— Как мне теперь кажется, роман Виктора Гюго «Отверженные» оказался в моих руках очень своевременно. Я учился на втором курсе исторического факультета в Тюменском университете и приехал домой на каникулы. Помню, стояла душная июльская ночь, я достал из шкафа зачитанную, потрёпанную книгу с намерением в первый заход прочитать страниц семьдесят и… так увлекся, что оторваться смог только когда за окном уже светало.
В «Отверженных» есть два фрагмента, которые навсегда остаются в памяти. Кроме финала, который, как мне кажется, может служить своеобразной проверкой на человечность, это, конечно, эпизод, в котором священник вместо того чтобы наказать Жана Вальжана и выдать его полиции, дарит ему знаменитые серебряные подсвечники со словами «Я выкупаю сейчас твою душу». Этот момент, стержневой, определяющий дальнейший ход событий, в юности произвёл на меня очень мощное впечатление. И если с выбором жизненного пути эта книга связана косвенно, то на формирование жизненных приоритетов она оказала заметное, «системообразующее» влияние.
Несомненно, в «Отверженных» Гюго, как и в других своих произведениях, точен не только в художественных деталях, но и в отражении общественных тенденций, которые он в этом романе показывает, но когда я читал книгу в юности, историческое правдоподобие заботило меня далеко не в первую очередь.
Я был увлечён кино и в разное время посмотрел, наверное, все из существующих киноадаптаций «Отверженных». Однажды во время киносеанса — роль Вальжана в той версии исполнял Лино Вентура — две последние части картины по ошибке оказались перепутаны местами: сначала показали финал, а затем предваряющий его эпизод. Такое вольное обращение с композицией потрясло меня до глубины души, и едва сеанс закончился, я отправился прямиком в проекционную — никогда не забуду нашу перепалку с механиком, который никак не мог понять, что же такого преступного он совершил.
Я неоднократно перечитывал «Отверженных», и воспоминания, связанные с этим романом, мне очень дороги. Дело даже не в том, что последние страницы невозможно читать без слёз. Важно, что эта книга способна сформировать мировоззрение. И образ Жана Вальжана, который жил с исключительной самоотдачей, жертвенностью — пожалуй, самый романтичный образ в мировой литературе, — и другие персонажи: Козетта, Фантина… Это пример безупречной драматургии и эталонной проработки характеров. И в каждом из этих характеров заложена способность к «пробуждению чувств» — тому, о котором говорил Пушкин.