, как не стало Виктора Цоя. В 2009 году музыканты его группы стали инициаторами замечательного проекта «Симфоническое КИНО», который существует по сей день. С удивлением обнаружила, что уже много лет вы – непременный участник этих выступлений…
– Я себя считаю прежде всего академическим дирижёром, поэтому участие в проекте «Симфоническое КИНО» это такое очень приятное, драйвовое, но всё же дополнение к моей основной деятельности. Познакомились мы достаточно случайно. В 2009 году я плотно сотрудничал с симфоническим оркестром «Глобалис» в Москве. И этому коллективу предложили участие в проекте, а уже руководство оркестра пригласило меня стать его дирижёром. Потом наши пути разошлись на довольно долгое время, и в 2016 году сошлись снова в Екатеринбурге.
Я не скрываю своей искренней любви к рок-музыке. Это большая часть меня, моего музыкального воспитания. В какой-то непродолжительный период я достаточно глубоко погрузился в этот жанр, как дирижёр и даже автор оркестровок сотрудничал с разными группами. Но в один момент стало ясно, что моя любовь как слушателя и моё кредо как исполнителя могут конфликтовать. И надо определяться. Как я сказал выше, конечно, я кодифицирую себя как академический дирижёр, и «Симфоническое КИНО» – единственный рок-проект, с которым я продолжаю сотрудничать. Почему? Потому что, на мой взгляд, он единственный, где оркестр играет главную роль. Обычно рок-концерты с оркестром выглядят так: группа полноценно играет свой материал, а оркестр создаёт некую дополнительную фактуру, нередко очень яркую и красочную, но всё же музыка будет вполне самодостаточна и без симфонического бэкграунда. Здесь же в силу принципиального отсутствия вокала оркестр несёт главную смысловую нагрузку. Более того, очень грамотно переосмыслена музыка группы «Кино», именно в формате симфонического оркестра с гитарой Юрия Каспаряна. В этом огромная заслуга известного современного композитора Игоря Вдовина. И это действительно один из тех редких проектов в жанре симфонического рока, который обычно не вызывает снобизма даже у серьёзных академических музыкантов.
– Как раз о музыкантах. В каждом городе вы выбираете местный симфонический оркестр. Вероятно организация таких выступлений – очень сложный процесс?
– Скажем так, должно сойтись много факторов. Во-первых, есть специфика планирования, ведь подобные концерты планируются не так заранее, как сезоны в филармонии. Во-вторых, есть ряд оркестров, которые принципиально не играют подобную симфоническую музыку. Я эту позицию уважаю, и в принципиальной составляющей поддерживаю. В-третьих, есть коллективы, участие которых будет просто нерентабельно для организаторов концерта с коммерческой точки зрения. А при этом оркестр должен быть квалифицированным, чтобы сыграть этот материал качественно. Здесь они не могут сидеть фоном и просто тянуть длинные ноты, так как на них, повторюсь, основная смысловая нагрузка. Но уж если мы выбрали оркестр, то это точно профессионалы, с которыми работать легко.
Хотя, как оказалось, у нас в стране, к сожалению, далеко не в каждом областном центре есть симфонический оркестр. Далеко не в каждом. И организовать такой концерт проблематично, несмотря на то, что нас хотят принять. Это ещё одно подтверждение того, что оркестровой симфонической жизни нашей стране ещё есть куда расти.
– Видела записи ваших концертов на Дворцовой площади в Петербурге – это огромная аудитория, невероятная энергетика… Правильно ли понимаю, что в первую очередь этим вам интересен данный проект?
– Да, это очень сильная подпитка… Особая энергия зала, который не стесняется в реакциях. Эта музыка большой силы воздействия. Она плакатная в своих лозунгах, как и сам Виктор Цой, который умел в стихах и песнях найти простую формулировку, безошибочно бьющую в сердца многих людей. Эта музыка простая, смелая, резкая – и в этом гениальная. Исполнение песни «Перемен» – всегда какая-то неимоверная энергетика. Это трудно объяснить. Несколько тысяч человек в едином порыве. В классической музыке есть не меньшая энергетика – симфонии Малера, Шостаковича, Рахманинова, позднего Чайковского – что-то колоссальное, от чего перехватывает дыхание. Но именно отдача зала совсем другая, и это дополняет мой классический мир.
– В нынешнем году у вас был запланирован масштабный тур, но в связи с пандемией концертов было совсем немного…
– Такие проекты имеют смысл только в случае рентабельности от продажи билетов. Сейчас 50-процентная заполняемость, и для коммерческих проектов такого рода это практически смерти подобно. Выход – проводить два концерта в день: в 4 и в 7. И один такой опыт уже был. Это двойная нагрузка на солистов, оркестр, но что делать, веяние времени. В целом же с этим проектом мы пока тоже так по-философски затаились, ждём лучших времён.
– Вы выходите на одну сцену с участниками группы «Кино», в том числе с легендарным гитаристом Юрием Каспаряном. Как удалось найти точки соприкосновения? Не секрет, что Юрий непростой в общении человек…
– Я бы не сказал, что Юрий (сейчас после прохождения обряда крещения – Георгий) Каспарян непростой, он, скорее, по-восточному закрытый, замкнутый, скорее наблюдающий и слушающий, это правда. Но он априори очень уважительно относится к миру классических музыкантов, поэтому изначально – ещё в 2009 году – пришёл с большой предрасположенностью к тому, что музыку группы «Кино» будет играть симфонический оркестр. Всё же он окончил музыкальную школу как виолончелист, поэтому мир классической музыки для него не чужой с самого детства. Я, со своей стороны, тоже был очень открыт к этому сотрудничеству, потому что участвовать в концерте с живым классиком рок-музыки – это невероятно. Думаю, так мы и сошлись. Изначально мы готовы были подружиться. И нам очень сильно надо было бы постараться, чтобы отношения испортить. Слава Богу, этого не произошло. Я не рискну взять на себя смелость и назвать наши отношения подлинной дружбой, всё-таки мы слишком неравновеликие фигуры. Но безусловно одно – Георгий не так просто впускает в свой мир, но если уж впустил, он действительно очень верный и преданный человек, и я этим очень дорожу.
Антон ШАБУРОВ родился в 1983 году в Свердловске.
Подготовлено в соответствии с критериями, утверждёнными приказом Департамента информационной политики Свердловской области от 09.01.2018 №1 «Об утверждении критериев отнесения информационных материалов, публикуемых государственными учреждениями Свердловской области, в отношении которых функции и полномочия учредителя осуществляет Департамент информационной политики Свердловской области, к социально значимой информации».